Это цитата сообщения Везучка Оригинальное сообщение

А теперь - интересности)

1. Изысканнейший книжный график переквалифицировался в живописца, и у него появились новые персонажи — жители российской глубинки. Их быт, простые развлечения и облик легко узнаваемы. Десятилетия проходят, а перемиловцы все так же играют во дворе у забора в карты, пьют на гулянках водочку и обнимают своих толстых женщин. Владимир Любаров подчеркивает: «Женщины у меня всегда крупнее мужчины. Ну не всегда, но, в общем и целом, такой прием. Я сам пытался себе объяснить — почему я так делаю. И я понял, что это оттого, что в моем конкретном Перемилово женщины — они основа стабильности семьи, они основа хозяйства. А мужики — это такие перекати-поле: выпивают, улизнуть куда-то стремятся, с работы увильнуть».

"Коля и Нина" 1998; холст, масло
[281x360]

«В данном случае, она больше именно мужчины, потому что пейзаж, он на заднем плане. Она еще развела руки в сторону, как будто она уже распята на кресте. А мужичок плачет, потому что довел он свою Катю, Машу. Сам погубил, сам и жалеет. Бывает так, что побьют, очень смешно, когда маленький мужичок бьет свою большую жену, когда он еще пьяный, страшный. Поэтому она и кричит, ей страшно. А в общем-то, она может и сдачу дать», — объясняет художник.

Здесь явственно слышна тоскливая нота. Впрочем, не она главная. Глаза у героев Любарова, как пуговицы, лица застывшие. Эти люди ко всему притерпелись и ничего менять не желают.



Есть у Любарова серия работ — «Наводнение». Картины со странным сюжетом. С одной стороны, он как будто бы вполне бытовой — многие российские деревни каждую весну заливает, а, с другой стороны, тут есть работа, которая не случайно озаглавлена «Ной». Владимир Любаров говорит, что библейскую ситуацию он в виду в меньшей степени, чем житейскую: «В целом, конечно, это не иллюстрация к Библии. Я видел несколько лет тому назад по телевизору сюжет про деревню (по-моему, она называется "Затон"). Ее затапливает каждую весну. При этом люди, которые там живут, они не переживают, они не строят плотину. Они не борются с водой. Приходит вода — ну, и приходит. Они идут по пояс в воде навстречу друг другу, перелезают на крышу жить. Это для них не трагедия. Они живут в некоем согласии с природой».

Вполне логично, что в таком затоне завелись и освоились русалки — одна в пивной, где все по колено в воде, с мужиками собутыльничает,

"Рыбный день"
[330x420]

другая у возлюбленного на коленях примостилась, сигарету курит.

"Случайная связь"
[393x396]

Многие числят в истоках творчества Владимира Любарова лубок, и художник соглашается этими отсылками: «Более того, я надеюсь себя числить продолжателем лубка. Просто дело в том, что я к лубку добавил еще живопись, которой в лубке нет. В плоском пространстве лубка появилась глубина посредством живописи».

"Автобусная остановка"
[520x406]

Картины Любарова Евгений Ясин называет «бесценными»: «Прежде всего потому, что вы никогда не перепутаете этого художника с каким-то другим. Первое, самое элементарное — это какое-то неожиданное восхищение, потому что своеобразие большое. Второе — некая камерность, интимность, которая не для общественного обсуждения. Просто как бы эти люди общаются с тобой лично».

В отличие от Евгения Ясина, кинорежиссер Петр Тодоровский, придя на вернисаж, впервые увидел работы Владимира Любарова: «Здесь мы видим творчество, по-моему, совершенно уникального художника Владимира Любарова. Я так ни разу и не был ни одной выставке. Случайно где-то в журнале, где-то еще... Но, конечно же, он уникален. У него свой мир, свои образы. Впервые в жизни встречаешь, чтобы в живописи обнаружить столько иронии, юмора, но это серьезная живопись, неожиданная совершенно. Я стоял и смеялся, потому еще, что это все наша жизнь».

(с)