Как ни странно, но когда речь заходит о человекоподобных роботах, закономерен вопрос: а зачем они нужны? Ведь для выполнения производственных задач, им достаточно иметь любую форму, даже марсианского треножника. Получается, что как о товаре мы о них можем говорить, в основном, применительно к киберсексу. Но и здесь по-своему правы те, кто считает это извращением и предлагает принять закон о киберсексуализме. Но вот медицинское применение, о котором говорилось выше, можно рассматривать всерьёз. А для медицинских решений сам робот как таковой не особо нужен: достаточно иметь дистанционно управляемую оболочку в виде женщины или мужчины. А относительно их внешности актуальна поговорка «На вкус и цвет товарища нет». Хотя, с другой стороны, считается, что у большинства людей представление о красоте одинаково.
Кто-то может недоумевать: а есть ли смысл вкладывать огромные средства в то, чтобы сделать жизнь инвалидов максимально полной и насыщенной? Но дело в том, что именно от инвалидов во многом зависит будущее: именно из людей с инвалидизацией могут получиться ценнейшие специалисты во многих областях. Например, в жизненной важной сфере ИТ-технологий, где сегодня во всём мире уровень квалификации большинства айтишников довольно средний. И, возможно, решить многие проблемы способны только маломобильные специалисты, из числа тех, что думают о нуждах общества, а не о сиюминутной коммерческой выгоде.
В 90-е, когда в России стал популярен термин «виртуальная реальность», в московском Доме кино состоялась серия семинаров на эту тему, в ходе которых появилось выражение «культурный протез». Это выражение стали прикладывать к различным предметам и дошло да того, что им попробовали именовать и секс-шопы. Как ни странно, это имело смысл и вот почему.
Представление о человекоподобных секс-роботах могут скорректировать успехи дистанционной хирургии. Когда хирург, за тысячи километров сможет манипулировать скальпелем, делая операцию на сердце, тогда и партнёр/партнёрша сможет своими пальчиками дистанционно ласкать маломобильного пациента, причем руки её будут выполнены, как и всё тело, из материала, имитирующего кожу: эластичного, но жесткого – как у японских секс-кукол. Только такая секс-кукла максимум на что может быть способна – это, подчиняясь, голосовому управлению, выполнять просьбы пациента-калеки. В случае дистанционного управления не нужен дорогостоящий мозг. Дистанционное управление – это, своего рода, кукольный театр. Только актриса-кукловод надевает облегающий киберкостюм и VR-шлем, в котором датчики и другая микромеханика, и перед ней макет, передающий сигналы на сервомоторы куклы, от которой поступает обратная связь (например, через тактильное распознавание, голос, OpenCV) о реакции пациента, который и сам иногда напоминает манекен, либо оперируемого под наркозом. Иллюзия будет полной, когда не видно разницы между силиконовой оболочкой и кожаной. А на роль оператора дистанционного управления лучше всего подойдут возрастные актрисы, у которых проблемы с трудоустройством, хотя у них богатый опыт любовной жизни и молодой голос.
