У меня во время первого подземного эксперимента (1962 год) было ощущение «пустой головы». Это сопровождалось головокружениями и зрительными галлюцинациями. Предполагают, что это — последствия сенсорного голода, наблюдаемого в тех случаях, когда мозг лишен обычного разнообразия информации. Сенсорный голод был порождай монотонностью пещерной жизни. Играет роль и падение тонуса. Однако точного объяснения механизмов данного феномена пока нет.

Подобно всем моим товарищам по подземному заточению, я констатировал, насколько быстро тает агрессивность. В самом начале она возрастает как реакция на враждебность среды. И тут же проходит. На поверхности за мной закрепилась репутация человека властного и упрямого. Под землей я послушно следовал чужим решениям, не пытаясь даже их мотивировать. Я обретал свой нормальный темперамент (нормальный ли? или то была защитная реакция на социальные раздражители?) лишь много месяцев спустя по возвращении на землю.

Связана ли эта безропотная покорность с потерей чувства времени? Знаменателен в этом отношении пример шахтеров в Курьере (1906 год). Замурованные взрывом гремучего газа в штольне, они провели там три недели. Когда их освободили из подземного плена, шахтеры искренне уверяли, что находились в штольне четыре-пять дней...

Мы все пытались в пещере вести счет времени. Я твердо полагал, что сплю семь часов. На самом деле в среднем я спал 9 часов 5 минут. Первые двенадцать дней я довольно точно ориентировался во время бодрствования. Затем дело пошло па убыль: я полагал, что прошло семь часов, а на самом деле истекло четырнадцать... Жан-Пьер Мэрете, мой пятый «пещерный кролик», думал. что спит восемь часов; в действительности — тринадцать. Проводил самоконтроль, по его мнению, пятнадцать часов; хронометр на поверхности показывал тридцать четыре часа.

Оказалось, что отсутствие привычных ориентиров времени — космических и социальных — влечет за собой почти неизбежно сбои памяти. В изоляции эти провалы учащаются. Быстро начинаешь забывать, что ты делал во время предыдущих периодов бодрствования (на обычном языке — два-три дня назад). Забываешь даже, что ты ел накануне. Вкус размывается — тоже феномен сбоя памяти. Время несется все стремительней...

Эндокринологи, следившие за деятельностью наших желез, относят потерю чувства времени на счет нарушений в вырабатывании гормонов 17-кетостероидов. Они образуются в яичниках и надпочечниках, участвуя в обмене белков. Всякие нарушения их секреции влекут за собой расстройство индивидуального биологического ритма. Теряется ощущение не только длительных периодов. Трудно бывает ориентироваться и в коротких отрезках.

Мои собственные, «тесты бдительности» показали, что первые двенадцать дней я точно определял секунды, до двух минут включительно. На двадцать пятый день истекало 150 секунд, в то время как я насчитывал лишь сто двадцать. К концу пребывания «мои» две минуты соответствовали пяти минутам на поверхности. Подобного рода ошибки у космонавта или летчика могут повлечь катастрофу.

Я привожу этэт пример для тех, кто спрашивает, зачем нужна наша работа. Меня всегда влекли космос и подводный мир. Вот почему, думая о трудностях, которые поджидают исследователей этих стихий, я начал эксперименты с выключением из времени. Вот почему, подобно космонавтам, я назвал своих товарищей «спелеонавтами»: (от греческого «спелайон» — пещера. Наши усилия, пусть в малой степени, расчистили путь тем, с кем мне всегда хотелось быть рядом. Наши работы заинтересовали многих ученых во Франции и за рубежом, в Соединенных Штатах особенно.

Я это почувствовал по той поддержке, которую мне начали оказывать. Научные работники множества специальностей подключились к нашим усилиям. Что касается меня, то это же заставило взглянуть на собственную профессию новыми глазами.

Поймите меня правильно. Я никогда не ставил под сомнение идею в целом. Напротив, я уверен в значимости добытых результатов. Просто мне лично надо уходить из спелеонавтикн.

Работая бок о бок со специалистами, я понял: человеку, умеющему все и ничего конкретно, нет места в подобном деле. Настал час экспертов. Им теперь углублять и систематизировать начатое нами. Влиять на сон фармакологическими средствами. Рассчитывать питание. Анализировать тепловое излучение тела и энцефалограммы. Регулировать сердцебиение. Короче, довести эксперимент до его логичного завершения. ^Й&

Когда я начинал в Скарассоне у меня был лишь один телефон, по которому я передавал наверх свои ощущения. На том конце провода меня недоверчиво переспрашивали. Мне надо было принимать решения, убеждать, действовать. В Дель Рио (1972 год) мне оставалось лишь предоставить свой организм множеству точнейших датчиков. Воля была не в счет.

Это было сильным разочарованием. Сейчас, десять лет спустя, мы не можем ответить на вопрос, что такое время. Ни словари, ни философы не дают исчерпывающего определения. Да и возможно ли оно? Может, все эти годы я гнался за химерой...

Я решил вернуться в геологию. В конечном счете без нее я не пришел бы в пещеры. Рекорды меня не влекут. Спелеология никогда не была для меня спортом. Важны наблюдения, выводы, открытия закономерностей. Мы будем исследовать пещерные отложения. флору и фауну «подземелья». В будущую группу войдут только ученые. Я завязал множество контактов с университетами Европы и Америки. Уже определились две цели — пещеры Гватемалы со следами доколумбовых цивилизаций , и геологическая структура Амазонки. Б. ТИШННСКИЙ, журнал "Знание-сила" времён СССР

 

«Аномалии полового органмоих пациентов служили причиной разводов».

Прислушайтесь к разговорам в общественном транспорте. Собственно, и слух напрягать не надо, потому как частенько судачат молодые мужчины о часах, про! веденных с любимой; «Трах, бах, тарарах!». И это-то о ночах любви)

'— Да упростились и слова, и отношения, — говорит врач-уролог госпиталя ГУВД Мосгорисполкома Дмитрий Круглое. — Мне приходится сталкиваться с людьми, для которых интимная жизнь очень упрощена. Физическое здоровье, кстати, не гарантирует полного успеха в интимной жизни, так как сексуальные отношения определяются не столько отсутствием болезней .каждого партнера, сколько их умением «прислушиваться» в интимной жизни друг к Другу. Сексуальный примитив кончается болезнями и, как следствие, импотенцией, разводом. Это трагедия.

— А если человек перевоспитался, — пожалели мы в душе ловеласов. — Неужели все потеряно?

— Что ж, предотвратить ошибку легче, чем исправить. И прежде всего люди не должны стесняться обращаться за консультацией к врачам-специалистам. Сказывается, конечно, наше совковое воспитание, когда говорить об интимных сторонах жизни считалось неприличным. И молодоженов, среди которых немало разводов уже после медового месяца, никто не готовил к половой жизни. По данным социологов, наибольшие трудности в сексуальной жизни испытывает молодежь. Сколько у меня было случаев, когда мужчины жаловались, что жена не удовлетворяет. Но, как правило, и новые спутницы вызывали у них быстрое охлаждение. Им просто была необходима консультация специалиста, который дал бы полезный совет, как вести себя с супругой или посоветовал прибегнуть к косметической операции. Именно аномалии полового органа моих пациентов служили поводом развода супругов. Например, многим помогает эротическое обрезание.

— Мы слышали об этой операции. Но ведь она связана, скорее, с религией. Знаем, что к гакой операции прибегают евреи, мусульмане. А вы говорите вообще о мужчинах, невзирая на национальность?

— Да. И в этом ничего удивительного нет. Просто многие плохо информированы. В США семьдесят процентов мужчин прибегают к такой операции из чисто гигиенических целей. Наконец при фимозе, есть такая болезнь у мужчин, в результате которой у них затруднены отношения с женщинами, может помочь только эротическое обрезание.

— Сейчас вроде бы мы расковываемся. Секс-шопы не в диковинку.

— Извините, от разнообразия презервативов культуры секса не прибавится. Необходимы знания, половое воспитание. И уж коли не дано это было познать в раннем возрасте, то никогда не поздно «просветиться» у врача. Зайди на прием, и, смотришь, помощь консультанта окупится ночами настоящей любви, понимания и гармонии.

— Слышали, что за границей существуют даже специальные иремы?

— Они там действительно есть. Но сейчас я гоже стал автором таких кремов для женщин — «Экстаз», «Комфорт», которые помогут в интимных отношениях с партнером. Выпускаю их совместно с А/О «Низар» и ассоциацией «Культура и здоровье»... Газета "Вечерняя Москва" от 14 октября 1993 года

 

В чем же «заслуги» Лэй Фэна? Почему с марта 1963 года он стал кумиром пекинской пропаганды и является им до сих пор? Какие «подвиги» совершил этот погибший в автомобильной катастрофе солдат? Ни о каких его подвигах пекинские радио и печать никогда не сообщали. Зато с упоением рассказывали о том, что у Лэй Фэна, после его смерти якобы нашли дневники, каждая строчка которых была проникнута «великой любовью к председателю Мао», Погибший солдат будто бы считал для себя высшим счастьем «быть вечно нержавеющим винтиком Мао Цзэдуна», «послушным роботом». Цель и смысл его жизни, если верить радиопередачам, состояли только в том, чтобы «служить Мао Цзэдуну, быть покорным, во всем и всегда его слушаться».

Так называемых «погибших героев», наподобие Лэй Фэна, в арсенале пекинской радиопропаганды насчитывается великое множество. Спекулировать на их имени маоисты начали еще в 60-х годах, когда Мао Цзэдун начал превращать армию в орудие укрепления своей личной власти, в антинародную силу, когда стали кардинально меняться направленность и характер идейно-политической подготовки китайских военнослужащих, Из армии, некогда стоявшей на страже социалистических завоеваний китайского народа, ее решили сделать «армией вождя»...

Особо широкий размах кампания «учебы у Лэй Фэна» получила незадолго до кровавой «культурном революции». Вот когда понадобились Мао Цзэдуну «солдаты-роботы», «солдаты-автоматы». Ведь именно во время «культурной революции» армии отводилась решающая роль в разгроме законно избранных конституционные органов власти, партийных, комсомольских и профсоюзных организаций, в подавлении выступлений китайских трудящихся в защиту своих прав и свобод. Одурманенные «высоким доверием» Мао Цзэдуна, лэйфэны, истерично выкрикивая: «Нам не нужны мозги, если у нас есть идеи Мао Цзэдуна», фанатично выполняли антинародные установки «великого кормчего», в том числе его приказ вести «огонь по штабам». Они чинили дикие расправы над всеми, кто не одобрял политику Мао, физически и духовно уничтожали цвет нации, расправлялись с честными коммунистами, заслуженными революционерами. Г. Линник, журнал "Радио" № 5, 1979 г.