От автора: действие происходит в промежутке между событиями рассказов "Капельки солнца" и "Нежданно-негаданно". Торе Напрем около двенадцати лет.

Снежок хрустел под подошвами ботинок, мороз пощипывал щёки и подбородок. Осторожно спускаясь к реке по пологой тропинке, Напрем любовалась зеленоватым блеском льда, причудливой игрой солнечных лучей. В который раз он пожалела о том, что у неё нет коньков – даже самодельных, вроде тех, что Марн осенью купил на ярмарке. Они и на его-то ногу широковаты, а с ботинок Напрем слетят враз.

Ну ничего – можно подумать, без коньков не выйдет покататься. Как здорово, что река уже замёрзла! Хоть сейчас выходи на лёд и выписывай затейливые фигуры. По этой части Лисан была первая мастерица, но и младшей сестре было что показать.

У самой кромки льда Напрем приостановилась: по занесённому снегом берегу неспешно прохаживался кардассианец, поглаживая пальцем браслет-коммуникатор на запястье. Похоже, ждал звонка. На звук её шагов он повернул голову, и Напрем разглядела косой тёмно-серый шрам, рассекающий его скулу. Из-под нависших надбровных гребней хмуро смотрели тёмно-серые глаза.

- Добрый день, - осторожно произнесла Напрем, припоминая уроки кардассианского. Она не раз замечала: если с ложкоголовыми заговорить на их родном языке, они могут оказаться несколько благодушнее, чем обычно. – Я вам не мешаю?

Кардассианец покачал головой. Облегчённо переведя дыхание, Напрем шагнула вперёд, отталкиваясь, мягко скользя по глади льда.

- Эй, - хрипловато донеслось из-за спины, - ты кататься, что ли, пришла?

- Ага, - она слегка наклонилась, раскатываясь сильнее. Коньки бы!..

- Лёд тонкий – гляди, не провались.

Напрем приостановилась, настороженно взглянула на него. Кардассианец махнул куда-то в сторону пожелтевших камышей:

- Там полынья, тёплое течение. Лёд непрочный.

- Хэй, а вот и я! – Марн помахал ей с тропинки. Второй рукой он придерживал на плече ремешки коньков. – Извини, надо было отцу со скотиной помочь. Давно ждёшь?

- Только пришла.

Она вновь нерешительно покосилась через плечо, и Марн проследил за её взглядом.

- Везде одни ложкоголовые, - пробормотал он сквозь зубы, притягивая Напрем к себе. Она забросила руки ему на плечи, чмокнула в холодную щёку. – Он что, угрожал тебе?

- Нет, - Напрем мотнула головой. – Он сказал, здесь лучше не кататься: можно провалиться.

- Ерунда, - Марн наклонился, принялся натягивать ремешки коньков поверх ботинок. – Мы здесь каждую зиму бегаем.

- Да, но… - она переступила с ноги на ногу. – Он говорит, где-то там, в камышах, полынья. Возможно, её не было раньше.

- Да он просто боится нашей зимы! – рассмеялся Марн, отбрасывая рыжие вихры к затылку. – Вот ему и кажется, что лёд тонкий. Всё ложкоголовые – трусы.

- Тише, - Напрем приложила палец к губам, но кардассианец, похоже, не прислушивался к разговору: он уже с кем-то говорил по коммуникатору.

Оттолкнувшись, Марн выехал на лёд, и Напрем залюбовалась его гибкой грациозной фигурой. Обычно немного неуклюжий, на коньках Марн совершенно преображался.

- Напрем, иди сюда, - он протянул к ней руку. – Пробежимся до того берега?

- Мне за тобой не угнаться, - Напрем со вздохом опустила взгляд на свои потёртые ботинки без коньков. Марн озорно улыбнулся:

- Ну, медленно прокатимся. Под руку – хочешь?

Напрем шагнула вперёд. Скользить по льду, чувствовать ладонь Марна в своей, его тёплую руку у себя на талии – большего счастья она не могла и выдумать. Но слова кардассианца тревожно кольнули виски.

- Может, давай у берега?

- Ты что, веришь этому ложкоголовому? – хмыкнул Марн. – Ну, как знаешь.

Взмахнув длинными руками, он легко помчался на середину реки.

Напрем подавила вздох. Может, и впрямь она зря боится? Всю прошлую зиму они катались здесь и ни разу не видели даже трещинки на льду. Он и сейчас гладкий, прочный – так и зовёт за Марном вдогонку…

Что, если Марн сочтёт её трусихой?

Тряхнув головой, Напрем не спеша покатила вдоль кромки берега. Может, и трусиха, но купаться в ледяной воде ей не хотелось совершенно.

- Марн! – позвала она, приложив ладонь ко рту. – Марн, иди сюда, мне скучно одной!

Он помахал ей ответ, закружился на месте, подняв руку над головой.

- Смотри, Напрем! – белое морозное облачко вырвалось у него изо рта. – Я сейчас ласточку сделаю!

Вытянувшись вперёд, он вытянул ногу надо льдом, и лёд затрещал.

- Напрем! – в звонком голосе послышался испуг. – Напрем, погоди, я сейчас к тебе…

Снова треск, словно лопалась скорлупа ореха – и Марн ушёл под воду. Лишь рыжая голова виднелась надо льдом, и руки беспомощно цеплялись за обломки льда.

Напрем замерла, цепенея от ужаса. Марн пытался дотянуться хоть до чего-нибудь, выбраться. Он даже не кричал: от ледяной воды, похоже, свело дыхание.

Едва соображая, что она делает, Напрем опустилась на четвереньки и поползла к нему.

- Не подбирайся слишком близко! – донёсся из-за плеча голос кардассианца. Сняв броню, он тоже полз к пролому. – Кинь ему что-нибудь.

Онемевшие пальцы Напрем принялись разматывать толстый шарф на шее. Кое-как сняв его, она подтянулась на руках ещё, ещё – и бросила Марну конец шарфа.

Марн неловко пытался ухватить его раз, другой. Наконец посиневшие пальцы сжали шерстяную ткань.

- Грудью ложи себя на лёд, - скомандовал кардассианец на ломаном баджорском. – Руки… не цепляй, вытяни их ко мне.

Ухватив запястье Марна, он потянул его к себе.

- Ногу выкидывай наружу. Давай. Шарф не бросай.

Парень отчаянно дёрнулся вперёд.

* * *

Из-под шерстяного покрывала выглядывала только рыжая макушка, лоб и веснушчатый нос. Ладонь Напрем осторожно поглаживала мерно приподнимающуюся и опускающуюся спину Марну.

- Уснул? – тихо спросила госпожа Акорем, входя в комнатку следом за ведеком Эйми. Напрем кивнула.

- Ему теперь надо побольше поспать, - ведек Эйми опустила на стул миску с дымящимся, остро пахнущим раствором. – Я сделаю ещё один компресс.

- А этот кард, который вытаскивал моего сына… - госпожа Акорем тяжело вздохнула. – Как ни крути, я ему очень обязана. Надо поблагодарить.

- Он из гарнизона Ланоры, приезжал на один день – с кем-то встретиться. Уже улетел домой, - ведек Эйми смочила в миске тряпицу. – Я передала ему вашу благодарность.

Тихонько поднявшись, Напрем плотнее завернулась в плед и на цыпочках вышла в коридор, а оттуда – в соседнюю комнату, где висел гобелен со Сферой Пророков.

Пророки спасли Марна. Как хорошо, что они привели в деревню этого кардассианца, как хорошо, что у неё, Напрем, на шее оказался мамин шарф. Теперь всё будет в порядке. Лишь бы только Марн не простудился.

И чего его вообще на середину реки понесло? Лишь бы покрасоваться, показать, что ему всё нипочём.

Мягкая рука опустилась Напрем на плечо.

- Задумалась, девочка моя?

- Угу, - Напрем устало улыбнулась ведеку Эйми. – Вы знаете, мне бы хотелось когда-нибудь выйти замуж… за такого, как Марн.

- Так что же мешает? – губ ведека коснулась ласковая улыбка. – Марн отогреется, через пару дней на коньках будет рассекать быстрее прежнего. Годов пяток пройдёт – и можно свадьбу играть.

Напрем серьёзно кивнула:

- Но как же я буду жить с мужем, который так и норовит побегать по тонкому льду? Я же всё время волноваться буду!

- Не поспоришь, - ведек Эйми присела рядом.

- А как вы думаете, могу я попросить у Пророков, чтобы мой будущий муж не ходил на лёд?

В глазах Эйми мелькнули смешинки, она обняла Напрем, притягивая её к себе:

- Конечно, можешь. Но у Пророков особое чувство юмора.

Напрем вопросительно взглянула на неё, ожидая продолжения, и Эйми весело сказала:

- А это значит – будь готова, что они исполнят твою просьбу. И пошлют тебе спутника жизни, который любит играть с огнём.