Глава 11. То, что не было сказано

- Эрхеи Зайцева!

Я аж вздрогнула, оборачиваясь. Сами посудите: поздний вечер, полутёмный коридор – и лар-лассийский голос неожиданно окликает меня.

- Кто здесь? А, это вы, Суан…

Беззаботно развалившись на широком подоконнике, парень покачивал в воздухе ногой и внимательно смотрел на меня.

- Прошу прощения за вторжение, эрхеи. Вы, должно быть, не ждали меня. Я пришёл проститься с Валентиной.

Не забыть бы побеседовать с дежурным, пропустившим в Посольский дом лар-ласса и не сказавшего мне.

- Она за лекарствами пошла. Думаю, где-то через полчаса вернётся. А что, - полюбопытствовала я, - вы куда-то уезжаете?

- На призывной пункт.

- Но вы же не военный… Решили пойти добровольцем?

С невесёлой усмешкой Суан кивнул.

- Наконец-то руководство Звёздной обороны вспомнило о таких, как я.

Я неуверенно улыбнулась, не зная, что сказать. Пальцы Суана крепко сжались на колене.

- Знаете, когда я только-только поступал в Военный институт, мне казалось, что у меня всё будет. Всё, чего я только захочу. Меня с пелёнок в армию тянуло, как дядя ни отговаривал. И я стал бы хорошим офицером, обязательно стал бы. Если бы не этот грёбаный диагноз.

Поднявшись, он подошёл ко мне.

- В конце первого года подготовки на марш-броске у меня горлом кровь пошла. Еле остановили. Потом два месяца в госпитале, сканирования, облучения… Синдром Кайеда мне от матушки достался. В последний раз он проявлялся у моего прадеда, об этом все забыли уже. Знаете, что мне сказали врачи? Никаких нагрузок – и у тебя есть шанс дожить до пятидесяти. Это даже для землянина не возраст.

- Вам пришлось тяжело, - тихо сказала я.

- Дядя капал мне на мозги, хотел, чтобы я по его стопам пошёл. А я послал его к к’хадху. До сих пор не разговариваю с ним, так он меня достал тогда. Выучился, вон, на биолога, детишкам преподаю.

- Я понимаю. Это не то, чего вам хотелось. 

- Мягко сказано, - хмыкнул он. – Хотя сорванцы мои говорят, что я классный учитель. Бывало, вместо контрольной по видам растений мы с ними о флаерах болтаем, о порнухе, о пьянках…

- Классы-то у вас хоть какие?

- «Высокий» и «Выпускной», последние. А что, опасаетесь за моральный облик? Так я всё равно улетаю в ополчение.

- Большой риск, - я покачала головой. – Ради чего?

- Ну, даже если мне удастся повоевать пару недель, не больше, это будут недели, которые я проведу в своё удовольствие.

- И вы уверены, что вас примут?

- Уже приняли, - он махнул перед моим лицом карточкой. – Ниффины какое-то сверхмощное оружие выпустили, только чудом и держимся. Каждый солдат на счету.

Помолчав, он добавил:

- Наверное, если бы Земля к нам не присоединилась, они бы нас уже разбили. Не зря вы прилетели сюда. Хотя Дочь Четверых из вас всё равно так себе.

Я рассмеялась, и Суан коротко хохотнул в ответ.

- Ладно, пошёл я.

- Погодите, а Валя?

Он пожал плечами:

- Передавайте ей добрые пожелания. Нам весело вместе было. Но в сущности, она или кто-нибудь другой – нет особой разницы. Надеюсь, ей встретится кто-то, кто эту разницу разглядит.

Повернувшись, Суан пошёл к двери.

- Да, кстати, - произнёс, уже взявшись за ручку. – Вдруг дядя будет спрашивать – расскажите ему, что видели меня и что я всем доволен.

- А кто ваш дядя?

- Терраджин Наамо.

За Суаном мягко прикрылась дверь.

Когда сверху били особенно громко, у нас закладывало в ушах и казалось, что вздрагивает потолок. Вот они, прелести торпедного обстрела. Кажется, ниффины твёрдо решили: если не пробьём щиты, так хоть сведём население с ума.

- Дурачьё, - цедила Валя, попивая собственноручно заваренный успокоительный чай. – Ничего у них не получится. Щиты выдержат.

Вульф кивал, и я благодарно улыбалась ему. Хотя в голове упорно трепыхалась шальная мысль позвонить Нардаллу и спросить, как там с щитами. В конце концов, он сам их ставил.

Несколько раз мне звонил Наамо. Про племянника ни разу не спросил, зато настойчиво интересовался, не смогу ли я выступить в прямом эфире с воззванием к народу. Ну бред же. Фальшивее трудно что-либо придумать. 

Впрочем, я пообещала участвовать в послезавтрашней передаче о политике и сказать пару слов о том, как важны в нынешние дни взаимопомощь и поддержка. Наверное, дипломаты время от времени должны провозглашать подобные избитые истины.

…Канонада смолкла к вечеру, а мы не сразу даже заметили этого. Привыкли. А может, просто слишком сильно звенело в голове.

- Эрхеи Зайцева, у вас вызов по второй линии.

Я потянулась в кресле, сбрасывая тонкое покрывало: 

- Подремать не дадут, что ж такое.

- Не соединять? – спросила Ресси. – Я могу сказать, что вы заняты.

- Ладно уж, давайте сюда этот вызов.

По экрану компьютера побежала рябь, и я разглядела тонкое, красивое лицо Алима.

- Привет будущим воинам! Как жизнь?

- Отлично! – бодро выпалил он. – Сегодня высший балл получил за тест по истории.

- Вот молодец!

- А ты как?

- Да вожусь с бумагами потихоньку. Вырваться бы куда-нибудь…

- О, - мальчишка придвинулся ближе к экрану, - я как раз по этому поводу звоню. – Отец мне билет в Руссиду достал. Может, слышала про Лабиринт развлечений?

- Даже фотки видела. Поздравляю! Ты наверняка там отлично отдохнёшь.

- Вот только отец со мной полететь не может, - гримаса досады на мгновение искривила его рот. – Говорит, что пошлёт кого-нибудь из адъютантов, если я сам не найду себе более подходящей компании. Вот я и подумал: полетели с тобой?

- Со мной? – ахнула я. – Даже не знаю, получится ли. Надо по расписанию посмотреть.

Алим заговорщически улыбнулся:

- Да бросай ты свои бумажки, Маша. Если мы победим в войне, никто с тебя за них не спросит. А если проиграем, они тебе не помогут.

- Здравая мысль, - я рассмеялась. – Завтра у меня встреча на телевидении, послезавтра – митинг, а вот дальше я, кажется, свободна.

- Значит, я скажу, чтобы оформляли билет на тебя?

- Хорошо.

Я и правда больше не могу сидеть в этих стенах. И по Алиму соскучилась.

В кожаных брюках, рубахе-безрукавке, с рассыпавшимися по плечам волосами, перехваченными ремешком, Алима не узнать. Он уже не серьёзный маленький эрхес, а просто озорной мальчишка. И самому ему легко. 

- Ух, здесь столько всего – я не знаю, что тебе первым делом показать.

- Пошли туда, где тебе больше всего нравится.

- Ну… - он оглянулся по сторонам. – Вон «Невесомость». Я люблю полетать в воздухе.

- Отлично, - я направилась к крыше аттракциона. – Кстати, до того, как изобрели установки искусственной гравитации, нашим земным космонавтам приходилось почти весь полёт проводить в состоянии невесомости.

- Нашим тоже. Но это уж совсем давно было.

Приложив билеты к двери, мы прошли внутрь, в просторный зал, обитый чем-то мягким от пола до потолка. Наверху засигналила лампочка, и Алим подмигнул мне:

- Сейчас начнётся.

В этот самый момент я имела неосторожность притопнуть, и – ух, как меня подбросило к потолку! Алим, болтая руками и ногами, поплыл мне навстречу.

- Скажи, здорово?

- Ага, - пробормотала я, не открывая зажмуренных глаз. Нет, конечно, в Академии мы отрабатывали аварийные ситуации, в том числе и отказ гравитационной установки. Но с тех пор болтаться в невесомости мне не приходилось.

- Ты как? – ладонь Алима коснулась моего локтя. – Мы можем выключить, если тебе не нравится.

- Мне нравится, - я посмотрела на него, плавно взмахнула руками, подплывая к стене. – Просто я ещё не привыкла.

Через пару минут дышать и впрямь стало легче, меня уже не подмывало ухватиться за что-нибудь и накрыть голову руками. А вскоре мы с Алимом вовсю играли в догонялки.

- …Попался! – я в очередной раз ухватила его за руку, и он кивнул, тяжело дыша.

- Пить хочется.

- Пойдём, купим водички. Всё равно нам пока надо посидеть где-нибудь в тенёчке, привыкнуть к силе тяжести.

Не совсем уверенно передвигая ноги, мы добрались до киоска. Я полезла в сумку за монетками, но Алим потряс головой:

- Мне отец дал денег. Так что я вас угощаю, эрхеи Мария. 

Я с трудом подавила смешок:

- Вы очень любезны, эрхес Алим.

Чуть влажная бутылка лимонада, извлечённая из холодильника, приятной прохладой обдала мои ладони. Я открутила пробку и с наслаждением сделала глоток.

- Хорошо-то как…

- Ага, - Алим оторвался от своей бутылки. – Я давно здесь не был. В последний раз – ещё перед интернатом, с мамой.

- Я видела её фотографию, - сорвалось у меня с языка. Сама не знаю, зачем, я искала в Паутинке изображение жены Нардалла, Ильды. Нашла всё-таки. – Очень красивая.

- Мне часто говорили, что я на неё похож, - пожал плечами Алим. – Особенно когда она брала меня с собой на какой-нибудь благотворительный приём или выставку. Там она всё время улыбалась мне, твердила, какой я замечательный. А дома со мной сидела Грасси.

- Грасси?

- Да, моя воспитательница. Мы с ней каждый день какие-то новые игры придумывали, она учила меня читать, писать… Когда я болел, отвары мне готовила по своим старым лаан-лассийским рецептам. Мама была вечно занята, поэтому, когда мы с ней вместе ехали куда-то, этот день уже становился праздником.

Поводя носком ботинка по дорожке, усыпанной гравием, Алим вновь повернулся ко мне.

- А у тебя нет детей?

- Пока нет.

- И мужа нет?

- Был раньше, - я слегка улыбнулась. – Мы расстались.

- Значит, надо найти нового, - с очаровательным здравомыслием заключил Алим. – Того, с кем расставаться не захочется.

- Что ж, попробую найти.

Выбросив пустую бутылку в утилизационную урну, я поднялась.

- Куда теперь?

- На «Драконьих бегах» можно покататься. Там ты сам выбираешь высоту, скорость и трюки.

- Что ж, давай опробуем!

Привалившись к шее своего металлического дракона, я медленно опускалась на землю. Ещё во время очередного круга по трассе, пролетая над бледно-жёлтыми зарослями орхиолы, я разглядела возле изгороди статную фигуру в военном мундире, и мне хотелось проверить мою догадку.

Наконец дракон остановился, и я, шатнувшись, выбралась из седла. Сошла вниз по ступенькам – возле последней мне любезно подали руку.

- Не устали, эрхеи?

- Совсем нет. Я как будто в детство вернулась. А вы здесь какими судьбами?

Нардалл-старший улыбнулся:

- Только что из вылета. Захотелось проведать сына и его подругу с Земли.

Только сейчас я заметила, что его руку выше локтя стягивала эластичная чёрная повязка.

- Подбили вас?

- Пустяк.

- Ничего себе, пустяк! – Алим подбежал к нам, с отчаянным обожанием взглянул на отца. – Когда я окончу Институт, я тоже буду бить ниффинов, как ты.

Нардалл весело заметил:

- Надеюсь, к тому времени уже не будет такой необходимости. От ниффинов, в сущности, может быть и польза… Ну что, возьмём по шоколадному ромбу? Или кто-то здесь не любит сладкого?

Он окинул меня взглядом, полным лукавого любопытства, и я тряхнула головой:

- Такого сладкоежку, как я, вам в галактике придётся ещё поискать.

- Тогда пошли.

Мы неторопливо направились к киоскам по залитой светом аллее. Под ногами тихонько похрустывал гравий, солнце уже не припекало, а приятно согревало кожу. Пахло чем-то неуловимо похожим на зелёную хвою.

Я шла между Нардаллом и Алимом, и мне было так блаженно-легко, как давно уже я себя не чувствовала. Я сейчас могла бы, не задумываясь, покружиться на бегу, попрыгать на одной ножке, расцеловать кого-нибудь. Но больше всего мне хотелось просто идти, улыбаясь одному спутнику, слегка касаясь ладонью запястья другого – и чтобы наша аллея не кончалась.

У киоска Нардалл расплатился за всех, вручил нам по ромбу, и непоседливый Алим тут же отбежал в сторону, покормить птиц-лакомок шоколадными крошками. 

- Каков, а? – усмехнулся отец. – О космосе только и говорит, о сражениях, а сам – дитя дитём.

- Как он сейчас?

- Лучше. По крайней мере, бессонница почти прошла. Спасибо вам, эрхеи.

- Не за что, - отозвалась я.

- Я хочу сказать вам одну вещь. Не уверен, что сейчас самое подходящее время, однако другого может и не быть, - золотистые глаза пристально вгляделись в моё лицо. Внутри у меня что-то ёкнуло, я глотнула побольше воздуха.

- Слушаю вас, эрхес Нардалл.

- С того момента, когда мы познакомились на первой дипломатической встрече…

В потайном кармане у него что-то пискнуло, и он с явной досадой достал наушник.

- Извиняюсь, эрхеи. Нардалл слушает.

Молчал он минуту или две, пока невидимый собеседник что-то рассказывал ему. И наконец я услышала:

- Понял вас. Наша договорённость остаётся в силе. Ждите.

Он аккуратно убрал наушник, повернулся ко мне, и в невозмутимом взгляде мне почудилось что-то похожее на сожаление.

- Я должен лететь, эрхеи. Видимо, не судьба.

- Но вы же ещё вернётесь! – вырвалось у меня.

- Да. Я ещё вернусь.

Подойдя к сыну, Нардалл хлопнул его по плечу:

- До скорого. Не давай эрхеи Зайцевой заскучать.

- Срочный вызов, да? – вздохнул Алим.

- Срочнее некуда. Счастливо вам.

Он направился к площадке флаеров, а я рассеянно опустила в сумку шоколадный ромб в серебристой фольге.