Если рассматривать дыхание человека, как единственный элемент его жизни, то каждый новый вдох – это вдохновляющее настоящее, а каждый следующий выдох – это пережиток прошлого, приближающий к могиле. Люди проживают одинаковые, по-разному насыщенные, жизни. Одинаково мечтают и одинаково жалеют. Одним воздухом дышат.
Инга сложилась в три погибели в кожаном кресле. Складки ее блестящего халата выделяются светом монитора по ту сторону комнаты, где играет в онлайн игру Алексей Шульц. Свеженаложенный лак на ее ногтях застывает под прохладным воздухом, струящемся из накрашенных теплых губ. Если рассматривать дыхание человека, как единственный элемент его жизни, то каждый следующий выдох – это отпущенные на волю сожаления, бремя прошлого, без которого будет легче в могиле.
Раз.
И ты оказываешься в ЗАГСе с красивым, перспективным мужчиной, окруженная гостями, которым на тебя плевать. Вы клянетесь в верности, клянетесь делить горе и радости до самой смерти. Ничего нового: клятвы, напоминающие подписи на скорую руку, и невыполнимые обещания. Ты облачена в белое платье невесты, олицетворяющее невинность и целомудрие, хотя невинность ты потеряла в четырнадцать, а что до целомудрия, тебе даже значение слова неизвестно. Лицемерное платье, лицемерные слова, лицемерный работник ЗАГСа.
Два.
Постирай кучу вонючих вещей, помой гору грязной посуды. Сделай уборку в квартире, накорми ребенка. Инга говорит: «Я счастлива, что не залетела от этого беспомощного.». Протри грязь со стола, наготовь еды, встречай гостей. Ты –кухарка, уборщица, посудомойка и прачка. Принимай от него комплименты, ставшие редкой роскошью, произносимые лишь в присутствии его друзей. Получай цветы, как по расписанию, на день рождения и восьмое марта. Ты – суфражистка.
Три.
Пойдешь на кухню – не задень мебель. Помолчи, покури, подумай. Не забудь убрать еду в холодильник, иначе прокиснет. Будешь ложиться спать – подвинь мебель, если услышишь голос – не пугайся, у мебели есть язык. Кстати, для него ты – тоже мебель.
Четыре.
Любовь, как чувство, не существует. Любовь – это обстоятельство, в которое тебя загнало либидо или отказ от духовного в пользу денег и побрякушек. Это четыре стены одиночной камеры – привычка, страх одиночества, смирение и данность, зависимость. Восемь лет, говорит Инга, восемь лет с этим приросшем к компьютеру импотентом.
Ранние браки обречены на несчастье. Молодость, горячка, амбиции, кризис двадцати одного года – в один момент могут затянуться петлей на шее. Любви нет, есть потертый Мёбиус, собственно, лента.
Инга скидывает халат и надевает синее коктейльное платье поверх обнаженного тела. В серебристый клатч умещаются деньги, форс-мажорный набор из косметички для скорой реставрации, телефон, ключи, противозачаточные и новиган. Инга оказывается в коридоре в полном боевом раскрасе: «Я поеду оторвусь немного с подружками.», – Алексей просит ее не задерживаться и продолжает поддерживать конференцию по интернету со своими игровыми друзьями. «Даже если я пропаду на неделю, он заметит мое отсутствие лишь по пустым кастрюлям.».