Художник Станислав Александрович Брусилов «Размышления о вечном», 2025 год
«Размышления о вечном»
Под вечер, когда солнце клонилось к закату, устилая поля мягким золотом,а тени становились длиннее и тише, два монаха сидели на сколоченной скамье из старых брёвен, поставленной прямо посреди полевой тропы. Позади них, почти растворённый в зелени, стоял древний храм — с белыми стенами и синим куполом, сверкающим, как капля неба, упавшая на землю. Купол сиял в последнем свете дня, словно напоминание о небесном доме, к которому стремится всякая душа.
Старший из монахов — седой, согбенный, с густой бородой — держал в руках книгу. Его голос был тих, но в нём звучала глубина веков, будто сквозь страницы с ним говорили сами пророки. Слова не просто произносились — они ложились на сердце, как роса на сухую землю. Рядом, чуть склонившись, сидел молодой инок. В его глазах светилась неуверенность, как у путника, только что ступившего на тропу, которая ведёт в горы. В руках он держал чётки, перебирал их, как будто старался поймать в них ритм молчаливой молитвы.
— Почему мы ищем вечности, отче? — прошептал он, нарушая тишину поля.
Старец помолчал. Он закрыл книгу и взглянул в небо, где уже поднимались первые звёзды — как фонари для заблудших душ. — Потому что душа помнит, — ответил он.
— Помнит то, откуда пришла. В нас живёт тоска по свету, который мы однажды утратили, и каждый наш шаг — это попытка вспомнить, как туда вернуться.
Слова эти не были учением — они были дождём, падающим на плодородную землю. Молодой инок не сразу ответил. Он просто слушал, и в этом слушании происходило внутреннее движение — как когда озеро, до того стоявшее неподвижно, вдруг начинает едва колыхаться от лёгкого ветерка.
Вокруг простиралась тишина — не мёртвая, а живая, полная смысла. Травы шептали что-то своё, деревья вздыхали, а храм, сросшийся с ландшафтом, как будто дышал вместе с ними. Он был не просто зданием, а аллегорией: устоявшим в бурях временем, якорем между земным и вечным.
В этот миг вся сцена — два монаха, тропа, храм, небо и даже закат — слились в единое размышление о том, что выше времени. И в этом молчаливом, почти невидимом единении звучала самая древняя молитва: без слов, без просьб — просто присутствие, просто путь к Свету.
