О вреде курения написаны тонны статей но коэффициент полезного действия этой работы, кажется, невелик. Курильщиков не становиться меньше, а в последнее время их ряды усиленно пополняются и курильщицами. Почему курение так соблазнительно? Не потому ли, что неопределенный риск («я сто лет курю – и ничего») перевешивается очевидными, сиюминутными радостями, которые дарят трубка и сигарета?

        Договоримся прежде всего, что вопрос: «Почему NN начал курить?» нужно отличать от вопроса «Почему он продолжает курить?». Первая затяжка никакого удовольствия не доставляет (можно сослаться на опыт Тома Сойера) и связана с чисто психологоческими или, если угодно, психосоциальными мотивами. Тянет отведать запретного плода, хочется казаться взрослым, войти в компанию, то да се… А вот привычка к табачному яду, почти бессознательная и непреодолимая тяга к сигарете – это уже проблема физиологическая, точнее, патофизиологическая.

        Правда, попытки выяснить у курящих, что хорошего они находят в курении, мало что проясняют. Можно услышать прямо противоположные ответы. Курят для того, чтобы успокоиться, но также и для того, чтобы возбудиться. Чтобы отвлечься или, напротив, чтобы сосредоточиться. Привести себя в рабочую форму, в «норму», при чем под нормой подразумеваются самые разные состояния. Очень многие подчеркивают способность табака «утешать». Некоторые психологи и психиатры определяют табак как антидод против стресса, лекарство от тревоги или даже как средство, помогающее бежать от грозной действительности. И не об этом ли говорил старинный поэт: «Guidestmundus? Fumus! Fumansoblivisceremundi» («Что есть мир? Дым! Пуская дым, забудь о мире…»).

Есть ли доля истины в этих словах?

Шаг вперед – два шага назад

При сухой перегонке табачных листьев (а курение можно уподобить сухой перегонке) удалось получить примерно 500 различных соединений. Некоторые из них оказывают избирательное действие на центральную нервную систему: таков алкалоид 1-метил-2-(3-пиридил)-пирролидин, иначе кикотин. В табаке он содержится в виде уксуснокислой, яблочнокислой и лимоннокислой солей в довольно большом количестве – несколько граммов на 100 г сухих листьев.

        Никотин сужает сосуды, повышает артериальное давление – об этом все слышали. К нашей теме это имеет лишь косвенное отношение. Два слова о центральном действии никотина. Оно было расшифровано - путем достаточно варварских способов – давно, почти сто лет назад.

       На поверхности обнаженного мозга собаки отыскивали двигательные зоны – участки, раздражение которых вызывает сокращение конечностей. Выяснилось, что после обработки этих участков раствором никотина двигательная реакция в ответ на раздражение током усиливается. Но затем, при повторных экспериментах с новыми порциями никотина, возбудимость двигательных центров быстро снижалась.

          В другой серии исследований изучали поведение крыс, которых поили водой с примесью никотина или содержали в помещении с высокой концентрацией табачного дыма. Крысам задавали задачи: найти дорогу к кормушке в лабиринте или что-нибудь в этом роде. В первые 10-20 минут животные превосходно справлялись с заданием – лучше даже, чем без никотина. А потом начались ошибки, бестолковая суета, крысы быстро утомлялись и вообще отказывались что-либо делать.

       Подробный анализ всех данных (с применением электроэнцефалографии) позволил в конце концов заключить, что малые дозы снадобья в самом деле подхлестывают физическую и умственную активность животных, после чего наступает обратный эффект – депрессия; более же массивные дозы с самого начала действуют угнетающе.

       Какой же из этого следует вывод, о чем говорят опыты? О двух фазном действии: повышенная возбудимость нервных клеток сменяется их угнетением. Схема, хорошо знакомая нейрофизиологам. Она характерна для многих нервных ядов.

     Двухфазность отчасти объясняет кажущееся противоречие между стимулирующим и седативным эффектом курения: речь идет просто о разных звеньях одного и того же процесса. Стремясь привести себя в рабочую форму, курильщик включает первую фазу, а когда она заканчивается, пытается возобновить возбуждающий эффект новой порцией зелья – закуривает новую сигарету. Если же в табаке ищут успокоения, то стремятся  как можно скорей достичь второй фазы, по опыту зная, что в след за кратковременным возбуждением наступает желанное «забвение».

Любишь кататься…

Разумеется, это очень грубая схема. На самом деле табакуру ведомы многие другие радости. Выкуренная после сытной трапезы папироса погружает, как в мягкую перину, в состояние вялого благодушия – и как будто даже улучшает пищеварение. В одной из анкет две трети курильщиков сочли нужным упомянуть об особом удовольствии, которое доставляет благоухание табачного дыма. В сумерках тлеющий кончик сигареты, слабый свет на лицах создают особую интимность, таинственность, напоминает сидение у костра. Говорят еще, что курение сближает людей, облегчает взаимопонимание, смягчает конфликты, делает людей терпимей, снисходительней друг к другу…

         Но если табак и в самом деле позволяет, так сказать, покупать эти чувства, то верно и то, что он заставляет платить за них все более высокую цену. Для возобновления радостей табакокурения приходиться вновь – и все чаще – прибегать к пленительному яду. И мало-помалу простак, очутившийся в объятиях коричневого змея, начинает понимать, что теперь ему уже не выбраться из этих объятий!

       Читатель, разумеется, уже догадался, о чем речь. Две черты характеризуют никотинизм: постепенное повышение толерантности к яду и невозможность обойтись без него. Повышение толерантности означает, что для достижения желанного комфорта нужны все более высокие дозы – более крепкие сигареты или больше сигарет в день. Что же касается невозможности жить без курева, то тут особых объяснений не требуется. Абстинентный синдром («синдром воздержания»), возникающий у курильщика, когда он пытается бросить курить, обычно оказывается барьером, который большинству так и не удается перешагнуть. Правда, воздержание от табака обычно не сопровождается такими тяжелыми явлениями, как абстиненция при так называемых больших наркоманиях. И все же это настоящая болезнь, проявляющая себя такими симптомами, как слабость, сердцебиение, дрожание рук, сдвиги электроэнцефалограммы, томительное чувство тревоги и беспокойства. Шекспировский Ричард, если бы он был курильщиком, пообещал бы королевство не за коня, а за «чинарик».

…люби и саночки возить

И вот наступает момент, когда утехи курения, о которых любитель табака с таким увлечением рассказывал в начале своей карьеры, предают его самым беспардонным образом. Ему уже не до эстетики и не до комфорта. Какой там комфорт, когда он принужден сосать папиросу за папиросой, чтобы спастись от тягостных проявлений абстиненции. Где мужественная элегантность жеста, с которой он постукивал папироской о крышку дорогого портсигара? Теперь он торопливо сует в рот мятую сигарету пожелтевшими пальцами. Он забыл о красивой позе, об аромате табачного дыма – какой аромат, если вся одежда, вся кожа его провоняла табаком. Облик застарелого курильщика, его повадки, черты лица, да и характера столь же патогномоничен  (воспользуемся этим медицинским термином, означающим специфичность определенных  симптомов для определенного недуга), как и облик хронического алкоголика или морфиниста.

       Именно на этой последней стадии начинают отчетливо проявлять себя соматические  последствия курения – болезни дыхательной, сердечно-сосудистой, пищеварительной систем. Но это уже другая тема.

Доктор медицинских наукВ.Т. БАХУР

«Химия и жизнь» №12 декабрь 1980