Я, как и любой другой, вечно нахожусь в неизведанной стране, с одной лишь целью добраться до вожделенного пункта назначения, не всегда известного и никогда - конечного, располагаюсь за рулем более или менее знакомого автомобиля, который направляю с переменной скоростью в ночной тьме – к полярной звезде - по совершенно незнакомой дороге, и ко всему прочему, безысходно покрытой туманом с той лишь разницей, что порою он отчасти рассеивается, да и тогда нет никаких гарантий, что пелена сошла со всего вокруг равномерно, и во мгле не остается скрытым самый верный поворот, который и без того не привлекает к себе особого внимания, а в лихом желании наконец разогнаться, пока такая возможность есть, и вовсе остается незамеченным.


Если благодаря силе привычки, человеческим навыкам адаптации и ослиному упорству со временем можно приспособиться к таким изгибам пути, что встречаются чаще других, то причудливые ямы и отвесные обрывы не становятся менее опасными и при предельно кроткой манере езды, словно их неустанно вырезает из ночного сукна и подбрасывает нам под самые колеса Злой Незримый Папа Карло; остается только вперять глаза в белесую дымку, где наиболее упорный свет гибнет и разлагается, лишь усугубляя положение мутным прахом; напрягать зрение в ожидании знаков, а приметив таковые приступить к скорейшему разгадыванию сопутствующих ребусов, опираясь на опыт, в том числе: насколько обнаруженный знак существенный, знак ли это вообще и что, в самом деле, означает указанное изображение? Придаваясь подобным занятиям стоит строго сохранять в мыслях тот факт, что расставлены упомянутые подсказки, прямо скажем, не везде и не всегда добродетелью, а предупреждения их и предписания существуют далеко не для каждого из значимых событий, которые могут поджидать на пути даже самую праздную и банальную личность, не говоря уж о недокументированных опасностях, выскакивающих на дорогу, словно обезумевший олень перед недоумевающим лицом экстравагантной индивидуальности.

О том, что бы остановиться и глазеть по сторонам в детском умилении, имея в одном кармане шортиков желание ничего не делать, а в другом – получать удовольствия и благоговеть, или же перемещаться со скоростью предельно безопасной и осторожной, избегая тем неожиданностей, которые все равно не перестают навещать – так вот – об этом не может быть и речи в здравом уме, ведь дальновидная логика, честолюбие или тщеславие тут же закричат и завопят о том, какое множество других людей стремительно проносится вперед, оставляя тебя не в силе и не в чести, а просто позади; благоразумие же напомнит о краткости вверенного человеческой жизни времени и изобилии возможностей, и лишь только лень, дурман и обман могут шептать, расслабляя, сообщая нечто иное, обратное, в пользу как раз такого поступка – останавливая и вас, и ваш рассудок.

Однако, никто и никогда, кроме Личного Опыта, из которого, конечно, Извлечены Выводы, не разъяснит вам, что километровые столбики с указанием пройденных лет не изменят своей постоянности в желаемую сторону, а вот прекратить всякое движение в сотни раз легче, хотя и не просто, нежели заново стать деятельным. Но это уже совершенно другая история.