Нежная Правда в красивых одеждах ходила,
Принарядившись для сирых, блаженных, калек, -
Грубая Ложь эту Правду к себе заманила:
Мол, оставайся – ка ты у меня на ночлег.
И легковерная Правда спокойно уснула,
Слюни пустила и разулыбалась во сне, -
Грубая Ложь на себя одеяло стянула.
В Правду впилась – и осталась довольна вполне.
И поднялась, и скроила рожу бульдожью:
Баба как баба, и что её ради радеть?! –
Разницы нет никакой между Правдой и Ложью, -
Если, конечно, и ту и другую раздеть.
Выплела ловко из кос золотистые ленты
И прихватила одежды, примерив на глаз;
Деньги взяла, и часы, и ещё документы, -
Сплюнула, грязно ругнулась – и вон подалась.
Только к утру обнаружила Правда пропажу –
И подивилась, себя оглядев делово:
Кто – то уже, раздобыв где – то чёрную сажу,
Вымазал чистую Правду, а так ничего.
Правда смеялась, когда с неё камни бросали:
«Ложь это всё, и на Лжи одеянье моё…»
Двое блаженных калек протокол составляли
И обзывали дурными словами её.
Стервой ругали её, и похуже чем стервой,
Мазали глиной, спустили дворового пса…
«Духу чтоб не было, - на километр сто первый
Выселить. выслать за двадцать четыре часа!»
Тот протокол заключался обидной тирадой
(Кстати, навесили Правде чужие дела):
Дескать, какая – то мразь называется Правдой,
Ну а сама – пропилась, проспалась догола.
Чистая правда божилась, клялась и рыдала,
Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах, -
Грязная Ложь чистокровную лошадь украла –
И ускакала на длинных и тонких ногах.
Некий чудак и поныне за Правду воюет, -
Правда, в речах его правды – на ломаный грош:
«Чистая Правда со временем восторжествует!...»
Если проделает то же , что явная Ложь!
Часто, разлив по сто семьдесят граммов на брата,
Даже не знаешь, куда на ночлег попадёшь.
Могут раздеть, - это чистая правда, ребята, -
Глядь – а штаны твои носит коварная Ложь.
Глядь – на часы твои смотрит коварная Ложь.
Глядь – а конём твоим правит коварная Ложь.
Из книги "Своя колея".
|
