В 21 веке опять повторяется то, что было в начале становления СССР. Умный учится на чужих ошибках, а дурак нет. Нашей страной кто правит, интересно? Неужели нельзя историю повнимательнее читать ??? Опять сказки неправильные по мнению некоторых общественных деятелей российских. Только теперь не социалистические идеи детям пытаются привить, а "Традиции". Хотелось бы уточнить чьи именно традиции, в нашей стране столько всего было - киммерийцы, скифы, Тартария, Московия, Россия, СССР...У скифов, к примеру, очень жестокие были традиции, тогда стрелами добивали инакомыслящих. Дугин пишет о фильме-сказке "Чебурашка":
Я пониманию, что иду против всех, но чебурашка - это совсем не то, что надо России. Нам не нужен чебурашка, это какое-то слабоумие. Нам нужно пробуждение и полноценное возрождение Традиции - почти полностью утраченной, жестко оборванной сто лет назад. С чебурашкой нам не победить…
Ему вторят артисты Будина, Певцов. И у них уже этот фильм диверсия, а главные артисты фильма - Яковлева, Гармаш и Добронравов диверсанты и отравители российских детей:
"И если авторы, создатели пишут 6+ — это все-таки диверсия. Я не уверен, что они думали о диверсии, но эта трансгуманистическая идеология, которая 30 лет у нас обитает, она полностью сосредоточена в этом фильме. И мы смеемся над тем, что Чебурашка называет Дядю Гену мамой. Вроде как смешно, да? А для детей это такой маленький сигнальчик, что папа, мама — не имеет значения. Мужчина может быть и мамой. Вот такие вот звоночки, незаметные, как бы невидные. Я уже не говорю про пошлость и откровенные, собственно говоря, придуманные и нелицеприятные истории внутри семьи. Ведь три главных артиста: Елена Яковлева, Сергей Гармаш и Федор Добронравов, их участие — знак качества любого фильма. А они там есть. И им люди доверяют, они стали уже членами их семьи. И вот эти члены семьи, сами того не подозревая, преподносят такую отраву детям, которые смотрят это кино. Это совершенно чудовищная диверсия, которую они сделали. При этом даже не подозревают, что сделали бомбу замедленного действия против российских детей," - это слова Певцова, депутата Госдумы.
В 20-30 годы в СССР стала популярна новая наука - педология, ее стали развивать педологи. Корней Чуковский рассказал забавную историю о маме - педологе, которая стала воспитывать сына без сказок, в духе соцреализма. Что же с ним стало? Чуковский рассказывает об этом так:
"В рецензии высказывалась прискорбная мысль, будто сказку нужно давать детям не тогда, когда она им насущно нужна для нормального развития их умственных сил, а позднее, когда потребность в сказке у них миновала. Это все равно, что разрешить человеку вступление в брак лишь после того, как он достигнет восьмидесятилетнего возраста.
Вот с этой-то Станчинской однажды случилась престранная вещь. Ее собственный сын взбунтовался против ее мракобесных теорий.
Всеми силами оберегала она этого сына от сказок и, даже беседуя с ним о животных, рассказывала ему лишь о таких, которых он видел своими глазами.
Нужно же воспитать из него реалиста! Поменьше, поменьше зловредных фантазий! Особенно ужасными казались ей народные сказки «с чудесными превращениями, лешими, бабами-ягами и проч.».
Ярая противница сказок, она так и напечатала в одном из московских журналов:
«Предлагаем заменить народные нереальные, фантастические сказки простыми реальными рассказами, взятыми из мира действительности и природы!»
Никаких уступок, никаких послаблений! Выбросить все без исключения сказки, былины, весь русский и всемирный фольклор!
И все было бы в полном порядке, но, на беду, в качестве любящей матери, она стала вести самый подробный дневник о маленьком сыне и, сама того не замечая, этим дневником опровергла все свои домыслы о зловредности фантастических сказок.
Собственною своею рукою, так сказать, разрушила свои же идеи.
Как видно из ее дневника — а этот дневник напечатан, — ее маленький мальчик, словно в отместку за то, что у него отняли сказку, стал с утра до ночи предаваться самой буйной фантастике. То выдумает, что к нему в комнату приходил с визитом красный слон, то будто у него есть подруга — медведица Кора; и, пожалуйста, не садитесь на стул рядом с ним, потому что — разве вы не видите? — на этом стуле медведица. И — «Мама, куда ты? На волков! Ведь тут же стоят волки!»
А чуть выпал снежок, он тотчас же стал олененком, маленьким олененком в тайге; а стоило ему сесть на ковер, как ковер немедленно становился пароходом. В любую минуту из воздуха, из пустоты мальчик, силою своей детской фантазии, мог сделать любую зверюшку.
«Сегодня вернулся домой, бережно держа что-то в руке.
— Мамочка, я принес тебе тигренка, — и показывает пустую руку. — Нравится тебе мой тигренок?
— Да, да, детка!
— Пусть он живет у нас, — просительным тоном.
Садится обедать и ставит рядом со своей тарелкой тарелочку, и когда ему приносят еду:
— Мамочка, а тигренку?
И в то же время оживленно рассказывает:
— Я влез в море, кувыркался там, вдруг пришел большой тигр, я спрятался под берег, потом я закинул сеть и поймал рыбу.
— Где же она?
— Я ее съел… сырую».
Так проходили почти все его дни. Ежеминутно творил он какую-нибудь сказку для себя.
«- Мама, я птичка, и ты тоже птичка. Да?
«- Мама, ко мне в гости пришел один клоп, сел за столик, протянул мне лапочку», и т.д., и т.д., и т.д.
А мать, видя, что он буквально купается в сказке, как в море, всячески оберегала его, чтоб он не осквернился напечатанной сказкой.
Как будто есть какая-нибудь принципиальная разница между той сказкой, которую сочиняет ребенок, и той, которую сочинил для него великий народ или великий писатель!
Ведь все равно, дадите вы ему эту сказку или нет, — он сам себе сказочник, сам себе Андерсен, Гримм и Ершов, и всякая его игра есть драматизация сказки, которую он тут же творит для себя, одушевляя по желанию все предметы, превращая любую табуретку в поезд, в дом, в аэроплан, в верблюда.
...Мы уже видели, что сделал пятилетний ребенок, когда одна умная московская мать, желая приобщить его к подлинным реальностям жизни, преждевременно рассказала ему подробнейшим образом о зачатии и рождении детей: выслушав ее лекцию, он тотчас же переделал всю науку по-своему и сообщил матери, что, когда он был у нее в животе, он играл в тамошнем садике и пил у тамошнего дяденьки чай.
«- Там и садик есть маленький, и песочек в нем… И колясочка маленькая… И моссельпромовцы сидят… Трое их… Вот такие малюсенькие.
— И ты там жил у них?
— Я приходил к дяденьке в гости, а когда пришла пора родиться, я с ним попрощаться за ручку и вышел у тебя из животика».
Вот что сделал пятилетний ребенок с теми строго научными сведениями, которые ему сообщили не вовремя.
Он словно сказал своей матери: ты видишь сама, что мне сейчас нужна не эмбриология, а сказка, чтобы возможно полнее, пышнее, богаче пережить этот полезнейший для моего психического развития период. Не торопись прививать мне до времени «взрослое» мышление, потому что каждую твою «взрослую» истину я, по законам своего естества, немедленно перенесу в фантастический мир и даже в твою утробу насыплю песочку, и разведу там сад, и поставлю ларьки со сластями.
...Все они страшно боялись фантастики, между тем они-то и были фантазеры, метафизики, мистики, совершенно оторванные от действительной жизни. Их вымыслы о зловредности сказок — самая безумная волшебная сказка, не считающаяся ни с какими конкретными фактами. Это единственная сказка, с которой нам приходилось бороться, — сказка отсталых педагогов о сказке.
И мы говорили этим фантастам и мистикам: бросьте фантазировать, сойдите на землю, будьте реалистами, всмотритесь в подлинные факты действительности — и вы перестанете дрожать перед Мальчиком с пальчик и Котом в сапогах. Вы увидите, что с определенного возраста сказка выветривается из ребенка, как дым, что все волшебства и чародейства размагничиваются для него сами собой (если только он находится в здоровой среде), и у него начинается период жестокого разоблачения сказки:
— Как же Снегурочка могла дышать, если у нее не было легких?
— Как могла баба-яга носиться по воздуху в ступе, если в ступе не было пропеллера?
— Красная Шапочка вышла из пасти волка жеванная?
Сказка сделала свое дело: помогла ребенку ориентироваться в окружающем мире, обогатила его душевную жизнь, заставила его почувствовать себя бесстрашным участником воображаемых битв за справедливость, за добро, за свободу, и теперь, когда надобность в ней миновала, ребенок сам разрушает ее."
Дугин рассказывал, что хотел воспитать свою дочь Дарью так, как он видит идеал человека.
"В первую очередь, это вера... Но я хотел, чтобы она еще была и умным, православным человеком", - признался Дугин. Также он рассказал, что первыми словами, которые услышала Даша в детстве, были "Россия", "наша держава", "наш народ", "наша империя".
Не думаю, что многие хотят воспитывать своих малолетних детей, начиная именно этими словами. Привычнее малышам слышать и повторять слова "мама и папа", видеть любовь и заботу семьи. А все остальное придет позже. И слово "империя" - это какое-то не наше слово. У Даля это слово означает "государство, властелин которого носит сан императора, неограниченного, высшего по сану правителя". Императоров у нас нет. Или я чего-то не знаю???
Опять в России жаждут сверху навязывать указания людям как они должны думать? Чуковский еще в 1963 году протестовал против этого. Он призывал учить детей литературу читать и думать о прочитанном, чтобы свое мнение на все иметь, а не шаблонное, сверху спущенное видение зазубривать: