Младшая дочь Юлиана Семенова написала в своих воспоминаниях о том, что Юлиан Семенов и его родня критиковали советскую власть, высмеивали ее пороки. Пишет, что муж двоюродной сестры Семенова корреспондент ЦТ Эдуард Мнацаканов, работавший тогда в ФРГ, критиковал советскую власть. И рассказывает как мама Юлиана Семенова плакала при посещении музея Карла Маркса, а сама Ольга при этом "давилась от смеха":
…В Бонне мы время от времени заезжаем к папиной кузине Вере и ее мужу Эдуарду Мнацаканову: оба добры, деликатны, интеллигентны. Эдик — корреспондент ЦТ и еженедельно, смешно тараща глаза, обстоятельно вещает на Москву о политическом бесправии, безработице и забастовках, а по вечерам шепчется с Верой об ужасе, творящемся дома. Когда им приходит мысль привезти на каникулы двухлетнюю внучку, оказывается, что нужно просить разрешения в ЦК. Эдик просит, с замиранием сердца ждет ответа. Продолжает делать репортажи о капиталистических беззакониях. Трагическая двуличность эпохи, что страшнее компромисса с собственной совестью?
Раз в Мюнхене отец навещает запойного — глаз не видно — русского эмигранта Лебедева. Попав в плен, он остался в Германии, женился на немке. Весь вечер мы слушали его рассказы о фронте, лагере, послевоенных мытарствах, а тихая фрау «Лебедефф» жарила к ужину грибы, собранные нами утром в лесу…
На улице папа сказал мне: «Горестна ложь, но полуправда еще горестнее и страшнее. Бедняга оттого пьет по-черному, что никому не может рассказать всего».
В этом отношении счастливым человеком была Багаля (мама Юлиана Семенова). Она ни в чем не сомневалась, ничего не таила, не задавала себе лишних вопросов. Плакала, когда в программе «Время» сообщали об очередной поездке Леонида Ильича в капиталистический лагерь: «Умница, — летает, работает, — все для нас!» Штудировала передовицы, свято веря во все, что читала. Когда приехала в гости к папе и он ее спросил: «Мамочка, что бы тебе хотелось посмотреть в ФРГ больше всего?» — она, ни секунды не раздумывая, ответила: «Музей Карла Маркса!».
Юлиан Семенов со своей мамой в Трире. 1981 год.
Так, в один воскресный день, мы поехали в Трир, на родину беспокойного бородача. К торжественному случаю Багаля надела свое самое красивое платье. Вообще-то она была великим аскетом: деньги, которые папа ей регулярно давал, берегла (пригодятся внучкам), отказывалась покупать новые вещи, годами донашивала старомодные наряды, будто сошедшие с рекламных плакатов 50-х годов, но тут принарядилась, даже чуть подмазала губы и всю дорогу возбужденно сверкала глазами. Она была коммунисткой с пятидесятилетним стажем и с гордостью носила значок «50 лет в партии», но папа утверждал, что по степени сознательности бабушка в рядах уже лет семьсот.
Зайдя в музей, мы водим Багалю от экспоната к экспонату — она глубоко дышит, глаза ее поблескивают. Возле генеалогического древа семьи Маркса, восходящего к XVI веку (один из родоначальников — всеми уважаемый раввин), она уже не может сдерживать переполняющих ее чувств и начинает громко рыдать. Отец (так никогда в ряды не вступивший) сочувственно похлопывает бабушку по плечу и отходит в сторону, я давлюсь от смеха. Просветленная Багаля вытирает слезы и счастливо улыбается.
— Мамочка, а что же делать с прадедушкой Маркса — раввином? — шутит папа.
— Тише, мальчик, это империалистическая пропаганда!
Далее Ольга пишет, что и Юлиан Семенов Штирлицу вкладывал текст против советского строя:
"Говорить правду в те годы было непросто. Папа это делал, используя в романах о Штирлице эзопов язык, и часто, давая мне только напечатанные отрывки рукописи, с затаенной радостью говорил: «Я тут заложил пару фугасок, они должны шандарахнуть». «Фугасками» он называл и характеристики на членов НСДП (ребенку понятно, что он включил их, чтобы показать абсурдность характеристик, выдаваемых нашими парткомами), и рассуждения Штирлица о тоталитарном государстве, одинаково прилагаемые как к нацистской Германии, так и к нашему строю, и абсолютно антисоветские высказывания, которые он вкладывал в уста политических противников. Так, в «Альтернативе» я наткнулась на фразу: «Россия — отсталая азиатская держава, которая сама по себе изрыгнет большевизм, оставшись один на один со своими экономическими трудностями, окруженная на востоке алчными азиатскими государствами, а на западе — стеной холодного и надменного непризнания». Как это печатали в военных издательствах в начале 70-х, я понять не могу!
На какие только уловки и хитрости не шел папа, чтобы протащить интересные и свежие идеи через крохотные прорехи в солидном заборе советской цензуры…"
Из этих воспоминаний видно, что не Горбачев враг СССР. Вся верхушка СССР - писатели, артисты, журналисты, партноменклатура, деятели КГБ, которые жили, разъезжая по заграницам, лопая икру ложками, даря бриллианты своим детям, не хотели жить в закрытом пространстве, им нравилось капиталистическое общество, частная собственность.
Еще хочется отметить, что Михалковы-Кончаловские-Семеновы-Примаковы-Андроповы-Гвишиани-Косыгин - все это звенья одной цепи, друзья или родственники, единомышленники, все переплетены с КГБ. СССР их не устраивал и везде, где они могли , они внедряли в сознание людей антисоветские тезисы.
Как Семенов в Штирлица, к примеру....В последней его части особенно, в которой Штирлиц вернулся в СССР после войны, его жену и сына чекисты расстреляли, а его самого в тюрьму посадили....
Началась перестройка и Юлиан Семенов стал помогать против СССР народ настраивать. Верный слуга спецслужб....
