«....При этом каждый отсылает нас не к нации, язык которой ему знаком, а как раз наоборот. Французу слышится речь испанца: "Не поймешь, что говорил, а только, скорее всего, язык испанский". Для голландца это был француз; впрочем, как записано в протоколе, "свидетель по-французски не говорит, допрашивается через переводчика". Для англичанина это звучит как речь немца; кстати, он "по-немецки не разумеет". Испанец "уверен", что это англичанин, причем сам он "по-английски не знает ни слова" и судит только по интонации, - "английский для него чужой язык". Итальянцу мерещится русская речь - правда, "с русскими говорить ему не приходилось". Мало того, второй француз, в отличие от первого, "уверен, что говорил итальянец"; не владея этим языком, он, как и испанец, ссылается "на интонацию"... И никому не удалось разобрать ни одного членораздельного слова или хотя бы отчетливого звука.»

А.Э. По «Убийство на улице Морг» (перевод Р. Гальпериной)

Как вы помните, «говоривший» впоследствии оказался орангутаном. То есть вообще никаким не немцем, не итальянцем и не французом. И если бы не проницательный мосье С.-Огюст Дюпен, жуткая загадка так и осталась бы нераскрытой. Ведь свидетели из приведенного отрывка позволяли себе делать выводы столь же категоричные, сколь безосновательные. К сожалению, это качество присуще людям до сих пор. Оно замешано на невежестве, легкомыслии и желании выглядеть компетентным и в чужих глазах, и в своих. Лекарство от этого одно — способность к анализу и самостоятельному мышлению, обязательные атрибуты интеллигентного человека. То есть в идеале обязательные атрибуты интеллигентного человека. В реальности таким атрибутом стал считаться диплом о высшем образовании. И иногда — очки. Позавчера мне довелось в этом убедится.

Волею судеб мне на глаза попалось высказывание одной дамы с телеканала «Дождь», по поводу инициативы Минкомсвязи составлять списки «грамотных» и «неграмотных» журналистов. С угрозами применять к особо провинившимся премию «Золотой типун». «Классический пример – "на Украине" или "в Украине"», — заявил Алексей Волин. Сама по себе инициатива повод для бесконечных шуток и ёрничанья, но меня шокировала не она, а комментарий журналиста. Звучал он так:

«Пора выйти из шкафа.

1. Я считаю украинский язык странной версией польского.

2. Я говорю "на Украине".

Но раз Минкомсвязи составляет списки, то сам бог велел начать говорить "в". Из чистой вредности! Так победим! Испортим грамматику геополитикой!»

В первый момент по прочтению мне стало дурно в прямом смысле этого слова. Колени задрожали и подташнивать начало. Даме одним махом удалось задеть и мои национальные, и профессиональные, и человеческие ценности. Потом я выдохнула и решила больше узнать об авторе этих слов. Ну, а вдруг это просто какая-то юная барышня по глупости написала, а я тут уже и зарделася вся. Но нет. С фотографии на странице соцсети на меня смотрела приятная дама лет пятидесяти, закончившая МГУ и преподающая на журналистских курсах (если верить профилю). В очках, кстати.

И тут мне стало по-настоящему страшно. Потому что из даминого шкафа на меня выпал смердящий скелет русского мира. Тошнотворная смесь безграмотности, безразличия и мании величия.

Как украинку и филолога меня огорошила фраза «Я считаю украинский язык странной версией польского». Мне не привыкать слышать такие фразы от русских, не имеющих отношения к филологии. Там представление о том, что «украинский — это испорченный русский» давно стало нормой. Но слышать такое от профессионала, преподавателя? С точки зрения филолога это абсолютная нелепость. Какая такая версия польского, если даже алфавитами разными пользуются? К разным языковым группам относятся? А лексика, а грамматика, а фонетика, в конце-то концов! Такое мог написать только полный профан, но профан этот учит других как делать даже не науку — журналистику! Как создавать общественное мнение. И вольно или невольно прививает следующим поколениям свои мнения о «странных версиях».

А потом мне стало противно. Ибо человек, считающий правильной формой «на Украине» готов отказаться от того, чтобы говорить грамотно только ради камня в огород Минэкономсвязи. Про министерство это через сто лет никто даже вспоминать не будет, а вот норма-то другая приживется, не так ли? Но кого же это интересует.

И последнее, но не по значению. Уже пару десятков лет украинцы настаивают на том, чтобы говорили «в Украину» и «из Украины», когда речь идет о нашем государстве. Потому что для нас это важно, это вопрос нашего ощущения себя в мире, нашей самоидентификации. Но большинство россиян категорически отказывались это делать, даже на подсознательном уровне не допуская мысли о возможности признать нашу самостоятельность. Украинцев называли младшими братьями, к нам и к нашему языку относились снисходительно-пренебрежительно. Отрицая наличие литературной традиции на основании того, что старшие братья просто не знают нашей литературы, отрицая наличие нашей собственной истории на том же основании.

Но позвольте, уважаемые, а как же достоинство? Не наше, с нашим мы сами разберемся. Как же ваше чувство собственного достоинства? Ведь свободный человек, знающий свой язык, историю и культуру, понимающий ценность своей свободы и независимости будет относится и к ценностям другого с трепетом. А вы знаете свой язык? Храните свою культуру? Учите детей, что уважение к себе начинается с уважения к окружающим? По-моему — нет.

Моя подруга, добрая и щедрая хохотушка из Пскова, пыталась как-то развлечь меня рассказом о «забавном украинском языке». «А знаешь, как у вас называется зажигалка? Сполохуйка! А знаешь, как стрекоза? Залупивка!» У нее даже не возникало мысли, что мне это может быть неприятным, впрочем как и то, что я свободно разговариваю по-украински она тоже почему-то не допускала. Я спросила ее, белоруску по национальности, знает ли она свой национальный язык. «Ну... я могу понять когда говорят». Потом еще она долго не могла поверить, что я в Крыму не хочу получать российский паспорт. «Что, плохо что ли?» удивленно спрашивала она меня. «А ты пошла бы получать паспорт, если бы вас вот хотя бы Польша захватила?» «Конечно! Нам где теплее, там и лучше» уверенно отрапортовала подруженция.

Как по мне, это — полный финиш. Она не чувствует ни связи с землей, на которой живет, ни ответственности за нее. «От нас ничего не зависит» - ее любимая мантра. Откуда тут взяться уважению к другим? Да тут даже представления о том, что уважать надо, нет. Тут или покориться или — навалять и отбить. При этом она-то — простая псковская баба сумевшая только к сорока годам получить высшее образование. А как быть с московской интеллигенткой, преподавателем, у которой, судя по всему, в голове те же самые нормы или их отсутствие? И не это ли отсутствие почвы под ногами является причиной мании величия русского мира. Простое надувание щек, чтобы все подумали, что ты большой и страшный и боялись. Ибо в предложенном континууме если тебя не будут бояться, то тебе наваляют. Третьего не дано.

И на прощанье: зажигалка по-украински «запальничка», стрекоза - «бабка», достоинство - «гідність», а любовь - «кохання». И не путайте, пожалуйста, любят украинцы борщ и колбасу, а кохают — возлюбленных.

Мы знаем, курит ли, пьет ли Чаплин;

Мы знаем Италии безрукие руины;

Мы знаем, как Дугласа галстук краплен...

А что мы знаем о лице Украины?

Знаний груз у русского тощ -

Тем, кто рядом, почета мало.

Знают вот украинский борщ,

Знают вот украинское сало.

И с культуры поснимали пенку:

Кроме двух прославленных Тарасов -

Бульбы и известного Шевченка, -

Ничего не выжмешь, сколько ни старайся.

А если прижмут - зардеется розой

И выдвинет аргумент новый:

Возьмет и расскажет пару курьезов -

Анекдотов украинской мовы.

Говорю себе: товарищ москаль,

На Украину шуток не скаль.

Разучите эту мову на знаменах-лексиконах алых,

Эта мова величава и проста:

"Чуешь, сурмы загралы,

Час расплаты настав..."

Разве может быть затрепанней да тише

Слова поистасканного "Слышишь"?!

Я немало слов придумал вам,

Взвешивая их, одно хочу лишь, -

Чтобы стали всех моих стихов слова

Полновесными, как слово "чуешь".

Трудно людей в одно истолочь,

Собой кичись не очень.

Знаем ли мы украинскую ночь?

Нет, мы не знаем украинской ночи.

Маяковский, 1926