Три
брата в деревне лесной проживали,
Не
часто увидишь таких в деревнях:
Работу
любили, спиртного не знали,
На
зверя ходили, не ведая страх.
Их
батюшка с матушкой померли рано,
Как
только родился последний, Санёк,
И
смерть их явилась некстати, нежданно,
Но
старшие дали друг другу зарок,
Что
брата не бросят, а вырастят вместе,
И
даже когда поженились они,
Его
не бросали, любили, и если,
Вдруг
он спотыкнётся, его берегли.
И
вот уже школу закончил братишка,
И
старших по росту уже догонял,
Красив,
обаятелен вырос парнишка,
И
кажется, кто-то по парню вздыхал.
Тот
год оказался довольно коварным:
Один
за другим стали вдруг пропадать
Ушедшие
в лес. Было жутко и странно,
И
бросились в лес их родные искать –
И
тоже пропали куда-то бесследно,
Похоже,
людей этот лес невзлюбил,
И
тайной решил извести непременно –
Куда-то
в неведенье их уводил.
И
стали с околицы этой деревни
Видны
по ночам чудеса из чудес,
Как
будто явленья, а может виденья
Показывал
людям таинственный лес.
То
змеи по небу ночному летали,
То
огненный шар над деревней завис,
То
словно сирены нещадно рыдали,
То
с неба спускалось чудовище вниз.
Уже
не ходили в тот лес в одиночку,
Затем
и отрядом боялись ходить,
Все
ждали со страхом ужасную ночку,
Что
нечисть придёт свою страсть утолить.
И
каждую ночь прибывало пришельцев:
То
снежные люди являлись в ночи
С
плечами в два метра у диких отшельцев,
И
поступь слоновья, глаза, как огни.
То
стая русалок к опушке сбегалась,
Весёлый
вели под луной хоровод.
И
звали парней – им любовь обещалась,
Любовь
неземная, в пучине их вод.
Запуганы
жители были до смерти,
тоже не смела идти
Пропавших
искать – все боятся несметья
Нечистых
загробных, попасть в их силки.
Тогда-то
Иван, как старшой, и решился:
Пойти
на разведку, в глубинный поход,
Пойти
и раскрыть эту тайну стремился,
Пропавших,
уверен был, быстро найдёт.
Ушёл
старший брат, утекло время суток,
Вторые
и третьи в тревоге прошли.
Василий
собрался за братом. Как будто
Не
ведает страха. Как будто пришли
Опять
времена его прадедов смелых.
Жена
его плачет, Иванова с ней.
Вдогонку
Василию крики, как стрелы,
Летят,
словно жалят – больней, и больней.
Ушёл
и Василий. Опять миновали
Три
дня и три ночи, Василия нет.
Черёд
Александра. А братец едва ли
Сильней
своих братьев и опыта нет.
Однако,
пошёл он прощаться к любимой,
Про
эту любовь мало кто ещё знал.
На
битву он шёл с силой злой, нечестивой,
И
слово любимой в дорогу он ждал.
А
Маша жила сиротою несчастной,
Одна
лишь бабуля была у неё,
Но
много добра в её сердце прекрасном,
И
много любви для Сашка одного..
Ждала
Александра – он был её рыцарь,
И
юн, и отважен, и очень красив,
Такой
только в сказке способен явиться,
Такой
хоть Кащея, хоть Смерть победит.
И
оба друг друга так чисто любили,
Без
пышных, слащавых и пафосных слов,
Слова
о любви про себя говорили,
И
каждый себе лишь признаться готов.
Так
молча они посидели немножко,
Без
слов и объятий, лишь руки дрожа,
Друг
друга коснулись пред дальней дорожкой,
Вздохнули
печально, сказала она:
«Тебя
буду ждать, хоть до смерти, хоть после,
Не
видя вокруг никого, ничего,
И
буду незримой, с тобой буду, возле,
В
глуши не оставлю тебя одного».
И
словно от слов этих, птичкой отпрянув,
Мария
бежала, душил её плач,
И
знала, что в вере все беды отстанут,
И
только безверие – страшный палач.
Так
Сашенька милый ушёл в глушь лесную,
Вслед
братьям – и тоже в безвестье пропал,
И
Машенька знала: ждать дольше впустую,
Он
где-то бездвижным и немощным стал.
Тогда
помолилась она на дорожку,
Простилась
с бабулей, котомку взяла,
Воды
и еды положила немножко,
И
в лес, не боясь ничего, побрела.
И
только вошла, голос ей человечий:
«Я
– Тропка лесная! О, Маша, пройди!
Пройди
до конца меня, я – быстротечна,
А
ты развяжи меня, ты помоги.
Запуталась
я в этих чащах и дебрях,
По
мне не проходит давно человек,
И
даже не рыскают хищные звери,
И
я зарастаю, кончаю свой век!»
И
Маша в любви ко всему в этом мире
Отправилась
в путь по заросшей тропе,
И
было на диво цветов здесь обильно,
Но
злобы, угрозы не видно нигде.
И
к Речке лесной эта тропка скатилась,
На
тот бережок Маша вброд перешла,
И
только обулась, как Речка взмолилась:
«О,
Маша, испей мои воды сполна!
Ты
видишь, как весело мне на приволье,
Вода
моя – золото, брызги – алмаз,
Но
люди боятся меня в пустословье,
Как
будто услышали чей-то приказ.
Мол,
я без очистки, без фильтров и хлорки,
Во
мне все болезни и верная смерть,
И
я всё теку по лесам без разборки,
И я не вода, а помойная смесь!»
И
Маша присела, и взяла в ладоши
Вкуснейший
напиток, с восторгом пила,
И
более сладкой воды и хорошей,
Нигде
не встречала, покуда жила.
И
Речка с восторгом в ответ прожурчала:
«За
эту услугу тебе отплачу,
Такой
доброты и любви не встречала,
Когда
тебе надо – я всё прожурчу».
И
далее тропка бежала по лесу,
Всё
более было прекрасных цветов,
И
снова откуда-то голос безвестный,
И
снова с мольбой обратиться готов:
«О
Маша! Молва о тебе обгоняет
Тебя
же. Все любят и хвалят тебя,
Твою
доброту и любовь восхваляют,
А
я невысокая буду гора.
Сейчас
впереди раздвоиться тропинка,
И
ты по заросшей тропинке иди,
А
та, обходная, уходит в низинку,
И
дальше теряется в топкой глуби.
Но
люди не любят ходить прямо в гору,
Считают
умнее себя всяких гор,
А
я хоть и Горка, но царского рода,
Хотела
бы людям сказать я в укор:
В
Египте мои отдалённые предки,
И
я с пирамидами явно в родстве,
Мои
валуны – это царские метки,
И
люди когда-то здесь кланялись мне!»
И
Маша пошла по петляющей Тропке,
Взошла
на вершину – а здесь красота!
Вокруг
разбегались нарядные сопки,
И
их покрывали густые леса.
И
только тропинка свела в густолесье,
Как
всё зашумело, завыло вокруг,
И
вышла из леса, царица безвестья –
Прекрасная
дева со множеством слуг.
Нарядна
была, и настолько красива,
Что
девушка глаз оторвать не могла,
Венок
на главе, как цветные извивы,
В
корону сплеталась цветная волна.
Глаза
– голубые озёра, и чисто
Омыто
водой ключевою лицо,
И
шла она плавно по лесу и быстро,
И
всё расступалось пред ходом её.
Шло
войско за ней, ожидая сигнала,
То
звери и боги явились на зов,
Земля
в беспокойстве под ними дрожала,
И
каждый на битву по зову готов.
Горели
глаза леопардов и рысей,
И
скалились волки, кричали орлы,
И
шёл Святобор, и загадочный, с выси
Див
всем угрожал, испуская огни.
Но
Маша спокойно смотрела на войско,
И
чары волшебницы мимо прошли,
С
досады вскричала волшебница грозно:
«Зачем
ты явилась в владенья мои?!»
«Владения
Ваши? – Мария смутилась, –
Здесь
лес был свободен, ничейный стоял,
Возможно,
вам что-то в ненастье приснилось,
Доныне
лес этот хозяев не знал!»
«А
ныне хозяйкой здесь я объявилась!» –
Воскликнула
дева, взмахнула рукой,
Поляна
цветами за нею покрылась,
И
с ними деревья восстали толпой.
«Здесь
всех неразумных я щедро встречала,
И
всем предлагала загадки решать.
Никто
не решил, и я всех обращала,
Хотя
и не стала людей убивать.
Я
долго терпела нашествие люда
Без
спроса идущих в владенья мои,
Валили
деревья и грабили всюду,
Вели
настоящие с лесом бои.
И
мусором, смрадом завалены чащи,
И
шёл геноцид и цветов и зверей,
И
я проклинала ваш разум злосчастный –
За
что убивал моих лучших детей?
Но
ныне вступила я в бой с человеком.
Я
всех обращаю – а ты посмотри,
Что
будет, когда ты не знаешь ответа,
Я
дев превращала в лесные цветы,
А
мужеский пол обращала в деревья.
И
ныне тебе предстоит разгадать
Загадку
лесную, глубин откровенье,
И
коль не ответишь – в цветок обращать
Тебя
мне придётся, в какой пожелаешь.
И
будешь цвести безмятежно, без зла,
Пока
всю ценУ зла людей не узнаешь,
Как
люди придут – убедишься сполна».
«Согласна,
– ответила девушка скромно, –
А
коль разгадаю, что будет тогда?»
«А
коль разгадаешь, – сказала сурово, –
Из
этого леса уйду навсегда,
А
люди вернутся в свой образ начальный.
Моя
же загадка из трёх состоит,
Из
трёх ипостасей, извечных и тайных,
На
этих основах и лес мой стоит.
И
первое: Время – из вечности в вечность,
Второе
– Пространство, без края и дна,
И
Жизнь будет третья – для смертных конечность,
В
ней взлёт и вершина, а после зима.
Так
в этом лесу хоронятся основы,
Всё
зримо – а тайны нигде не видать,
Но
это константы, Вселенной законы,
На
этих законах и людям стоять».
Вдруг
Маша услышала – Речка журчала,
Сильнее,
сильнее – одна решена!
Тропинка,
как змейка, живой побежала –
Вторую
разгадку Тропинка дала!
Гора
вдруг пропала – пришла пирамида,
Для
Маши лишь зримо – а всё решено!
«Загадки
твои я уже разрешила, –
Сказала
Мария, – вот слово моё:
Из
вечности в вечность Река убегает,
В
ней Время сокрыто, одно из основ,
Тропинка
в Пространстве беспечно петляет,
И
нет для Тропинке в Пространстве краёв.
А
эта Гора – аллегория жизни,
Её
зримый образ: начало и взлёт,
А
после закат, убелённый и зимний,
А
далее смерть у подножия ждёт».
«Отлично,
– сказала хозяйка лесная, –
Ты
тоже волшебница, вроде меня,
Что
я обещала, тебе предлагая –
В
ответ обращаю пришедших сюда».
И
взмахом руки обратила деревья,
И
взмахом другим обратила цветы,
Мужчины
и женщины – все из деревни,
Себя
и свой образ опять обрели.
И
кинулась Маша к толпе многолюдной,
Увидела
сразу: любимый стоит,
Но
взгляд мимо Маши, погасший и чудный,
Огнём
голубым, отрешённым горит.
«Мой
милый, тебя я по лесу искала,
От
страшной беды всю деревню спасла,
Но
только тебя мне, любимый, и надо,
Мне
жизнь без тебя, словно мрак-пустота»
Но
Саша ответил: «Спасибо за дружбу,
За
то, что спасла, и меня, и других,
Коль
надо когда, отслужу тебе службу,
Лишь
кто нападёт из чужих, не своих».
Хозяйка
однако сказала Марии:
«Он
мой теперь. Чары мои посильней.
Но
ты не грусти, тебя встретят другие,
И
будут любить ещё жарче, страстней».
Заплакала
девушка в тяжком бессилье:
«Ты
мне преподала тяжёлый урок,
Любовь
отрицает любое насилье,
Любовь
– волшебство, а не жалящий рок».
Задумалась
дева, владычица леса.
«Задам
я пожалуй, загадку ещё,
Коль
ты настоящая парня невеста,
Покажешь
своё, от любви волшебство».
Взмахнула
рукой – и три брата родные,
В
три дуба, в три образа прежних вошли,
Стояли
как будто три глыбы немые,
Не
зная людей, и не зная любви.
«Который
из них? – говорила хозяйка, –
Коль
верно ответишь – то чары сниму,
Смышлёная
ты, и как будто всезнайка,
Но
мне интересно, любовь – почему
Всегда
побеждает любые препоны,
Добром
побеждает, а вовсе не злом,
В
пылу отвергая любые законы,
Разумное
всё отвергая кругом».
И
к крайнему справа Мария подходит,
И
ствол обнимает, и шепчет листве,
Слова
её тихо по зелени ходят…
И
дрожь пробежала по телу ветвей!
Сильнее
и громче – запела вся крона,
Дуб
словно проснулся от спячки в ответ.
Сказала
Хозяйка: «Любовь твоя снова
Взяла
его сердце – и зла во мне нет».
И
снова Хозяйка в людей обернула
Трёх
братьев счастливых. И младший стоял
В
объятьях любимой. Любовь им вернула,>
И
слёзы и радость на двух пополам.
Все
четверо быстро пошли, догоняя
Людей
из деревни. Теперь этот лес
Роднее
им стал. Страхов больше не зная,
Ходили
с тех пор, не боясь гиблых мест.
Хозяйка
меж тем уходила в глубины –
В
чащобы, болота – смотреть и стеречь,
Людей
она знала, прошли их смотрины –
В
них только любовь с добротою зажечь.
© 04.06.2019г. Виктор Петроченко
Свидетельство о публикации: izba-2019-2569640
|
|
