Девятый класс, химичка — дура,

Мы все балдеем от Битлов,

И намекает мне фигура,

Что приближается любовь.

 

И я, поняв намек фигуры,

Коньки напильником точу,

И в Парк культуры, в Парк культуры

На крыльях радости лечу.

 

Каток блестит, огнями залит,

Коньками чиркаю по льду,

А рядом одноклассник Алик

Снежинки ловит на лету.

 

И я, от счастья замирая,

Уже предчувствую роман.

В аллеях музыка играет,

Плывет сиреневый туман,

 

Рыдает громко репродуктор

Над голубою гладью льда.

О том, как не спешит кондуктор,

Горит полночная звезда.

 

До счастья метр, еще немножко,

Ему навстречу я скольжу,

Но Алик ставит мне подножку,

И я у ног его лежу.

 

Как он был рад, что я упала,

Скривил лицо, меня дразня

— Ну, фигуристка ж ты, Рубала!

— И укатился от меня.

 

Прошло сто лет. На пляже жарком

Я проводила отпуск свой.

И про туман Владимир Маркин

Пел над моею головой.

 

Под песню вспоминая детство,

Я вдруг растрогалась до слез.

И тут в шезлонге по соседству:

— Рубала! — кто-то произнес.

 

— А ты совсем не изменилась!

— Был Алик рад от всей души.

— И если ты не загордилась,

Ты мне книжонку подпиши.

 

Мы оба были встрече рады,

Вошли в вечерний ресторан.

И пела девушка с эстрады

Там про сиреневый туман.

 

Мы были пьяными немножко,

Плыл ресторан в густом дыму.

Мы танцевали. И подножку

Я вдруг подставила ему.

 

Лежал он посредине зала

У ног моих, как я тогда.

— Ну, фигуристка ты, Рубала!

— Сказал и скрылся. Навсегда.

 

[403x600]