Это цитата сообщения maya1556 Оригинальное сообщение
Стальная орхидея
Это довольно известная история про Марлен Дитрих
Когда Марлен Дитрих было за шестьдесят, она приехала в Ленинград с концертами. В СССР к ней хорошо относились, актриса боролась с нацизмом и покинула Германию, хотя Гитлер ее обожал. По радио Дитрих выступала и изобличала фашистскую пропаганду, на фронте перед бойцами давала концерты три года, — смелая женщина. И красивая. И талантливая. И вот эта великолепная королева, как она сама себя называла, встала на колени перед писателем Паустовским. Так она выразила восхищение и трепет, которые испытала от его рассказа. Она рассказ «Телеграмма» прочитала, и душа ее была потрясена.
А ничего особенного нет в рассказе: старушка ждёт свою дочь. Старушка доживает последние дни среди чужих простых людей, которые не понимают ни ее воспитания, ни образование не ценят, а подаренные старинные шляпы и жамканые перчатки сдают в утиль — на что им эта древняя рухлядь? Старушка умирает, и все ждёт свою дочь — обнять хочет, попрощаться. А дочь организует выставку какого-то скульптора и все не едет. И тогда дворник, чтобы умирающую и тоскующую старушку утешить, приносит телеграмму — он ее сам написал. Мол, дорогая мамаша, выезжаю, скоро буду, любящая вас дочь! Старушка понимает, что дворник ее обманул по доброте сердечной. Благодарит его и умирает, так и не обняв свою дочь. Та приехала уже после похорон.
Немудреный сюжет. Трогательно, но не сказать, что это великое произведение вроде «Божественной комедии» или «Илиады». А вот Марлен Дитрих на колени встала. Экзальтированная актерская натура, да?
А потом дочь Марлен Дитрих написала книгу о маме. Мол, мама, конечно, была хорошей актрисой. Шизофреничкой и алкоголичкой. И мужчин меняла как перчатки. И названивала мне в швейцарский пансион целыми днями, другие школьницы даже удивлялись. И на день рождения скупила несколько цветочных магазинов и меня цветами завалила, психопатка такая. Даже неудобно было перед пансионерками. И мой французский, которому я научилась, мама не считала совершенным. И вообще, она меня любила, конечно. Но неправильно. Надо не так. Надо совсем иначе. И я не любила свою мать. Как актрису уважала, но не любила. Потому что вот такая она была психопатическая натура...
Каждый любит как может и умеет. Страшное — это нелюбовь и отвержение. Когда мать не любит ребёнка. Мучает его, обижает и отвергает. Может, не стоит про маму писать, что она алкоголичка и шизофреничка, ежели она старалась и любила, как могла? Как умела? И до последних дней не просила помощи или сочувствия. Ей за квартиру было нечем заплатить, она была прикована к инвалидной коляске, эта бывшая великая Марлен Дитрих. Но она артистично врала по телефону, что с Марлен Дитрих все отлично! Она уехала на автомобиле в аэропорт, летит на гастроли. А говорит домработница, вот. Что передать мадам Дитрих?..
...А про книгу дочери актриса знала. И даже советовала добавить некоторые эпизоды поскандальнее. Тогда больше людей купят книгу и больше денег заплатят. Так она заботилась о дочери — странно, да? Но вот так только она и умела любить, эта «стальная орхидея», как ее называл влюблённый Ремарк. Но это ведь тоже любовь, правда? И не стоит называть ее шизофреничкой и алкоголичкой; она была королевой. И ей осталась, даже в девяносто лет, когда потеряла своё королевство. Она сохранила великодушие и способность заботиться о своём постаревшем ребёнке. Пусть пишет. Пусть ей заплатят...
И это грустный рассказ о старорежимной старушке, которая вознаграждала чужих людей побитыми молью шляпками и перчатками. И ждала свою дочь, чтобы просто ее обнять и умереть спокойно. Безыскусный рассказ из жизни, который заставил великую актрису встать на колени перед писателем. Хотя она писателей покруче знала, Ремарк, Хемингуэй ее любили...
Но наше сердце трогает то, что в нем болит. И никто не поймёт сердце другого человека. Иногда даже самые близкие не поймут и оставят умирать среди чужих людей. А потом напишут книгу обидчивых воспоминаний о грудах орхидей и роз, которыми их заваливали. И о слишком частых телефонных звонках.
...Если бы эти люди знали, как страшно, когда никто не звонит и не шлёт телеграмм. Но они не знают. Потому и пишут такое...
А. Кирьянова
...пусть простит меня великая Марлен, но именно от этой публикации мое сердце перевернулось. Она слишком долго жила, эта сильная , известная своим независимым и даже стервозным характером холодная красавица, обожавшая носить мужские костюмы, ничем не поступаться и никогда , никогда ни о чем не просить. Лишь очень немногие были удостоены чести видеть ее слабости, и в число этих немногих не входили, как правило, ее мужчины. Они знали ее сильные стороны: невероятное женское обаяние, острый язык, отточенный блестящий интеллект, житейский , довольно циничный даже для тех жестоких времен практицизм -она давала самые мудрые советы своим любимым и помогала им делать карьеру, имея отличное деловое чутье. Затем они возносились на пик славы и расставались с этой слишком умной , слишком независимой женщиной. Она оставляла незаживающую рану в их сердцах, но никому не приходило в голову, сколько ран на ее сердце оставляли эти разлуки. Она была очень горда и всегда предпочитала уходить первой,опережая хотя бы на пять минут последнее решительное объяснение. Да, сталь этой орхидеи видели все, и в этом была ее сила: никчемные хвастуны, бездарные богачи , привыкшие покупать любовь красивейших женщин, подлецы всех сортов и мастей как огня боялись ее издевательской насмешки и предпочитали обходить десятой дорогой. Хрупкость и нежность, которую мало кому доводилось в ней замечать, она старалась скрывать всеми силами. Слово **любовь**не было употребительным словом, она предпочитала **дружить**... и надо сказать, что свои **дружбы**она сохраняла на долгие годы, прощая и новых женщин, и часто откровенные предательства вполне материального свойства своим **старым друзьям**. Мне всегда казалось, что ей было свойственно материнское отношение к мужчинам...видимо, именно этим видом любви она была одарена в высшей степени. И зная очень хорошо, насколько это чувство опасно, как оно притягивает и стимулирует паразитизм и бесхарактерность даже у самых одаренных и самых смелых, она старалась ставить границы , сохраняя и свою независимость, и , главное, не вредя своему другу. Она была очень искушенной в человеческих отношениях... Когда-то мне удалось посмотреть **Голубого ангела**на большом экране в еще доинтернетные времена. Мне кажется, ни один последующий фильм из массы снятых с ее участием даже не приближается к этому шедевру. История учителя, влюбившегося в актрису кабаре и пожертвовавшего всем, что составляло суть его жизни ради счастья сопровождать ее , терпеть унижения, издевательства, измены, но , по старинному выражению, **дышать с ней одним воздухом**, совершенно потрясает. Гениальный актер Эмиль Янингс , типичный **квадратный**бюргер, тяжелый одышливый зануда -учитель, совершенно теряющий голову из-за страсти, уж совсем не романтический герой. Трудно даже заподозрить такого человека в способности любить. И однако, героиня Дитрих, Лола-Лола, певичка из ночного **заведения** совершенно **вышибает из седла**его со всеми его принципами, устоями и убеждениями. И надо сказать, это пугает...сила неприкрытой, лишь слегка задекорированной сексуальной привлекательности Лолы-Лолы настолько сильна, что абсолютно неважно, насколько она глупа, цинична и вульгарна . Это та самая стихия женской непобедимой силы, от которой буквально нет спасения тому, кого она **зацепила**. Амок. Дитрих уже под тридцать в этом фильме, но этому трудно поверить. Думаю, и в шестьдесят, и в семьдесят , и кто знает, может и позже она не потеряла до конца этой силы...и представляю себе , насколько ее дочери невозможно было рядом с этим **генератором** находиться. Дети не терпят присутствия той силы, которую они в силу возраста не понимают. В период гормональных сдвигов и пертурбаций они тем более не выносят ее, не имея возможности справиться даже со своими симптомами взросления, с собственным непослушным, остро пахнущим , усыпанным прыщами телом, источником стыда и болезненных ощущений. Проходят годы, очень сложные , наполненные бессмысленной войной с самим собой годы , прежде чем из **гадких утят**вырастают молодые девушки и юноши. Если повезет, то они обнаруживают , что родители все это время оставались любящими друзьями, и начинают им отвечать искренним чувством и дружбой, но если повезет еще больше, то они начинают видеть родителей как отдельных людей, как личностей, а не как **бесплатное приложение ** к своей уникальной особе. Вот такое везение-большая редкость. Дитрих не повезло, как и многим другим актрисам. Мама- что такое мама? мама готовит еду, купает малыша, убирает в квартире, вечно в бегах, в делах... задает кучу вопросов, требует отчета с кем, куда и когда вернешься...а потом оказывается, что она вовсе не так красива, что ее молоденькая дочь, в силу естественных причин, гораздо симпатичнее, ура! а папа , герой всего детства, самый сильный, самый лучший, оказывается, боится увольнения, пасует перед начальником, да и денег вечно не допросишься... вот те раз, и папа уже не тот... Можно с чистой совестью задрать нос, назвать родителей **предками** и окунуться в учебу, в компанию **своих**, в свою музыку , танцы, прогулки до утра и прочее, хорошо нам всем известное и понятное. И это общее положение родители как-то переживают, обижаясь в той или иной степени, но все-таки считая его нормальным. Но что делать, когда твоя мать- великая актриса, сводящая с ума мужчин одним своим присутствием? Не желающая стареть, не готовящая обед, не обремененная ни излишним весом, ни излишними комплексами? Как быть, когда тебя, юную и прелестную , удостаивают одной улыбкой, а затем впиваются взглядом в **прекрасную тигрицу** и не отводят глаз вплоть до входной двери? Нестерпимо...и непростительно. Марлен обожала свою дочь со всем пылом присущей ей материнской любви, она не хотела с ней расставаться, дарила ей самые дорогие подарки, заваливала цветами...она , всегда державшая себя в ежовых рукавицах, с дочерью могла , наконец , дать себе волю и почувствовать себя счастливой. Что ж...пришло время, и она поняла, что и здесь , с самым любимым и родным существом, она должна надеть старые рукавицы и привыкать к одиночеству. В 60 лет она впервые в жизни запела. У нее был низкий, хрипловатый голос немолодой курящей женщины, пела она совершенно отстраненно, не прибегая к дешевым эффектам, не стараясь **купить ** слушателей особой выразительностью. Пела так же, как играла перед камерой : просто будучи самой собой. Не от хорошей жизни начала она ездить из страны в страну...но ее уже давно не снимали, на жизнь катастрофически не хватало. А люди ее помнили, она оставалась легендой. Не хочу даже представить себе ее старость, долгие одинокие годы...страшно.