... Есть грех. Маленький. Люблю блатные, студенческие, дворовые, туристские песни. Даже собирал их когда-то. Любил телепередачу из России "В нашу гавань заходили корабли...". Напоминала она двор, инвалидов-нищих, студенческие посиделки в колхозах, туристские походы... 

Авторы большинства этих песен неизвестны и никогда уже не станут известны. Но несколько имен сохранились в "анналах" и, признаться, они для меня были очень неожиданны. Вот, например... 

"Девушка из Нагасаки" 

Девушка родилась не в Нагасаки, а в Одессе, в приличной еврейской семье. Отец – Моисей Филиппович Шпенцер, владел типографией, был одним из руководителей научного издательства "Матезис". Мать – Фанни Соломоновна, преподавала русский язык и заведовала казенным еврейским женским училищем. Их дочь, Вера (1890-1972), еще в гимназии начала писать стихи (первый сборник вышел в Париже в 1914), затем жила в Москве, стала поэтом, журналистом. Написала известное стихотворение о двоюродном брате своего отца – Льве Давидовиче Троцком (во время учебы в Одессе он жил в их доме): 

Ни колебаний. Ни уклона. 
Одна лишь дума на челе, 
Четыре грозных телефона 
Пред ним сияли на столе... 

В 1920-е годы баловалась и "экзотическими" стихотворениями: 

Как объяснить сей парадокс? 
Сам черт тут сломит ножку: 
Случилось так, что некий фокс, 
Что фокстерьер влюбился в кошку. 

И нежно приторен стал фокс, 
Он пел, рыдал румынской скрипкой, 
Он говорил: "У ваших ног"-с 
Готов я умереть с улыбкой"... 

Заканчивался этот роман так: 

И ровно, ровно через год 
У них родился фоксокот. 

Вот еще одно из ранних стихотворений Веры, приводивших в восторг поклонников ее таланта: 

Милый, милый Вилли! Милый Вилли! 
Расскажите мне без долгих дум -
Вы кого-нибудь любили, 
Вилли-Грумм?! 

Вилли бросил вожжи... Кочки... Кручи... 
Кэб перевернулся... сделал бум! 
Ах, какой вы скверный, скверный кучер, 
Вилли-Грумм! 

В эти же 1920-е годы Вера написала стихи, ставшие популярной по сей день песней – "Девушка из Нагасаки". Кстати, посвящена она оставшемуся неизвестным Александру Михайлову. Ее пели и поют известные и не очень известные исполнители. Ее пел, поет и еще долго будет петь народ. 

Вот ее оригинальный текст: 

Он юнга, его родина – Марсель, 
Он обожает пьянку, шум и драки 
Он курит трубку, пьет английский эль 
И любит девушку из Нагасаки. 

У ней прекрасные зеленые глаза 
И шелковая юбка цвета хаки. 
И огненную джигу в кабаках 
Танцует девушка из Нагасаки. 

Янтарь, кораллы алые как кровь, 
И шелковую юбку цвета хаки, 
И пылкую горячую любовь 
Везет он девушке из Нагасаки. 

Приехав, он спешит к ней чуть дыша 
И узнает, что господин во фраке, 
Сегодня ночью, накурившись гашиша, 
Зарезал девушку из Нагасаки. 

... Это уже потом юнгу превратили в капитана, господина в джентльмена, у девушки из Нагасаки появились "следы проказы на руках", а "на спине татуированные знаки" и т. д. 

А девушка из Одессы превратилась в маститого, скучноватого советского поэта, орденоносца, лауреата Сталинской премии второй степени Веру Инбер (на снимке). Сегодня тридцать сборников ее стихотворений не переиздаются, забыта ее проза, забыты переводы – осталась "Девушка из Нагасаки"... 

... У немногих из подобных песен есть "мама" – автор слов, а уж "папа" – автор музыки – вообще редчайшее дело. У "Девушки из Нагасаки" полноценная "семья". Биография "мамы" хорошо известна, а вот на биографии "папы" стоит остановиться поподробней. 

У него, как и у юнги из песни, родина – Марсель. Марсель – и часть его имени – Поль Марсель Русаков. Родился в 1908 году. Родители его, российские евреи, приехали во Францию из Ростова. Отец был анархо-коммунистом, участвовал в демонстрации протеста против интервенции в Советскую Россию, за что его и выслали – обменяли на французских офицеров, находившихся в плену в Советской России. 

В Петрограде Поль Марсель стал Павлом Александровичем, окончил консерваторию по классу фортепиано и теории композиции. Он сочинил музыку к знаменитому шлягеру "Дружба" ("Веселья час и боль разлуки..."), к романсу на стихи С. Есенина "Отговорила роща золотая...", к светловской "Гренаде"... Поль Марсель Русаков писал романсы на стихи Блока, Пастернака. 

Второго июня 1937 года его арестовали. Получил 10 лет. Отбывал срок в ВятЛАГе, где работал в образцовом музыкально-драматическом театре ВятЛАГа НКВД. "За высокие производственные показатели" композитору сократили срок на одиннадцать месяцев. В январе 1947 года освободили. Реабилитировали в 1956-м. По ходатайству Д. Шостаковича Полю Марселю Русакову разрешили вернуться в Ленинград. Он служил музыкальным руководителем и дирижером Ленинградского цирка. 

Репрессированы были и почти все члены его семьи. Сестра Эстер (жена писателя Д. Хармса) погибла в лагере на Колыме. Брат Жозеф сидел три года, сестра Анита – пять. 

Поль Марсель (Павел Александрович) скончался в 1973 году в Ленинграде. 

"Марсель" 
("Стою я раз на стреме, /Держу в руке наган...") 

... Снова их Марсель. Снова наша Одесса. Ну что ж поделаешь... Так песня, вернее песни, складываются... У этой знаменитой песни "мама" был не блатарь, как многие считали и считают, а очень даже рафинированный интеллигент. Звали его... Ахилл (Согласитесь – необычное имя для еврея)... Ахилл Григорьевич Левинтон (25/04/1913 – 26/10/1971). И посвятил он "Марсель", назвав ее, кстати, "Жемчуга стакан", не оставшемуся неизвестным человеку, а вполне конкретной молодой женщине. 

Но, не будем ставить телегу впереди лошади... Расскажем все по порядку. 

Он родился в Одессе, в семье директора банка (а я-то вначале, судя по имени, был уверен – у преподавателя древней истории). После революции Ахилл много где жил. Учился, работал на разных работах... В 1935 году приехал в Ленинград. Поступил на германское отделение филологического ф-та ЛГУ. Затем аспирантура, кандидатская диссертация, должность доцента, научная работа (исследование немецкой романтики), переводы... 

16 февраля 1949 года литературоведа Левинтона арестовали. Приговорили к 10 годам. Но властям этого показалось мало – добавили еще 15... Ахилл Григорьевич отбывал срок в Свердловской области. И вероятно там, по одним сведениям в 1947-м, по другим – в 1948-м написал "Марсель". Написал не просто так, под настроение, а ко дню рождения своей знакомой: писателя, переводчика, одесситки, участницы войны в Испании – Руфь Александровны Зерновой (Зевиной). Как и Левинтон, она окончила филфак ЛГУ. Он в 1940 году, Руфь Александровна в 1947-м. Обоих "замели" в один год, по одному сфабрикованному делу. И освободили их по амнистии в один год – в 1954. 

Историю песни "Марсель" Руфь Александровна описала в своих воспоминаниях. 

Выйдя на свободу, они с друзьями часто пели ее во всех вариантах. А вариантов было очень много. Приведу более-менее канонический авторский текст: 

Стою я раз на стреме, 
Держу в руке наган, 
И вдруг ко мне подходит 
Неизвестный мне граждан. 
Он говорит: в Марселе 
Такие кабаки! 
Такие там мамзели, 
Такие бардаки! 
Там девочки танцуют голые, 
Там дамы в соболях, 
Лакеи носят вина, 
А воры носят фрак. 

Вытаскивает ключик, 
Открыл свой чемодан. 
Там были деньги-франки 
И жемчуга стакан. 
- Бери, говорит,- деньги-франки, 
Бери весь чемодан, 
А мне за это советского 
Завода нужен план. 

Советская малина 
Собралась на совет. 
Советская малина 
Врагу сказала: - Нет! 
Мы сдали того суку 
Войскам НКВД. 
С тех пор его по тюрьмам 
Я не встречал нигде. 

Нам власти руку жали, 
Жал руку прокурор, 
И сразу всех забрали 
Под усиленный надзор. 
И вместо благодарности 
Не дале как вчера 
Последнюю малину 
Прикрыли мусора. 

С тех пор имею, братцы, 
Одну лишь в жизни цель: 
Ах, как бы мне добраться 
В ту самую Марсель, 
Где девочки танцуют голые, 
Где дамы в соболях, 
Лакеи носят вина, 
А воры носят фрак! 

Автор этих слов, Ахилл Григорьевич Левинтон умер в 1971 году. Похоронен в поселке Комарово под Ленинградом. 

... Руфь Александровна Зернова, многие читатели ее знали и помнят, вместе с мужем, литературоведом, историком литературы Ильей Серманом, сыном и дочерью в 1976 году приехала в Израиль. Умерла в Иерусалиме в 2004-м. 

"Неолитическая" 
("Ты помнишь мезозойскую культуру?") 

Эту песню я впервые услышал пятьдесят лет назад. Нас, студентов-первокурсников, отправили в колхоз села Ястребиново, Вознесенского района, Николаевской области. 

Меня и еще одного студента, Вадика Махно, разместили на постой в хате бабы Вили. С хозяйкой договорились быстро – мы ей каждый вечер привозим с поля мешок кукурузы, ящик помидор, ящик баклажан, перца и т.д. (Тогда еще не знали исторической фразы Михаила Жванецкого: "Что охраняешь – то имеешь", и жили по принципу: "Что собираешь – то имеешь"). А она нам каждый вечер в летней кухне во дворе, ставила литр самогона и закуску. Пир горой с песнями под гитару шел до глубокой ночи... 

Баба Виля была человеком строгих моральных правил и наши посиделки однажды прокомментировала так: "Шо воны пьють, оци дивчата, шо до вас ходют – так уси пьють, шо воны тут сплять – то цэ дило молодое, но воны курять – то цэ воны бляди...". 

Привожу текст песни в том виде, в каком слышал и пел пятьдесят лет назад: 

Ты помнишь мезозойскую культуру? 
Как у костра сидели мы с тобой? 
И ты мою изодранную шкуру 
Зашивала каменной иглой. 
Я сидел, нечесаный, небритый 
Нечленораздельно бормотал 
В эти дни топор из неолита
Я на хобот мамонта сменял. 

Припев: 
Есть хочешь – приди, 
У костра посиди, 
Хобот мамонта вместе сжуем. 
Наши зубы остры, 
Не погаснут костры, 
Эту ночь у костра проведем. 

Ты иглой орудовала рьяно, 
Не сводя с меня мохнатых век. 
Ты была уже не обезьяна, 
Но, увы, еще не человек. 
И с тех пор я часто вспоминаю 
Холодок базальтовой скамьи, 
Тронутые розовым загаром 
Руки волосатые твои. 

Припев.

Автор слов этой, во всех смыслах слова, доисторической песни – Александр Владимирович Мень (1935, Москва – 1990, Московская область) – протоиерей Русской православной церкви, богослов, проповедник, автор книг по богословию, истории христианства и других религий, основам христианского вероучения, православному богослужению. Его работы переведены на английский, французский, литовский, польский, украинский языки. 

Слова "Неолитической" песни Александр Владимирович написал в 1953 году, студентом-первокурсником Московского пушно-мехового института в Балашихе. В марте 1958 года он был из института отчислен за религиозные убеждения, через месяц рукоположен в диаконы. С древними и современными мехами и шкурами было покончено навсегда. 

... В 1989-1990 отец Александр был настоятелем Сретенской церкви в Новой Деревне (микрорайон Пушкино). Утром девятого сентября он торопился в церковь. Предположительно произошло следующее: к нему подбежал какой-то человек и протянул записку... В это время из-за кустов выскочил другой человек и с силой ударил его сзади топором... Не из неолита. Самым обычным, современным... 

Несмотря на личное распоряжение президента России, убийство осталось нераскрытым... Мотивы преступления неизвестны... 

"Школа танцев Соломона Шкляра" 

У покойной двоюродной сестры, Лили Рабинович, были два сына – близнецы Алик и Борик. Как только они слышали эту песню, то начинали реветь – ведь в ней упоминался и Алик Рабинович, и Боря, который "наделал лужу в коридоре"... Помните? 

Это школа Соломона Шкляра, 
Школа бальных танцев, вам говорят. 
Две шаги налево, две шаги направо, 
Шаг вперед и две назад. 

Кавалеры приглашают дамов, 
Там, где брошка, там перёд. 
Две шаги налево, две шаги направо, 
Шаг назад и две вперед. 

Дамы, не сморкайтесь в занавески, 
Это неприлично, вам говорят! 
Это неприлично, негигиенично, 
И несимпатично, вам говорят! 

Кавалеры, не держите дамов 
Ниже тальи, вам говорят! 
Это неприлично, негигиенично, 
И несимпатично, вам говорят! 

Дамы приглашают кавалеров, 
Там, где галстук, там перёд! 
Две шаги налево, две шаги паправо, 
Шаг назал и две вперед. 

Фима, Соня, бросьте разговоры, 
Что за балаболки, вам говорят! 
Две шаги налево, две шаги направо, 
Шаг вперед и две назад. 

Дамы, дамы, помогите Боре, 
Помогите Боре, вам говорят! 
Он наделал лужу в коридоре... 
Шаг вперед и две назад. 

Алик Рабинович, я имею выйти, 
Я имею выйти, вам говорят! 
Алик Рабинович, вы мне замените, 
Шаг вперел и две назад. 

Это школа Соломона Шкляра, 
Школа бальных танцев, вам говорят! 
Две шаги налево, две шаги направо, 
Шаг вперед и две назад. 

... Дальше позвольте привести несколько цитат из статьи Георгия Кузьмина "Школа Соломона Шкляра" ("Киевские ведомости", от 27/08/2007). 

"Парикмахер Соломон Исаакович Шкляр жил на Большой Васильковской, 10 (г. Киев – В.Х.), в доме, принадлежавшем Генриху Генриховичу Пфалеру, а стриг и брил на Бибиковском бульваре, 5. Наводя лоск на кавалеров с помощью ножниц и расчески, а также одеколона, который он закупал у своеего приятеля Фридриха Пульса на Подоле, зоркий Соломон обратил внимание, во-первых, на угловатые манеры киевлян среднего сословия, а во-вторых, на то, что у многих из тех, кому уже по возрасту было неловко слоняться по тому же Бибиковскому, просто негде познакомиться с барышней для серьезных взаимоотношений. 

И Шкляр открыл школу по тому же адресу, что и жил, на Большой Васильковской, 10!.

... Школа Соломона Шкляра почти сразу же захватила пальму первенства в нашем городе. И не только потому, что плата в ней, как гласило объявление, была умеренной, а срок обучения – коротким. Шкляр принимал желающих практически любого возраста. Сам танцевать не умел. Все показывал на пальцах и с помощью своих ассистентов, а главное, перемежал объяснения бесконечными шуточками и комментариями (знаменитым стало его выражение: "Начинать нужно от печки" – В.Х.), из которых впоследствии возник текст знаменитой песни". 

История сохранила нам имя, вернее только фамилию, автора текста – В. Руденков. (Он же написал и музыку). И... на этом щедроты истории закончились. Нигде об этом человеке мне не удалось ничего узнать... 

... А что же Соломон Шкляр и его школа? 

... Началась Первая мировая война. Его бывшие ученики, обосновавшиеся в Америке, собрали деньги на билет и уговорили Шкляра (последующие поколения называли его и Фляром, и Пляром, и Скляром) податься за океан... Ходили слухи, что там он снова стал знаменитым хозяином знаменитой школы танцев. Доподлинно известно только, что на корабль, уплывавший в США, Шкляр ступил с причала одесского порта. Это, наверное, и стал причиной того, что одесситы часто называют Шкляра своим земляком. 

... Вот такие немыслимые шаги, налево и направо, вперед и назад, выделывает история... 

"Поспели вишни" 

«Поспели» они относительно недавно – в 1968 году. Точно известно место их созревания и сбора, действующие лица этого процесса, настоящие имена хозяев сада (они же лица, мывшиеся в знаменитой бане)... Известно даже, что вовсе и не вишни поспели в том саду, а черешни и т.д. и т.п. Итак, маэстро: 

Поспели вишни в саду у дяди Вани, 
У дяди Вани поспели вишни! 
А дядя Ваня с тетей Груней нынче в бане, 
А мы с тобою погулять как будто вышли. 

Припев: 
А ты, Григорий, не ругайся! 
А ты, Петька, не кричи! 
А ты с кошелками не лезь поперед всех! 
Поспели вишни в саду у дяди Вани, 
А вместо вишен теперь веселый смех. 

- Ребята, главное – спокойствие и тише... 
А вдруг заметят? Нет, не заметят. 
А как заметят, так мы воздухом здесь дышим, - 
Сказал с кошелками соседский Петька. 

Припев: 
- А ну-ка Петька, нагни скорее ветку... 
А он все вишни в рубаху сыпал. 
Но, видно, Петька, перегнул ты слишком ветку 
И вместе с вишнями в осадок выпал. 

Припев: 
Пусть дядя Ваня моет тетю Груню 
Солдатским мылом в колхозной бане. 
Мы скажеи вместе: "Спасибо, тетя Груня!" 
И дядя Ваня, и дядя Ваня!" 

... Две цитаты. На этот раз из материала Дмитрия Быкова, опубликованного в "Собеседнике", №20, 2004. 

"Григорию Евгеньевичу Гладкову (не путать с его тезкой композитором Григорием Васильевичем Гладковым – В.Х.) было 18 лет, когда он, ученик слесаря на Южнотрубном заводе, сочинил песню "Сельские мотивы"... 

... Урожай черешни в 1968 году в Никополе был исключительный. На Саратовской улице, где проживали Гладковы, их соседкой была тетя Груня, у которой в свою очередь была любовь с дядей Гришей. Они ходили мыться семейственно, вместе, что до сих пор в обычае на юге России. Помывки происходили в бане на окраине Никополя, в районе, называвшемся почему-то Расчеган. Отсутствием немолодой, но страстной пары очень сооблазнительно было воспользоваться, но Гладков до сих пор клянется, что черешню (которую для укладки в размер назвал вишней) сроду не воровал. Когда он спел сельские мотивы своей маме, первой и наиболее доброжелательной слушательнице, она даже испугалась: вот, подумают теперь, что ты с Петькой обокрал Груню. Начнутся неприятности. А, сказал, Гриша, ладно, мало ли Грунь. Но на всякий случай перенес действие в колхоз, а соответственно колхозной сделал и баню. Впоследствии Гладков поступил в медицинский институт в Днепропетровске, а там в спортлагере затеялся КВН, еще не упраздненный. На этом КВНе он спел свои "Поспели вишни " – просто так, без особой надежды на успех, - но песня почему-то вызвала общий восторг". 

Забегая вперед скажу, что она стала его единственной песней, а он написал еще, по словам понимающих людей, несколько хороших песен, которая "пошла в народ". И народ стал ее петь от Владивостока до Калининграда. Где только не мыли бедную тетю Груню, и не собирали вишни! Барды Виктор Баранов и Леонид Мараков сочинили даже на нее пародию в стиле кантри – "Поспел маис на ранчо дяди Билла". 

... А автор песни работал врачом на две ставки в больнице и в санатории... 

... Потом настал "разгул демократии" – перестройка... Композитор, пианист и певец Михаил Шуфутинский увез песню в США. (Впервые он услышал ее, когла работал в магаданском ресторане "Северный"). 

Григорий Гладков оставил медицину, стал бизнесменом. В канун тридцатипятилетнего юбилея песни, в 2003 году, он, к тому времени уже директор рынка, получил авторские права и право собирать авторские с исполнителей "Поспели вишни". 

Наверное, этот "вишневый урожай" приносит ему неплохой доход, потому, что "тетю Груню" по-прежнему "моют" в ресторанах, на теле- и радиостанциях от Магадана до Мичигана... 

... Но не пора ли нам прогуляться по улице? Естественно, по Мясоедовской... 

"Мясоедовская улица моя" 

В свою последнюю командировку в качестве советского журналиста я ездил на строительство Байкало-Амурской магистрали (БАМ). Сутки мы вместе с латвийским комсомольско-молодежным отрядом ехали из Риги до Москвы, а оттуда четверо – до Улан-Удэ. В столице Бурятии нас разместили переночевать в центральной гостинице, а на утро отряд должен был на вертолетах переброшен в Нижнеангарск. 

Вечером мы с коллегой-журналистом пошли поужинать в гостиничный ресторан. Веселье там было в разгаре, дым коромыслом... Сели за столик, сделали заказ, и в этот момент оркестр грянул... "Мясоедовскую". Посетители ресторана (в основном, это были местные жители, буряты) повскакивали с мест и начали отплясывать что-то свое, национальное... 

Я спросил у сидевшего радом с нами бурята, а что это за улица такая, Мясоедовская? И гордый сын степей гордо ответил: "Это наша улица, она здесь в Улан-Удэ, на окраине города... Мы – буряты любим мясо". Его не смущали такие детали в песни, как Утесов, Мишка-Япончик, Еврейская больница и т.д. А может быть, он посчитал их бурятами? А Еврейскую больницу ведь легко можно изменить на Бурятскую... 

Есть у нас в районе Молдаванки 
Улица обычная, друзья. 
Старенькие дворники подметают дворики, 
Чтоб сияла улица моя. 

Припев: 
Улица, улица, улица родная, 
Мясоедовская улица моя. 
Улица, улица, улица родная 
Мясоедовская милая моя. 

Здесь живут порядочные люди, 
Никто здесь не ворует и не пьет, 
Если вы не верите, сходите и проверьте, 
Но какой дурак на улицу пойдет. 

Припев 

Есть на этой улице больница, 
Все ее Еврейская зовут 
Я желаю вам, друзья, не бывать там никогда, 
Пусть туда враги наши идут 

Припев 

Были годы, здесь бродил Утесов, 
Под гитару песни пел свои, 
А когда он создал джаз, то исполнил в первый раз, 
Песенку про улицу мою. 

Припев 

Мишку тут Япончика все знали, 
Хоть на Мясоедовской не жил, 
Прошлое ушло давно вместе с старым миром, 
Но – он по этой улице ходил 

Припев 

Предложили мне сменить квартиру 
С чудным видом на Москву-реку. 
Я согласен на обмен, но прошу учесть момент – 
Только вместе с улицей моей. 

Припев. 

... Песня создана, как нетрудно догадаться, в Одессе, в 1960-е годы, но единого мнения об обстоятельствах создания и авторе нет. При этом все сходятся на том, что написана она экспромтом в ресторане "Тополь", который находится в конце улицы Мясоедовской, в парке культуры и отдыха им. Ильича, для ресторанного оркестра. 

Сейчас остались две версии авторства. Согласно одной, текст написал поэт и инженер Морис Бунимович, сидя в "Тополе" за бутылкой "Алигате". Он умер в молодом возрасте. По другой – песню сочинил кларнетист Михаил (Майкл) Блехман. Он живет и работает в США. Причем, и Блехман и, согласно воспоминаниям, Бунимович, говорили, что они написали песню вместе с музыкантами ресторана "Тополь" (ансамбль "Гномы") – то есть не претендовали на единоличное авторство. 

... В конце материала вставлю, как говорили в Одессе, "свои 20 копеек". Мне приятно вспомнить, что наша с женой свадьба проходила в 1967 году в "Тополе", и на ней играли "Гномы", сочинившие "Мясоедовскую"... 

"Прошлое ушло давно, вместе со старым миром – но...". И мы по этим улицам ходили, и мы эти песни пели. Здесь и поставим точку.