Незадолго до первой годовщины тюремного заключения за критику в адрес режима Николаса Мадуро ABC удалось взять интервью у известного политика.
Оппозиционный лидер Леопольдо Лопес (Leopoldo López) является наиболее охраняемым и преследуемым политическим заключенным, которому венесуэльские власти отказывают даже в самых элементарных гражданских правах.
Несмотря на строгие условия содержания, он сумел в письменной форме дать интервью газете ABC. 18 февраля исполнится ровно год, как бывший мэр Чакао (Chacao) находится в военной тюрьме «Рамо Верде» (Ramo Verde), расположенной в 30 минутах езды от Каракаса. Его обвиняют в подстрекательстве к насилию из-за того, что он предложил президенту Николасу Мадуро «уйти».
Леопольдо Перес: Я считаю это политически недальновидным шагом. Очень жаль, что их провели в обход, во-первых, простых венесуэльцев, которые хотят перемен, и во-вторых, остальных организаций, входящих в ДДЕ. Ну и, разумеется, они не принесли никаких результатов.
— ДДЕ следует воспринимать такой, какая она есть: объединение партий, которые в чем-то расходятся, а в чем-то едины. ДДЕ — нужная организация, которая должна постоянно укрепляться и совершенствоваться.
— Не думаю. Мы, представители политических организаций, вложили немало усилий в создание ДДЕ, главной отличительной чертой которого является плюрализм. ДДЕ состоит из различных партий и политических движений, каждое из которых имеет свою программу, но всех их объединяет одна цель: улучшение условий жизни в Венесуэле. В рамках плюрализма мнений вполне естественным и даже полезным является публичное обсуждение различных точек зрения.
— Когда я предстал перед несправедливым судом своей страны, то сказал, что мое заточение будет способствовать пробуждению народа. Сейчас миллионы венесуэльцев и весь мир прекрасно понимают, чему мы противостоим, и это главное условие перемен. Несправедливости надо противостоять со всей решимостью, не оглядываясь по сторонам и не пытаясь что-то выгадать. Ослабило ли тюремное заключение мое лидерство или нет, я думаю, что это не имеет большого значения. Могу лишь заявить, что, когда выйду на свободу, моя душа, ум и тело будут еще сильнее. Я выйду духовно более сильным, не держа ни на кого зла. Именно ненависть и злоба привели нашу страну к состоянию застоя.
— В качестве политического предложения оно актуально, как никогда. Многие мои товарищи по ДДЕ, ранее выступавшие против этого предложения, сейчас его поддерживают, хотя и не называют его так. Но не это самое главное. В настоящее время 80% венесуэльцев хотят перемен, а 60% выступают за отставку Мадуро с поста президента.
— Предложение, с которым мы обратились к стране год назад, призвано продемонстрировать венесуэльцам, что существует выход из политического, социального и экономического кризиса, в котором находится наша страна. Мы сказали со всей определенностью, что речь идет о политическом заявлении в связи с бедственным положением нашей страны и страданиями нашего народа.
— Не совсем правильно считать, что речь идет только о попытке изменить систему с помощью протестов. Выход рассматривает мирные, ненасильственные народные протесты, проходящие в конституционном русле, в качестве необходимого пути приведения в действие любого конституционного механизма, поскольку мы противостоим диктатуре, которая ничего просто так не отдаст демократическому обществу. Мирные, ненасильственные народные протесты и использование конституционных механизмов представляют собой главную идею предложения «Выход».
— Экономический кризис в итоге покончит с этим режимом?
— В демократической системе, где проходят систематические, прозрачные и свободные выборы, состояние экономики и эффективная работа исполнительной власти, без сомнения, играют основополагающую роль для смены правительства. Но это неприменимо к Венесуэле.
— Что же тогда делать?
— В Венесуэле господствует диктатура. Мы предприняли усилия, чтобы донести до сознания венесуэльцев, с каким режимом нам пришлось столкнуться. А народ обмануть трудно. Уже около 60% венесуэльцев считают, у нас не демократическая система.
— Неправильно считать, что только ухудшение социально-экономического положения является определяющим фактором политических перемен. Давайте возьмем в качестве примера Кубу, которая для Венесуэлы является отнюдь не отдаленной теорией, а скорее практическим путеводителем. В течение более пятидесяти лет экономическое положение там катастрофически ухудшается, но режим при этом только укрепляется.
— Это вопрос времени. Конкретных сроков я перед собой не ставил. Я знаю, что выйду на свободу. Очевидно, что Мадуро с каждым днем становится все сложнее незаконно держать меня в заключении. Не только самые авторитетные правозащитные организации на международном уровне требовали освобождения меня и всех политзаключенных Венесуэлы. Согласно последним опросам общественного мнения, 80% венесуэльцев верят в нашу невиновность.
— Это положительный шаг, ведущий к сближению народов и правительств континента. Он дает определенные надежды на то, что Куба станет более открытой, что там произойдут демократические перемены, которых так требует кубинский народ. Время покажет, оправдаются ли они. С другой стороны, пока это происходит, я с сожалением наблюдаю, как моя страна все более удаляется от мирового сообщества в результате своей антидемократической политики и нарушений прав человека.
— Мадуро и его коррумпированная верхушка пытались перевернуть все с ног на голову, утверждая, что санкции направлены против народа и страны. Нет, санкции введены в отношении коррупционеров и тех, кто нарушает гражданские права. Мадуро вовсе не представляет народ и страну. Наш народ эти санкции совершенно не затронут.
— Я надеюсь, что эта надвигающаяся буря откроет новый этап в жизни страны, без коррупционеров и угнетателей, стоящих у власти. Для этого необходим лидер, чтобы народ, действующий в соответствии с конституцией, мог добиться этого законным, мирным и демократическим путем. Именно этого мы хотим и к этому стремимся. Именно так и будет.
— Что Вы думаете относительно предложения обменять Вас, с которым Николас Мадуро обратился к администрации США?
— Это предложение Мадуро свидетельствует о нашем статусе политзаключенных. Предлагая обменять пленных, он действует, как полевой командир. А то, что он лично контролирует ход судебного процесса в отношении меня, подтверждает то, что Мадуро сказал мне год назад, а я категорически отверг: он хочет, чтобы я уехал из Венесуэлы. Но этого не произойдет никогда.
— Моей главной поддержкой и опорой была Лилиан, моя жена, мои дети и родители. Если до судебного процесса я бы влюблен в свою жену, то сейчас это чувство значительно усилилось. А венесуэльцам я хочу сказать следующее: положение нашего народа сейчас особенно тяжелое ввиду недостатка продуктов питания и лекарств. Независимо от социального положения и идеологических взглядов, из-за дефицита венесуэльцы вынуждены стоять в длинных очередях под лучами солнца и под дождем. Я предлагаю рассматривать эти невзгоды как великую возможность. Возможность осуществления перемены, которые будут зависеть от нашей способности организоваться, объединиться и предпринять решительные политические действия.
Взять интервью у Леопольдо Лопеса оказалось чрезвычайно сложной задачей. С самого дня ареста Лопеса, 18 февраля прошлого года, я обращался с просьбой о том, чтобы взять интервью у лидера партии «Народная воля» (Voluntad Popular), но столкнулся со множеством препятствий. 26 апреля 2014 года, мы с фотографом Давидом Марисом (David Maris) проводили его жену Лилиан Тинтори (Lilian Tintori) до дверей военной тюрьмы Ramo Verde. Без каких-либо объяснений охранники задержали нас на три часа и конфисковали фотокамеру Мариса. О тех издевательствах, которым тюремщики подвергают оппозиционного лидера Леопольдо Лопеса, стоит рассказать отдельно. Они просматривают все записки, блокноты и шариковые ручки, которые попадают в камеру или выносятся из нее. Наше интервью, составленное в виде письменных ответов на вопросы, дважды изымалось, пока, наконец, не нашло своего пути сквозь тюремные стены. Леопольдо написал его мелким, но четким почерком, как будто речь шла о шпаргалке или тайном послании.