В осаде Килхурн уж три дня,
Обложен плотно, не проскочишь.
Герольд надменный, короля,
Уж гарцевал и дело к ночи.
Зашевелился стан британцев,
Их много больше, чем шотландцев.
Вот, рог на приступ дал сигнал
И сразу стрелы засвистели,
Трубач с пробитым горлом пал,
На башнях, гимн стрелки запели.
И Господу воздав халу,
На бриттов льют со стен смолу.
Отважней нет в бою шотландцев,
Их стрелы, поражая цель,
В железном панцире британцем
Отыщут гибельную щель.
Волынки разом зазвучали,
Равно в них воли и печали.
Ворота, под ударом страшным,
Расселись. Треснув, брус сломался
И первым Эдвард благородный,
С отрядом рыцарей ворвался.
Меч его, кровь рекою льёт,
Отряд за ним, не отстаёт.
Вот к башне уж они пробились,
Таран к дверям её несут.
Шотландцы стойко нынче бились,
Но уж мечи их не спасут.
Волынки смолкли, их опять
Не многим суждено поднять.
Пылает башня, с рёвом зверя
И треском, пламя из бойниц.
С размаха, высадили двери,
Под шлемами не видно лиц.
С десяток их вбежать успело,
Вдруг крыша с грохотом осела.
Ручьём расплавленный свинец
И балки у подножья тлеют.
Тут и настал им всем конец,
Кольчуги смерть сдержать не смеют.
Их вопли огласили ночь
И сталь не в силах им помочь.
Но избежал такой кончины
Сер Эдвард, Бог его хранит.
В Господних землях, сарацины
Его страшатся, смерть бежит.
Всю ночь ещё они рубились,
К утру мечи лишь притупились.
Уж рассвело, со стен разбитых,
Победный, гордо рог взревел.
Над замком, грудами убитых,
День занимавшийся алел.
Килхурн разрушенный, горит.
Кто жёг его, на пир спешит.
* * *
Где холм от блеска стали светел,
Шатры, где пэров благородных,
Стрелок удачливый, приметил
Герб Глостеров высокородных.
Он навзничь на траву прилёг,
Лук тисовый у его ног.
Упёр в ступни дугу тугую,
Ах, если б только рыцарь знал,
Дорогу выбрал бы иную,
Доспех в то утро б не снимал.
Звенит тугая тетива,
Взвилась послушная стрела.
Бледнее смерти рыцарь стал,
Кровь из пробитой жилы хлещет,
Вассалам на руки он пал,
Жизнь в нём, едва уже трепещет.
Победный кубок на траве,
Трава в крови и кровь в вине.
С.