Мой самый сильный страх на свете, когда дочурка вдруг болеет,
тогда сжимает больно сердце и холодеют пальцы рук

Ты можешь всё, биться с врагами, сама лежать как хладный труп,
но слушать тихий дочки стон, когда малышку лихорадит, о Господи, избавь меня от этих мук!

Я в этот миг готова разрыдаться, кричать, стонать и материться вслух,
но всё это дозволено лишь в мыслях, снаружи собрана и взгляд мой сух

Подмышку градусник, компресс на лобик, прижать к себе, качая в кольце рук,
и вместо колыбельной петь молитвы, во мраке комнаты переводя дух.

День, ночь, вторые, третьи сутки, уколы, капли, свечи, снова жар,
сползаешь тихо на пол, лбом к холодной плитке, Господь, Ты слышишь, прекрати пожар.

Вдруг за окном палаты тесной, тихонько крыльями взмахнув,
голубка белая вспорхнула, чуть задержалась у окна, моей душе вручив надежду и даря веру в чудеса.

Потом был врач с хорошими вестями, диагноз есть, совсем не страшен он,
вот вот девчонке полегчает, какой то вирус, гад такой, силён.

В тот миг дышать становится всё легче, смелее смотришь на врачей,
уже не страшно улыбаться, и краски в небе всё светлей,

И слезы катятся от счастья, теперь мне можно, я смогла,
ушли все демоны ненастья, во мраке канув навсегда.

Как хочется, чтоб всех детишек мира хранили ангелы - посланники небес,
Чтоб в новый год малым дарили мандарины, и чтоб ребят потом не мучил диатез.

На день рождения пусть им сотворят кило пломбира, они его съедят с посыпкой или без

В кудряшки детские вплетут пусть лучик солнца и радуги кусочек и цветы

И звёздными веснушками украсят и щёчки пухлые и лобики и любопытные носы.

И детский смех пускай развеют над планетой, как нежную цветочную пыльцу,
чтоб больше никогда на этом свете не довелось болеть ни одному мальцу.