В 2000 году эта трагическая история потрясла весь мир. А среди погибших оказались и пятеро выпускников Калининградского высшего военно-морского училища

А начиналось красиво. Масштабные учения Северного флота, в ходе которых «Курск» должен был провести учебную торпедную стрельбу по отряду боевых кораблей. Теперь мы знаем, что он затонул ещё 12 августа. А тогда лишь 14 августа было обнародовано сообщение о том, что на лодке некие «неполадки» и она легла на дно. При этом бодро заявлялось: экипаж жив, с ним поддерживается связь, на субмарину подаются топливо и воздух.

Большинство, поверив, успокоились: спасут ребят. И вдруг – ситуация-то, оказывается, критическая. Вот уже глава государства вернулся в Москву, прервав отпуск. А вот уже и наши военные признали, что своими средствами не могут спасти экипаж и последняя надежда – на норвежских специалистов. При этом уже вся страна жила «Курском». И порой даже тот, кто в жизни моря не видал, был готов поехать туда, чтобы хоть чем-то помочь.

И вот 21 августа 2000-го. В тот понедельник каждый час в эфир канала РТР (ныне – «Россия») выходил специальный корреспондент Аркадий Мамонтов – единственный допущенный к месту ЧП журналист. 21 августа должны были открыть наконец люк в последнем, девятом отсеке «Курска». И станет ясно, выжил ли хоть кто-нибудь на его борту. Напряжение достигло предела, миллионы людей весь день у телевизоров. Ждут. Ждут, всё ещё надеясь.

И вот – очередная прямая трансляция с Баренцева моря. И достаточно было увидеть на экране лицо Мамонтова, чтобы понять: всё…

Сколько в нашей стране было за предыдущие годы трагедий. Однако именно «Курск» нас тогда так встряхнул, так сильно врезался в общую память. Почему? Может, дело ещё и в том, в какой исторический момент это произошло?

Закончились лихие 90-е, начались тучные нулевые. Хотя это теперь так говорят. А в середине 2000-го по большому счёту ничего ещё не изменилось. Жили-были в государстве с оплёванным прошлым, туманным будущим и невразумительным настоящим, в котором не то что национальной идеи – даже гимна не имелось.

Но было и предчувствие, что грядут иные времена. С одной стороны, как ни смешно о таком говорить, надежду вселял… календарь. Шутка ли – век подходил к концу. Да что век – тысячелетие готовились перелистнуть! Самое время начать новую жизнь. Другим, более рациональным аргументом в пользу скорых перемен (к лучшему, само собой) было то, что в России наконец сменился президент.

И вдруг вместо перемен к лучшему – беда с «Курском»…

По городам и весям велись разговоры, суть которых сводилась к следующему:

– Дожили! Построили такую махину, а спасти своих ребят со 100-метровой глубины не можем, водолазов из Норвегии на помощь зовём…

Даже самым большим оптимистам стало тогда ясно, до какой же ручки дошла страна. И если на всего лишь учениях вот так запросто гибнет одна из лучших в мире подлодок, чего дальше ждать? «Дальше», к слову, не заставило себя долго ждать. Уже 27 августа 2000-го случилось ещё одно ЧП, говорящее о многом, – возник пожар на Останкинской телебашне. Героическими усилиями пожар потушили, предотвратив падение башни. Но без жертв не обошлось. С 300-метровой высоты рухнул лифт, три человека погибли…

Много в те дни говорилось и писалось гневного. И всё же не праведный гнев стал тогда главным. Сопереживание – вот что объединило. Образно говоря, все мы были в одной лодке. «Дорогие россияне» вдруг перестали быть каждый за себя, к чему уже успели привыкнуть, вспомнили, что мы – один народ. И искренне сопереживали, казалось бы, чужому горю.

Сегодня можно услышать: это был массовый психоз, вызванный истеричной кампанией в СМИ. Наш брат-журналист и в самом деле порой перегибал палку. В погоне за более яркой картинкой лезли камерой в заплаканные лица родственников тех, кто погиб на «Курске». Пытаясь сделать статью погорячее, задавали вопросы, явно неуместные в той ситуации…

Но если бы не СМИ, разве возник бы такой резонанс? А он был нужен. И не «нагнетай» тогда журналисты, думается, власти сделали бы всё, чтобы замять эту историю. И в памяти гибель «Курска» осталась бы лишь ещё одной трагедией – одной из многих.

А как в те дни зазвучала песня «Там за туманами» группы «Любэ», как рвала она душу! Особенно, когда ещё была жива надежда. «Ждёт Севастополь, ждёт Камчатка, ждёт Кронштадт…»

Ждал и Калининград. Из тех, кто находился на «Курске», пятеро были выпускниками Калининградского высшего военно-морского училища (с 2023 года – Балтийское ВВМУ имени Ф. Ф. Ушакова). Капитан-лейтенант Борис Гелетин, старший лейтенант Александр Гудков, капитан-лейтенант Олег Насиковский, капитан 3 ранга Андрей Силогава, капитан-лейтенант Сергей Фитерер.

А разве можно забыть, как удалось поднять первые тела погибших, и весь мир узнал, о чём успел написать перед смертью капитан-лейтенант Дмитрий Колесников?

Сам «Курск» был поднят только в октябре 2001-го. Кто-то восхищался этой уникальной операцией, кто-то подсчитывал, во сколько она обошлась. А многие могли думать лишь о том, что со дна моря поднят огромный груз 200. И находящиеся внутри тела наконец предадут земле. Хотя их ведь нужно было ещё достать из изуродованной чудовищным взрывом лодки, где всё перемешалось, потом – опознать. Трёх из 118 моряков так и не нашли. А последнего из погибших на «Курске» земляков калининградцев похоронить смогли в итоге лишь через полтора года после того, как всё случилось.

Капитан-лейтенант Сергей Фитерер был в третьем отсеке. Считается, что те, кто в нём находился, погибли в течение первых минут после детонации торпед. Когда рвануло, в этой части «Курска» творился сущий ад, обнаружить там тела почти не надеялись. И заранее неловко утешали родственников погибших: лучшая могила моряка – море. А те всё равно верили: найдут наших ребят, найдут. И оказались правы.

2 марта 2002-го Фитерер был похоронен на кладбище у микрорайона Александра Космодемьянского – рядом с могилой ещё одного офицера «Курска» старшего лейтенанта Александра Гудкова. А в январе 2001-го, через пять с половиной месяцев после трагедии, у вдовы Сергея Юлии родился сын. И сейчас Ярослав Фитерер, выходит, уже догнал отца, который навсегда остался 24-летним…

По официальной версии, озвученной в 2002 году, подводный атомоход «Курск» погиб «вследствие взрыва, центр которого локализован в месте расположения учебной торпеды, внутри четвёртого торпедного аппарата, и дальнейшего развития взрывного процесса в боевых зарядных отделениях торпед, находившихся в первом отсеке АПЛ». Тогда же Генеральная прокуратура закрыла уголовное дело.

Но почему же взорвалась первая торпеда, «потянув» за собой другие? Оказывается, она изначально была неудачной конструкции, опасная, сама могла рвануть. И вскоре после этой истории такие торпеды сняли с вооружения.

Тем не менее по-прежнему имеют хождение и неофициальные версии. Скажем, есть мнение, что к взрыву привело столкновение с иностранной подводной лодкой. Другая версия: «Курск» случайно подбили с одного из наших кораблей. Кто-то уверен, что на борту лодки находился террорист-смертник. Впрочем, доказать всё это никто не смог.

А 12 августа многие, конечно, будут поминать моряков «Курска». И снова будет звучать песня «Любэ»:

И мы вернёмся, мы, конечно, доплывём.

И улыбнёмся, и детей к груди прижмём.

Там за туманами вечными пьяными,

Там за туманами песню допоём.

Не доплыли, не допели. Из глубины шагнули прямо в вечность…

Владислав Ржевский,

автор канала «Калининградская Пруссия»

https://dzen.ru/a/aJnPE07RgnHu_9qT?ysclid=me8g8i9ygv905191364