Интервью с Михалом Любиной — сотрудником варшавского Аналитического центра Европа—Азия, преподавателем Института Ближнего и Дальнего Востока Ягеллонского университета, автором книги «Медведь в тени дракона: Россия—Китай 1991—2014» — первого польскоязычного труда о современных российско-китайских отношениях.
— Такие голоса были слышны в 90-е, когда существовало шизофреническое расхождение между вооружением будущего противника и желанием получить прибыль, сопровождавшимся необходимостью спасать разваливающиеся заводы. Примерно с начала XXI века страх заметно уменьшился, а модернизация китайской армии российский генералитет беспокоить перестала. Это произошло, так как Россия поняла, что основные векторы внешней политики Китая направлены на юг и юго-восток (Тайвань, острова в Южно-Китайском море).
Пекин покупает вооружения, соответствующие этой стратегии: что-то вроде подлодок класса «Кило» или миноносцев типа «Современный» будет не очень полезно в случае российско-китайского конфликта. Кроме того обе стороны знают, что у Москвы есть ядерное оружие, и в случае чего она без колебаний его применит.
Наконец, китайцы — это не та нация, которая предпочитает военное завоевание каких-нибудь земель (в отличие от россиян). Если они когда-нибудь захотят вернуть себе утраченные территории (что с нынешней перспективы выглядит будущим, которое невозможно предвидеть), они, скорее, сделают это политико-дипломатическо-экономическими методами. Тем не менее дискуссии о продаже оружия Китаю в России все еще появляются, хотя, это скорее «подпольные» голоса: на официальном уровне по поводу сотрудничества с Китаем царит абсолютный оптимизм, так что подобные мнения редко пробиваются в основную струю. Но это не меняет факта, что россияне все же действуют осторожно и не продают китайцам самых лучших вооружений.
— Еще в 90-е сравнивать их было невозможно, а сейчас уже да, что показывает, какой путь проделал Китай. Разница в китайском и российском прогрессе настолько отчетлива, что может склонять к выводу, будто китайские возможности уже превзошли или вскоре превзойдут российские. Но это совершенно неверно. Несмотря на снижение своего значения у российских вооруженных сил есть ряд преимуществ, таких, как ядерная армада или насчитывающие около миллиона человек конвенциональные силы. Ядерная диспропорция огромна. Российское преимущество до сих пор остается отчетливым. Китай сильно сократил дистанцию, но до сих пор не может сравняться с Россией в военной мощи, в том числе технологической. Это хорошо заметно на ежегодных (обычно) совместных российско-китайских учениях, где российская армия все еще выглядит лучше китайской, что каждый раз успокаивает российских генералов.
— В последние десятилетия Россия была основным поставщиком вооружений Китаю и продолжает оставаться в этом плане лидером. Пекин охотнее всего покупает продвинутые военные технологии, как истребители Су-26 (так в тексте, — прим. перев.), подводные лодки класса «Кило», миноносцы типа «Современный-2» или вертолеты (так в тексте, — прим. перев.) Су-30МКК. Между тем Москва неохотно продает китайцам самые современные вооружения (потому что те копируют их и продают дальше), но активно поставляет их Индии и Вьетнаму — региональным соперникам Китая, что, разумеется, раздражает Пекин. Сейчас это может измениться, потому что Россия под давлением кризиса, возможно, будет вынуждена продавать новейшие технологии. Если так произойдет, это будет означать, что кризис на самом деле серьезен.
Приход Путина к власти упорядочил ситуацию: торговля оружием была вновь централизована, бартер исчез. В России укрепилось ощущение безопасности и уверенность, что Китай не представляет угрозы, и это стало очередным фактором, способствующим увеличению продаж вооружений Пекину — в том числе продвинутых технологий. Но в последнее время Россия делает это все неохотнее, а если и продает — то не самые лучшие, потому что Пекин перепродает их другим странам.