Моему дневнику всегда все интересно. Он все выдержит и мне не нужно заботится о его реакции…здесь я могу говорить толкьо о себе и постоянно якать.
Когда занятость делами учебными и служебными достигается максимума, держит в напряжении, а лучше сказать в тонусе, тогда не остается времени на мысли о чем-то постороннем. Все откладывается на потом и это «потом» даже имеет определенную дату и период. В доме беспорядок и грязь, книги заброшены, до всякого рода увлечений не доходят руки и каждый раз, бросая мимолетный взгляд на все эти копящиеся кучи, даешь себе обещание, что «вот после **ого я обязательно все сделаю», составляешь списки «нужно сделать:» и каждый раз отмахиваешься- мне некогда! Вы же знаете какая у меня учеба и от работ никто не освобождал, ни от той, ни от другой.. День моего последнего экзамена – 10 мая, день после которого можно было расслабиться и насладится свободой. Очень впрочем относительной, потому что вся неделя после даже самого последнего экзамена была занята важной выставкой, которая требовала от меня сосредоточенности, серьезности и настроенности на рабочий лад . Ударно потрудившись во время семестра и так же примерно поработав, я тем не менее осознаю сейчас, что несмотря на интенсивнейший темп, у меня не было за этот семестр авралов. Я, конечно, ныла иногда, что у меня зашивалово, что мне сдавать три проекта и эссе и все в один день. И что экзамены идут у меня подряд один другого сложней. Однако, честно признаться, я совсем не напрягалась. Вернее не напрягалась так как в прошлые годы учебы. Я просто сумела войти в этот ритм, моя продуктивность была настолько хороша, что у МЕНЯ ХВАТАЛО ВРЕМЕНИ, представляете? ХВАТАЛО. На все -на досуг с друзьями практические каждые выходные, на свободные вечера, когда я даже не утруждала себя сидением за учебниками или какими-то иными академическими или рабочими делами, совершенно справедливо полагая, что вечер худшее время для работы мозга, хватало на писание в срок бесчисленных работ и бескровную сдачу семестровых проектов, на написание отчета по работе и поиск информации, сравнимый с поиском золота в бедной руде (удачная Ксавина метафора). Вы думаете, мой активный отдых отразился на успеваемости? Нисколь. Я еще никогда не заканчивала семестр так хорошо. С максимально возможным в нашем учебном заведении баллом. Раньше мои посредственные отметки (на мой взгляд) казались мне наказанием за недостаточное усердную учебу, за все удовольствия и самовольные освобождения от грызения гранита. Странным образом я испытывала чувство вины за то, что моя потеха растянулась отнюдь не на час%). Оказалось что все можно совмещать и почти без ущерба. Я покривила бы душой если бы сказала, что пришла в мыле к финишной черте 10 ого числа. Нет, я чувствовала себя неким хорошо отлаженным механизмом, как часики- тик-тик-тик. Которые исправно выполняют свои функции, все ими довольны, все хвалят. И где-то подсознательно я боялась приближения этого 10 числа, ведь оно означало остановку часов. Когда чик…и все! нет надобности в часиках. Отдохните. Начиналась легкая паника. Ведь остановка этого бега рождала какую-то непривычную пустоту. Свобода? а что я буду с ней делать? Некомфортное состояние, когда ничего не нужно делать, когда ставший привычным workload вдруг разом сокращается до смехотворного минимума. Наверное, поэтому я в душе радовалась этой выставке. Она позволяла мне не сбиваться с ритма, не сходить с беговой дорожки, она создавала у меня иллюзию собственной полезности и значимости. Я плохо представляла, что я буду там делать и немного боялась, ведь неопределенность всегда немного пугает. Kazakhstan Internationa Healthcare Exhibition…куча врачей…дистрибьюторов и производителей мед техники...боже мой, боязливо думала я. Однако быстро сориентировалась. Я поняла, ЧТО мне нужно, КТО мне нужен. И вот тогда... Проходив весь день, проведя его на ногах и в постоянном контакте с людьми, я должна была чувствовать себя истощенной и уставшей. НЕТ!!! Я выходила оттуда на душевной подъеме, с чувством глубоко удовлетворения! Меня окружали улыбающиеся, вежливые, обходительные, приятные люди, которые с интересом относились ко мне, к моим предложениям, вообще ко всему тому, что я говорю и спрашиваю. Мне не грубили, не хамили, как в министерствах и комитетах, меня не посылали и на меня не наезжали, ко мне не относились с подозрением и откровенной неприязнью, как во всех официальных и гос органах. Ко мне относились как к че-ло-ве-ку. Более того взрослому человеку. Ни разу я не почувствовала, что меня не воспринимают всерьез в силу моего юного возраста или отмахиваются,как от назойливой мухи. Эти люди, работающие на иностранные компании или просто в духе современной бизнес-этики охотно отвечали на вопросы и беседовали со мной о лабораторных анализаторах, о совместных американских проектах и о поставках определенного оборудования и расходников, и вы не поверите, мне было это интересно. Я сама чувствовала себя приятной, толковой и речистой. Я открыла для себя источник, просто какой-то генератор энергии, которая была необходима мне как кислород задыхающемуся. Для меня эти люди стали вроде доноров, кислородных подушек, к которым я подключалась и этим жила. Мне нужны были новые лица, я жаждала свежего общения, не важно о чем – о разнице между эндоскопическим оборудованием германских и американских производителей или сложностях поставки измерительных приборов в Казахстан. Конечно, отдельного упоминания заслуживает пан дохтур, Ян Владиславович (улыбнулась со светлой грустью), специалист по маленьким дырочкам, как я его окрестила. Необыкновенный человек, с которым, как мне кажется свела меня судьба на этой выставке. Это родство душ оно как-то сразу почувствовалось, я знала что мы еще встретимся и пользовалась каждым удобным случаем, чтобы пройти мимо их стенда и погрузиться с ушами в увлекательнейший треп на протяжении которого совпадение мыслей и фраз уже не казалось чем-то удивительным, хоть Ян и с опаской каждый раз посматривал на меня, чуя что-то подозрительное в том, что это происходит постоянно. Я утонула в бездне его обаяния, мне он весь ужасно нравился и ровно никакого значения не имел тот факт, что он уже 8 лет женат и имеет двоих детей. Его матримониальный статус был мне совершенно пофигу. Я купалась в простом человеческом общении. Я просто его украла в пятницу, без обиняков предложив ему занять меня до половины восьмого. Со стороны девушки подобное могло быть расценено как нечто вызывающее, легкомысленностью и вообще муветон и некомильфо. Однако, все было естественно и в порядке вещей. Мне нравилось слушать его бесчисленные рассказы о своей работе, о забавных случаях из жизни, о его поездках, о его дочери, которую звали очень по-польски Злата. С другой стороны я чувствовала, что ему тоже интересно со мной и нет места для неловкости или напряженности
…Мой источник энергии уехал на банкет, а я осталась душевно умирать без дозы…Это была тяжелая пятница…я чувствовала себя совсем чужой на дне рождения друга, я чувствовала, что мне все надоели и я не хочу их видеть. Мне было стыдно. Я не имела права, ведь они ни в чем не виноваты. Но я устала от них…привычных лиц, от привычных голосов, общения будто по привычке. Я чувствовала, что мне все это опостылело. И ничего не могла с этим поделать. У меня не было сил, чтобы встряхнуться и начать вести себя как прежде, быть той Кудрей, к которой все привыкли. Слишком большая роскошь купать людей, тем более тех, которых я правда люблю, которые мне действительно дороги, в своих глюках и кризисах. Напряжение нарастало и я сбежала. Я благодарна Руфу за его молчаливую поддержку. Руф не лезет в душу и не пытает: что с тобой?, он и так все видит и все знает. Он тихо поговорит с тобой на отвлеченные темы, посмеется … становится и вправду немножечко легче…
Было мерзко и отвратительно на душе. Что-то ломалось и все выворачивалось наизнанку. Я едва стояла на ногах и сотовый телефон казался невероятно тяжелым. Голова взрывалась и в глазах все плыло куда-то, плыло…и вкус сигарет казался таким невозможно тошнотворным. Казалось это что-то или отравит меня окончательно и начнется беспросветная депрессия, или перекипит, выплеснется наружу, что долго копилось и я вернусь к какому-то началу…к привычной, ровной жизни, к душевной стабильности…Однако не случилось ни того, ни другого. Хотя с утра жизнь перестала казаться такой гадкой. Я снова стала часиками, которые привычно затикали, я снова вышла на сцену под свет софитов и щебетала, общаясь с Яновским шефом и остальными сотрудниками Karl Storz. «Я понимаю, почему он в вас влюблен, Катерина, вы очень обаятельная девушка», сказал мне Сергей Робертович, пообщавшись со мной 2 минуты…Почему-то эти слова до сих пор звучат в голове и этот бесхитростный комплимент добил меня окончательно. Мне хотелось плакать, рыдать в голос, выть. Они все любуются мной, говорят: «она неподражаема!», «ты особа яркая», «ты очаровательна» и я вижу этот восторг, когда я блистаю и на самом деле нравлюсь окружающим…И никому не нужно знать, что за этим театральным представлением, за этой веселостью и остроумием… тщательно прикрытая пустота. Сосущая и болезненная. Почему так одиноко? Почему, черт возьми, нет счастья в этой проклятой личной жизни? Почему я должна убеждать других и себя, что отсутствие моей личной жизни это хорошо –no news is good news? Разброд и шатание в моей душевной канцелярии достигли апогея…дальше так уже стало нельзя. Я поняла, что только уход в себя, только внутренняя сосредоточенность и отшельничество помогут как-то восстановиться…жаль, что сейчас не осень…весенние обострения и психозы доконали окончательно. И я вернулась домой. Об этом следующие излияния…