Я совершила убийство.

Багровое, налитое кровью солнце, точно несущее в себе отпечаток увиденного, неспешно погружалось в холодный бледно-голубой туман. Горящий диск его продолжал неумолимо таять, словно масло, помещенное в огонь, разве что только он сам был огнем, а таял в чаше ледяного воздуха, и чем меньше от него оставалось, тем стремительнее шло все к завершению. Мрачные силуэты деревьев зловещими тенями притаились у горизонта, готовые принять в себя обжигающее пламя и сокрыть его от непрошеных взоров. Минуты обратились вечностью, стремясь предотвратить печальный конец бесполезности дня, но время неумолимо. В конце концов, последний тусклый отблеск померк в холодном дыхании вечера, растворился в ледяной дымке, укрытый беспощадным флёром сумерек. Тьма стала апофеозом жаркого пламени.

Часом раньше мягкий теплый свет закатного солнца разливался в свежем вечернем воздухе. Несмотря на то что, солнце уже заканчивало свой дневной путь, всюду чувствовалось оживление. Ядовитый росток порочного ощущения с настойчивостью напомнил о себе, крепкой рукой сдавив горло нежным чувствам. Так и не успев раскрыться, осыпались их тончайшие лепестки, разлетелись по ветру, растворились в шуме улиц. Колкие стебли гнилого побега больно обожгли горечью несбывшегося. Тьма застелила глаза. Я помню твое лицо. Нежное и прекрасное. Твои грустные глаза, исполненные боли и непонимания. Все это я так люблю и так жестоко убиваю каждый раз. Мне не смыть этой крови никакими слезами, мне не очистить мою душу никаким раскаянием. Я гнию изнутри, я давно умерла.