Память наливает мне вина
И садится за столом напротив.
«Ты в него все так же влюблена?!..»
И как будто прямо в душу смотрит.
Отвечаю: «Как рукой сняло.
Время – добрый доктор, раны лечит».
А она хохочет. Ей смешно.
И как он, целует мои плечи. Память расстилает мне постель,
В воздухе развеяв его запах.
«Хочешь знать, с кем он живет теперь?
Кто ему готовит вкусный завтрак?»
Я ей отвечаю: «Не хочу.
Помнить, знать – зачем все это? Глупо».
Памяти плевать, как палачу.
И она целует меня в губы.
Память остается на года,
Спрятав, чемоданы под кроватью.
Мучает не часто. Иногда.
Наслаждаясь безраздельной властью.
Думает, сломить меня легко.
Только не осталось прежней силы.
Все давно забылось, зажило.
Мое сердце, словно лед. Застыло.
Партия закончена вничью.
Память ищет козырь, но крыть нечем.
Я смотрю в глаза ей и молчу.
А она мне шепчет: «Что ж, до встречи!..
Светлана Чеколаева.
У памяти моей дурное свойство,-
любая пакость будет долго тлеть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
но не могу себя преодолеть.
Как в безразмерной камере храненья,
в сознаньи — чемоданы и мешки,
в которых накопились оскорбленья,
обиды, униженья и щелчки.
Не в силах изменить свою природу,
я поименно помню всех врагов.
Обиды-шрамы ноют в непогоду…
К прощенью я, простите, не готов.
В самом себе копаюсь я капризно,
на свалке памяти я черт-те что храню…
Обидчиков повычеркав из жизни,
я их в воображеньи хороню.
Быть может, признавать все это стыдно,
и я раскрыл свой неприглядный вид.
Но что же делать, если мне — обидно!…
Мое сознанье — летопись обид!
У памяти моей дурное свойство,-
я помню то, что лучше позабыть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
но не могу себя переломить.
Рязанов Эльдар.