«Мои картины – словно кусочки разбитого зеркала…
Из них можно сложить мозаику моей жизни»
Вячеслав Калинин


…В своих картинах того времени (сейчас оно обозначается как время «сурового стиля») я писал свою жизнь, которая шла как бы по кругу: пьянство и драки, веселье и печаль. Хотелось запечатлеть быстротечность и театральность нашей жизни. Я совершенно не заботился ни о стиле, ни о модных исканиях в живописи. Все возникало спонтанно, виденное однажды преломлялось в воображении…


Автопортрет в сюжете.





Недавно мировая общественность отмечала 80-летний юбилей московского художника-неформала шестидесятника Вячеслава Калинина, стоявшего у истоков фантасмагорического московского гротеска. Художники-неформалы во все времена привлекали зрителя неординарным видением мира и уникальной передачей его в художественных образах, поэтому их выставки, как и все, что с ними самими связано, зачастую вызывает немалый фурор в обществе.
Практически все холсты этого художника, написанные на протяжении творческой карьеры, являются звеньями одной цепи. И как утверждает сам живописец: «Он всю жизнь пишет одну огромную картину под названием «Моя автобиография». И на ней вот уже сколько лет он разыгрывает целый спектакль в стиле бурлеска с множеством актов и большим количеством актеров. Сюжет этой истории закручен художником вокруг картежников и выпивох-собутыльников, полуобнаженных девиц свободного поведения и хулиганья, людей искусства и самого автора. Иногда его образ отстранено присутствует в этих городских вакханалиях, но чаще художник играет главную роль в своем представлении.

















Эмоционально окрашенные полотна художника вряд ли кого могли бы оставить равнодушным. Действующие лица Калининского спектакля полны энергии и куража: страстные поцелуи, драки, азартные игры, пьянки – это то, чем была наполнена жизнь москвичей в шестидесятых . Очень интересны и декорации, то есть фон происходящего – крыши домов, переплетаются с облаками, купола церквей с заводскими трубами. Вся окружающая среда будто вовлечена в повседневную круговерть жизни. И такой ералаш в полной мере отражает жизнь разношерстного московского общества старой Москвы, которую мастер до беспамятства боготворит и поныне.
Из акта в акт этого импровизированного спектакля переходят пресловутые сатирические персонажи и музыкальные инструменты, игральные карты и русская рулетка, маски и шутовские колпаки. Стиль карнавализма, однажды полюбившийся мастером, так и остался основой его творчества и по сей день. Однако за видимым разгулом страстей главных персонажей явно проглядывается щемящая тоска автора.
Художник своих героев, словно «безумных марионеток», отпускает с цепей во все мирские соблазны. И поэтому за напускной веселостью на празднике жизни во взглядах персонажей читается дикая отчаянная безысходность. Московская трагикомедия, которую на протяжении всей жизни Калинин пытался донести до своего зрителя, автор ассоциирует с обреченностью.





















Автопортрет с женой. Пишу портрет вспоминая ушедшее.2009.

Калинин Вячеслав Васильевич родился 18 сентября 1939 г в Москве.
Окончил Абрамцевское художественно-промышленное училище имени М. В. Васнецова.
Но основные тайны и премудрости профессии он приобрел самостоятельно, изучая графику Дюрера и увлекаясь живописью Врубеля и Лукаса Кранаха.
Главным событием его творческой биографии стало знакомство с лианозовцами и их лидером Оскаром Рабиным, чей барак с мастерской в 60-е годы был для представителей Другого искусства главным очагом и центром притяжения всей художественной жизни. Под влиянием лианозовцев Калинин создал свои первые «карнавальные» работы, посвящённые причудливо-пёстрому быту «подпольной» богемы и населённые московскими типажами послевоенных лет.

Посвящение О.Я. Рабину.

В 60-е годы несколько ведущих нонконформистов (Рабин, Немухин, Мастеркова, Плавинский и другие) приобрели дома в деревне Прилуки на Оке (в окрестностях Серпухова). Был среди них и Вячеслав Калинин. Совместное проживание в летние периоды значительно обогатило друзей и единомышленников в творческом отношении.


В 70-е годы (период «застоя» в экономике и безграничного доминирования метода соцреализма в искусстве) Вячеслав Калинин входил в знаменитую «двадцатку» — объединение художников-нонконформистов. Среди участников группы были такие мэтры, как Владимир Немухин, Отари Кандауров, Игорь Каменев, Дмитрий Плавинский, Кирилл Прозоровский, Оскар Рабин, Дмитрий Краснопевцев, Александр Харитонов и многие другие известные художники. «Дом Высоцкого» на многие годы стал постоянным местом выставок авангардистов, неизменным участником которых был и Калинин.
Зрительский ажиотаж был столь велик, что люди по много часов в любую погоду отстаивали на улице невообразимой длины очередь, чтобы попасть в легендарный горкомовский подвал.

*Очередь на выставку. Осень 1976 г. в новооткрытом помещении Горкома графиков на М. Грузинской 28 (Художникам была выделена часть подвала в доме) Выставка семи корифеев движения - О. Кандауров, Д. Плавинский, В. Немухин, О. Рабин, Н. Вечтомов, А. Харитонов, В. Калинин.

В 1991 году Калинин уехал с семьёй в США и обосновывался в Лос-Анджелесе.
По словам самого художника, за границу он не очень-то стремился, но в постперестроечный период русских художников начали заманивать американские галерейщики, предлагая выгодные контракты. По договору Калинин выехал за рубеж на год, а получилось, что, наверное – навсегда.
«…Заграница — это как пропасть, если попал туда, выбраться нелегко. Контракты, займы, кредиты…».
Одним словом, художник теперь так и мечется между двумя континентами: по-прежнему не дают покоя мастеру его корни, глубоко вросшие в московскую землю. И теперь жизнь мастера переменчива
«… как у перелётной птицы …зимует он в Америке, а по весне спешит домой».
Так и делит свою жизнь на два города – между Лос-Анджелесом и Москвой.

И в заключение хотелось бы заметить, что по истечению многих лет творения Вячеслава Калинина вызывают по-прежнему немалый интерес у ценителей искусства. Третьяковка и Русский Музей считают за честь провести в своих стенах персональные выставки художника-«неформала», работы которого также украшают стены многих ведущих галерей мира и коллекции частных коллекционеров.







Часто говорят, чтобы понять художника и его творчество, нужно хоть немного узнать о нем самом: об его жизненных и творческих поисках, о радостях и трудностях, о горестях и страданиях через которые он прошел.
Художник о себе
Родился в Москве, в районе Замоскворечья - Софийская набережная, Балчуг. Двор нашего дома кишел шпаной, по вечерам - игры уже повзрослевших парней, драки -за почтовых и мраморных голубей.

В школе, которая находилась у Третьяковской галереи, я проучился до 7 класса. В памяти остались шум и драки до кровянки, расшибалка (игра на деньги) и отмерялы, когда выстраивались в ряд и прыгали через одного, который стоял, нагнувшись, - кто дальше. Перед звонком до занятий бились нещадно портфелями, а на переменках воровали завтраки из парту обеспеченных сынков. Стригли нас всех в школе “под Котовского”. На уроках иногда раздавался дикий визг: кому-то в лысину вонзалось металлическое перо с бумажным крестом, и этот летающий снаряд висел у бедняги в затылке, причиняя адскую боль.

Послевоенная детвора - вечно голодная, в заплатках. А через Москву-реку - Кремль, который нельзя фотографировать и рисовать, и мы выслеживали “шпионов”, охраняя этот объект от иностранцев, за которыми мы бегали по набережной (рядом было английское посольство, там - за высокой оградой и милиционерами - жили эти люди с собаками и в очках).

Я, как все мои сверстники, воспитывался больше во дворе. Дома был сущий ад. В квартире из трёх комнат жили три больших семьи. В туалете и ванной комнате было по три лампочки и по три выключателя. В огромной жёлтой ванне, в которой я нырял, - по ночам спал дядя Вася, а на кухне под белыми флагами вечно сохших простыней спала бабка Дуся.

Иногда возникали скандалы. Доставалось моей бедной матери, так как она пускала жильцов, а за них надо было убирать и платить за свет больше. Во время скандалов мы с сестрой жались к матери. А повзрослев, научились огрызаться, как волчата.

Теперь трудно вспомнить, как она появилась - любознательность к искусству. Может, от жильца, который жил у нас постояльцем. Это был спортивного вида студент, он что-то рисовал в альбоме, а по утрам громко прыгал, занимаясь гимнастикой. Я смотрел его альбом и перерисовывал, как мог. В шестом классе я уже изрисовал все учебники, а в тетрадях вместо задачек были одни картинки. Учился плохо, почти всю арифметику списывал у хороших учеников. Кое-как окончил семь классов.
Полный текст можно прочитать - Здесь