Не счесть уже на теле ран,
не счесть уже в душе ромашек,
И этот почерк по углам зажатых бледных губ размашист.
Мурашки, пашни тишины…
Я умер или я отвергнут
Как странно может оглушить упавшее на сердце небо.
Как странно…
Я лежу один, когда кругом такая осень,
Что хочется ее найти - и вместе с ней с обрыва броситься.
Лететь, лететь - всей той листвой,
такой красиво умеревшей.
Лететь с руки любви былой - кленово,
ало и неспешно.
А дальше жить, как все живут - с лекарствами и недосыпами,
Со вздохом тихим на ветру,
с сиротством улочек под липами,
Жить в доме, где скрипит крыльцо,
где ничего уже не хочется,
Где я, склонившись над лицом,
целую нежно одиночество.
© Copyright:Аль Квотион
|