Волнует и тоской полнит луна,
Скользя над кронами в щемящей неге...
Внося смятенье и лишая сна,
Полночным серебром пьянит она,
И тянутся, как под рукой побеги
Травы уснувшей, чьи-то имена
Из глубины, омутной дали темной,
Что памятью зовется по привычке...
И мир молчит, внимая им, огромный,
Трепещет, предвкушая... Полог темный
Небес усеян звездами, как спички,
Они сияют издали, и скромный
Их блеск зовет, как плеск и шелест вод.
Горит свеча, не умножая света,
Теней окрест сзывая хоровод -
Как бабочек бесхитростный народ,
Они кружат не в поисках ответа,
Не ведая душевных мук, невзгод
И прочих личностных страстей не зная, -
Влечет их лишь мерцающий цветок,
Заманивая блеском и сияя,
И грея, и губя, и обжигая,
Их пепел хрупкий - эти сонмы строк -
На белый лист бестрепетно роняя,
Допреж пройдет усталое перо.
А теплый воск оплачет эти судьбы,
Как мертвых бабочек, обманутых игрой
Огня в ночи. Задуматься порой,
Кому из нас, беспечны так не будь мы,
Поставить так готовы на зеро, -
Кому пришлось бы биться о стекло,
Ломая крылья о закрытый ставень,
В попытке тщетной, что давно ушло,
Вернуть хотя б на миг... Кого б вело,
Манило и бросало в самый пламень
Что призрачным виденьем ожило,
Чтоб сгинуть тут же, причиняя боль
Душе самой, сжигая сердце болью.
Кто б утирал непрошенную соль,
И зная б даже, что играет роль,
Но все же упиваясь этой ролью,
Летящего на свет? Но даже моль
Себе в тот миг казалась мотыльком,
Жила как будто только этим мигом...
И кто бы знал, что было тем цветком
Обманчивое пламя, и по ком
Роняли б слезы свечи в танце тихом
И траурном убранстве восковом.