Читая Цветаеву
Я открываю книгу -
словно остров
угаданный
и долгожданный.
Глазам навстречу
имя рассветает,
расцветает –
Цветаева...
Стихам вверяюсь,
покоряют
неотвратимостью движенья,
у самого отчаянного края
дыханье переводят на мгновенье.
Соцветья слов взлетают невесомо,
страницы горячи, как поле битвы,
полно созвучьем молодого грома
строфы четырежды единое единство.
Неудержимой мысли остриё
пронзает всё неукротимым ритмом,
строка-стрела, на кончике её
горячей кровью вздрагивает рифма.
Здесь всё: и мудрость зрелого ума,
и молодого сердца перебои,
и пир любви, и ревности дурман,
и нераздельных одиноких двое,
Она прошла все круги всех адов,
крылатая среди похвал, проклятий,
ввела себя на пламя всех костров,
на звездопад стихов себя растратив.
Последняя строка крылом взмахнула.
Я закрываю книгу.
Имя улетает, тает -
ЦВЕТАЕВА...
Это стихотворение Веры Анатольевны Ивановой, одной из лучших смоленских поэтесс, члена редколлегии моего журнала, бессменного руководителя детской литературной студии "Родничок", бесконечно доброго и честного человека, постоянного участника наших многочисленных поездок по смоленской глубинке... Её нет с нами с 4 октября...
Несколько лет назад Вера Анатольевна принесла мне рукопись со стихами, сказала, что хотелось бы издать новую книгу, и попросила подать заявку в областной редсовет... Заявка пролежала там года 3, денег на книгу область не дала, видимо, сочли более нужными многие совершенно бездарные книжки. Рукопись осталась у меня, мы решили, что когда появится финансовая возможность, издадим книгу сами.
Пока не получилось... А теперь я достала эти стихи... Прочитала их совсем другими глазами...
И опять так больно, что не успела!!!
Тут надо просто помолчать
совсем недолго,
коростою спадёт печать
со лжи убогой.
Пора уже нам всё понять,
так надо,
непонятых не затоптать,
не сбиться в стадо.
Теперь эта рукопись имеет совсем другой вес... У меня в руках стихи, многие из которых никто не видел и не читал...
И я должна издать эту книгу...
Споро работает время в кузнице жизни:
берёт клещами дня и ночи
детские шалости,
юные мечты,
взрослые заботы,
держит их на огне дел
и бьёт молотом лет,
потом опускает в охлаждающий опыт,
Вот и выходят характеры -
твёрдые и мягкие,
изогнутые и прямые,
А ржавчина условностей и привычек
уже тут как тут, ждёт не дождётся
своей очереди,
Вот и готовы судьбы,
одна на другую непохожие.
Споро работает время в кузнице жизни...
Резвая гроза промчалась весело,
Вслух все молнии пересчитав,
Радугу-дугу сушить повесила,
Напоила всех настоем трав.
Захмелевший ветер лёг у заводи,
Он проспит там тихо до утра.
Хорошо в гостях бывать у памяти…
Побывала. И домой пора.
Мне всегда нравились стихи Веры Анатольевны... И так было радостно, что книга таких замечательных стихов выйдет у нас...
Почему-то всегда кажется, что времени хватит на всё, что какие-то дела можно отложить на потом, что-то отодвинуть и сначала сделать более важное...
Простите меня, Вера Анатольевна, что я не успела...
Мы безвылазно занимались многотомником, отложив даже журнал, а Вы звонили мне не для того, чтобы спросить про свою книгу, а просто пожелать найти силы и справиться с валом дел... Потом закрылся банк, и Вы звонили мне чаще, чем кто-либо ещё, просто чтобы сказать: "Лен Санна, держитесь, мы все - с вами!"
Простите меня...
Эти стихи, эту книгу обязательно увидят читатели... Потому что такие книги - как и такие люди - необходимы всем нам...
Эхо осталось, звучат отголоски,
Прожито время всласть.
Неба полоска, моря полоска,
Памяти жаркая власть.
Что-то не спелось, не досказалось.
Разве не так у других?
То, что осталось, вовсе не малость,
Ты уж себе-то не лги...
Цвет этой осени странно неброский -
Дымчатый на голубом.
Горя полоска, счастья полоска.
Что там, за дальним холмом?
Каждое стихотворение, каждая строчка теперь читаются совсем по-другому... Как всё меняет расстояние от читателя до автора!
В последние года два Вера Анатольевна меньше ездила с нами - не хотела надолго оставлять дома мужа, он болел. И вот так получилось, что теперь оставила его насовсем...
Вышел номер "Смоленской дороги" с материалом В. А., я не смогла поставить фамилию в рамочку... Передали журналы мужу и сыновьям.
На прошлой неделе, на 40 дней, я съездила на кладбище, отвезла цветы... А на следующий день муж Веры Анатольевны умер.
Это бывает
совсем нечасто,
реже, чем нужно миру, -
вручает судьба
не ключики к счастью,
а старомодную лиру.
И тот, кому
она достаётся,
бывает очень упрямым -
он держит уверенно
курс на солнце,
а если уходит, уходит навек,
навек и останется
с нами.
[more/]