«Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал, я же не коммунист. 
Потом они пришли за социал-демократами, я молчал, я же не социал-демократ. 
Потом они пришли за профсоюзными деятелями, я молчал, я же не член профсоюза. 
Потом они пришли за евреями, я молчал, я же не еврей. 
А потом они пришли за мной, и уже не было никого, кто мог бы протестовать».