«Мы должны найти в себе силы погрузиться
в это евхаристическое возрождение Церкви.
Речь идет не о «реформах»,
«приспособлении», «модернизации» и т.д.
Речь идет, напротив, о возврате к тому видению,
к тому опыту, которым изначально жила Церковь»
протопресвитер Александр Шмеман

Сегодня, когда идет возрождение миссионерского служения Церкви во всех его формах, одним из наиболее важных моментов, является вопрос о возрождении полноценного служения мирян в Церкви. И здесь, мы, прежде всего сталкиваемся с основой проблемой, которая заключается в том, что в светском, нецерковном понимании, которое в некоторой степени распространено и в церковной среде, миряне воспринимаются как категория противоположная клиру, т.е. лицам, посвященным на особое церковное служение. Миряне, как нечто не до конца церковное, только лишь нуждающееся в дальнейшем воцерковлении и научении. Для человека церковного таких вопросов и проблем возникать просто не может, потому что слова Священного Писания, а именно первое послание апостола Петра, вполне однозначно говорят нам о том, что «Вы род избранный, царственное священство, народ святой, люди взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда не помилованные, а ныне помилованные» (1 Пет., 2:5, 9-10). В Ветхом Завете иудеи были избранным народом Божиим, которому Бог дал обетование о том, что «если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете уделом Моим из всех народов; ибо Моя вся землю. А вы будете у меня царством священников и народом святым» (Исх. 19: 5-6). В Новом Завете таким родом и народом – избранным и образованным Господом для Себя стали христиане, которые раньше вообще не были народом. Этнический принцип, заменен принципом принадлежности к Церкви. Т.о. каждый человек, который принял таинство Крещения и Миропомазания, вступая в Церковь и становясь членом Народа Божьего, пребывает в Ней (т.е. Церкви) в своем царственно-священническом достоинстве. По слову приснопамятного митрополита Антония Сурожского: «…мирянин – это не только человек, котоpый живет "в мipу", это человек, который Христом послан в мip для того, чтобы все, к чему он прикоснется, сделать святыней: он священник в этом отношении».

Таким образом, для человека, который только лишь знакомится с церковным преданием, должны отпасть все вопросы, связанные с правильном пониманием такого основного церковного понятия как «мирянин». Если человек принадлежит Церкви Христовой, значит он поставлен Ей на определенной служение Богу и людям. Одним из основных фактов жизни церковной общины – это разнообразие служений. Тот же Дух, которым все крестились в одно Тело и которым все напоены, разделяет дары каждому особо «на пользу» для действования и служения внутри Церкви. «И он поставил одних апостолами, других учителями, иных евангелистами, иных пастырями к совершению святых, на дело служения, для созидания тела Христова» (1 Кор. 12: 18). Разнообразие служений не нарушает единства природы членов Церкви. Их онтологическое единство между собой вытекает из их единства «во Христе». Но что значит быть в Церкви и являться членом народа Божьего, каков основной критерий, которым определяется принадлежность христианина к Церкви Христовой. Таковым главным критерием является участие верных чад Божиих в Таинстве Тела и Крови Христовой – Таинстве Святой Евхаристии.
Евхаристия – есть центр христианства, основа соборного разума Церкви. Совершение Евхаристии всем народом Божиим во время Божественной Литургии, есть выявление Церкви. Церковь - есть Тело Христово, и она являет себя миру через Евхаристию.

Изначально, с момента зарождения христианства, совершение Евхаристии было общим делом (литургией) всего народа Божьего и последующее совместное причащение всех собравшихся на евхаристической молитве являлось естественным выражением принадлежности к Церкви и свидетельством единства христиан. Богослужение времен апостольских является примером того, что евхаристическая община (собрание) есть основа соборности Церкви, которая выражается в единстве всех членов общины в таинстве причащения. Практика всеобщего причащения собравшихся была присуще Древней Церкви, более того, не участвовавшие в совместном причащении, без веских на то причин, подвергались церковным прещениям.

Говоря о служении мирян, необходимо заметить, что каждый христианин, присутствующий за богослужением должен быть не просто «зрителем» происходящего, а активным его участником, молитвами которого также совершается таинство. Это особенно видно из характера молитв литургии, которые произносятся предстоятелем (священником или епископом) от лица всех собравшихся. Вся община творчески участвует в евхаристической молитве, в евхаристической жертве и благодарении, запечатлевая молитву общим торжественным «Аминь». Этим молитвенным подвигом выполняется первое общественное дело — литургическое, одна из главнейших обязанностей не только иерархии, но и всех членов Церкви, народа «Нового Израиля», «народа избранного, царственного священства, рода святого» (1 Петр. 2: 9; Анафора Свт. Василия Великого), ибо в Церкви Христовой осуществляется идеал, которого чаял Моисей (Исх. 19, 6) и пророки — всеобщее священство. Конечно, это учение о всеобщем священстве не исключает богоустановленной иерархии, совершительницы таинств. «Только та Евхаристия почитается истинною, которая совершается епископом или тем, кому он сам предоставил это» , .
Современная практика причащения настаивает на редком приобщении мирян, в то время как Древняя Церковь не знала другого повода для участия в Литургии, кроме как для причащения на ней. Во многих храмах частыми становятся случаи, когда при наличии молящихся никто не преступает к Чаше. Синодальная эпоха утвердила в церковном сознании необходимость ежегодного причащения для подтверждения своей принадлежности к Церкви. Пагубность такого взгляда на Евхаристию отмечалось многими отцами Церкви, в частности прп. Никодим Святогорец и свт. Макарий Коринфский в своем сочинении «О непрестанном причащении Святых Христовых Таин» убедительнейшим образом раскрывают всю несостоятельность подобных измышлений: «Некоторые говорят, что преподобная Мария и многие другие пустынники и подвижники только один раз во всю свою жизнь причастились и это им не воспрепятствовало освятиться. Им мы отвечаем, что пустынники не управляют Церковью и Церковь не для пустынников определяла правила. Как говорит Апостол: "Закон положен не для праведника" (1Тим.1:9). А божественный Златоуст прибавляет: "Все, кто возревновал любомудрия Нового Завета, сделали это не по страху наказания и не из-за угроз, но по божественной любви и горячему к Богу рачению. Ибо они не имели нужды ни в повелениях, ни в заповедях или законах, чтобы возлюбить добродетель и устраняться от зла, но как благородные и свободные сыны, познав собственную ценность [то есть благородство своего естества], они без всякого страха наказания устремились к добродетели" . Но и эти пустынники, если бы имели возможность и не причащались, то осуждались бы как нарушители священных правил и презрители Божественных Таинств. А если такой возможности у них не было - они неповинны»2. Святой праведный Иоанн Кронштадский также ревновал о частом причащении верных чад Божиих: «Есть люди, которые только по нужде и необходимости приступают к принятию Святых Таин раз в год. Это тоже нехорошо, потому что исполняют уже свой христианский долг как бы из под палки, по необходимости… А если Господь есть Истинный Хлеб, то мы должны желать этого Хлеба не только раз в год, но, по возможности, каждый месяц, каждую седмицу, даже каждый день. Почему так? Потому что это – хлеб насущный для нас, для нашей души, а так как хлеб насущный нужен нам каждый день, то и в небесной пище – в Теле и Крови Христовых, мы нуждаемся каждый день. Поэтому и в молитве Господней мы молимся: хлеб наш насущный даждь нам днесь»3.

С течением времени причащение стало приобретать индивидуальный характер, хотя оно напротив призвано являть миру Церковь, через всеобщность причащения. Основным моментом не позволяющим вернуться к практике Древней Церкви является апеллирование к словам апостола Павла «о недостойном причащении». Привязанность таинства Покаяния к таинству Евхаристии призвана подготовить человека к осознанному приобщению. Но нередко получается так, что люди после трехминутной исповеди «получив билет на Причастие» чувствуют себя вправе приступить к Чаше «достойными» и даже «безгрешными», т.е. ощущают по существу обратное тому, к чему ведет подлинная подготовка к Причастию. Изменение нашего восприятия Евхаристии приводит даже к тому, что в некоторых храмах существует практика не причащать на Пасху, что является полным искажением смысла пасхального богослужения, когда в момент величайшего торжества христиане остаются без приобщения.

За 2000 лет христианства евхаристический чин остался неизменным и не предполагающим разделения на причающихся и не приступающих к таинству, хотя современная евхаристическая практика говорит нам об обратном. Евхаристия есть выражение нашего церковного сознания, мы должны осознавать ее как жизнь и делание. Тайна Церкви есть тайна Тела Христова. Пребывание или не пребывание в Церкви зависит от нашего участия или неучастия в Евхаристии. Что останется от жизни Церкви, если мы устраним евхаристическое собрание? Никакая молитва не сможет нам заменить таинства Причащения. Священник Александр Ельчанинов писал, что есть вещи пострашнее неверия атеистов – это равнодушие верующих. Как можно при трепетном отношении к Евхаристии причащаться раз в год.

Впрочем, путь более частого причащения отдельных членов Церкви или механическое причащения всех собравшихся в храме, не есть путь возрождения евхаристической жизни. Дело не в том, чтобы отдельные члены Церкви причащались чаще, а в том, чтобы верные осознали сущность Евхаристии, как трапезы единения и любви. Сознательное участие в церковной жизни само по себе отменяет вопрос о частоте причащения. Православный христианин, который живет церковной жизнью и имеет церковное сознание, знает, что если община собирается на евхаристическое собрание, то он не может не участвовать в нем.
С начала прошлого столетия множество православных пастырей и богословов стали говорить о том, что необходимо возвращение к первоначальном восприятию Евхаристии. Это движение получило условное название «евхаристическое возрождение». При этом данный термин вовсе не утверждает, что в Церкви более нет Евхаристии, имеется ввиду, что необходимо возвращение к тому восприятию таинства, которое было присуще Древней Церкви.
Служение мирян необходимо возрождать в различных формах, о большинстве которых подробно сказано в «Концепции миссионерского служения Русской Православной Церкви», разработанной Миссионерским Отделом Московского Патриархата. Но начинать необходимо с осознания себя частью Тела Христова, членом евхаристической общины. Евхаристия – это стержень, вокруг которого строятся все остальные формы служения в Церкви. Нужно начинать с воцерковление сознания мирян, чтобы они могли ощутить себя не пассивной массой, а народом Божиим, активно созидающим Тело Христово. Осмысление понятия народа Божия и его актуализация – всегдашняя забота Церкви от апостольских времен до наших дней.

1. Св. Игнатий Богоносец. К Смирнянам. Собрание древних литургий. Вып. 1. с. 39
2. Прп. Никодим Святогорец, свт. Макарий Коринфский. Книга душеполезнейшая о непрестанном причащении Святых Христовых Таин.
3. Цит. по: Пивоваров Б. Божественная Евхаристия как основа духовной жизни. // Церковь и время, №2, 2000, с. 173