Задают вопрос: «Как я отношусь к творчеству о. Андрея Кураева?». С подозрительным интересом – отвечаю. Просят расшифровать. Конечно, о. Андрей сыграл очень большую роль в формировании моего православного мировоззрения. Помнится его книга «Сатанизм для интеллигенции» была прочитана на 1 курсе семинарии буквально за две ночи и поразила своим абсолютно незаорганизованным взглядом на богословскую проблематику. Уже тогда многие к нему относились как к модернисту, новатору и ниспровергателю нравов. Конечно это не так, хотя о. Андрей всегда провоцирует на это. Его книги и выступления – это популярное изложение вечных истин, которые до этого не казались такими привлекательными и необходимыми. У о. Андрея всегда есть какие-то свои фишечки, за которые он хватается и пытается раскручивать, но до реального дела, к сожалению, не всегда доходит. Его известная тема, что нужно включить в чинопоследование Литургии прошения о миссионерах, все осталось на словах, о необходимости проводить миссионерские богослужения, объясняя значение того или иного священнодействие, тоже все в «проекте». Когда он у нас в Белгороде говорил о том, что было бы хорошо в новогоднюю ночь под праздничные взрывы фейрверков совершать Литургию и, услышав на это, что мы так служим уже несколько лет, стало понятно, что о. Андрей – это такой ходячий мешок миссионерских проектов, не многим из которых суждено воплотиться в жизнь. Конечно, нельзя его винить в этом, что может всего лишь дьякон? Вот и сейчас он всем рекламирует идею «православного дня св. Валентина», прекрасно наверно понимая, что все это и останется на уровне разговоров, зато какая тема для разговора!

Термин «кураевщина» уже прочно вошел в анналы отечественного православного богословия, хотелось бы, что он нас в скором времени порадовал выходом действительно серьезного богословского исследования, потому что последние издания практически дублируют друг друга с небольшими дополнениями и исправлениями. Но, не смотря на это, о. Андрея Кураева очень ценю, люблю, но последнее время стал относится к нему с чувством доброй иронии.