23 февраля.
Ночь перед масленицей. Спать хотелось ужасно, но одновременно мысли в голове толкались, мешали, понимала что не засну. И пошли вдруг ощущения что мир несправедлив, на Земле черте что творится, каждый норовит сожрать другого, или хотя бы поизмываться... И увидела что манифестные образцы земных дел свалены в кучку в углу при изголовье, черные и светлые пузыри. Я принялась кулаком утрамбовывать их глубже в угол, стараясь черные запихивать чтобы не было видно, под светлые. А в голове разрастается досада, что ж Господь попустительствует, неужто не видит!? А еще Всевидящим называется!
И тут ясно ощутила, что на левую руку, повыше запястья, хлестко падают брызги холоднючей воды. Проснулась сразу, включила фонарик посмотреть откуда вода, не заливают ли верхние соседи. Не заливают, и рука сухая. Почти три часа ночи. Одолевает сварливость и желание продолжать гневаться. Но и поняла, что водой брызнул мой Хранитель, чтобы прервать оборзение. Помолилась, ароматизировалась кадильной свечой, она всегда у меня наготове в изголовье. И дальше дрыхла без приключений.

20 февраля.
Слышу что отпирается ключом дверь, вижу что Ира начинает вносить в мою квартиру свои вещи, они у нее наготове в общем коридоре. Я потрясена ее поступком, кричу что это незаконно, несправедливо, не смей! Она не обращает внимания, рассовывает вещи на свободные места, отодвигает мое имущество. Вот так я и промучилась всю ночь, в чувстве беспомощности, обиды, непоправимости.
*
Вообще-то сны о нарушении моих границ мне и раньше снились, правда, редко. Вроде ничего за этим не следовало.
В эту ночь я спала урывками, потому что у Антона в половине третьего появился ночевалищик-слон. Он редко бывает, но заявляется очень заметно - бросает на пол что-то ужасно тяжелое, ударом, так что подпрыгивает перекрытие вместе с моим диваном. Я в этот раз даже спросонья решила что это землетрясение в два балла. Женский голос с ним торопливо говорил. Пахнуло хлоркой и до утра все затихло. А утром мой сон прервался свистом - у ночевальщика такой рингтон в телефоне, это я уже успела запомнить. Видимо, Ира его будила, звонила по договоренности. Свист этот и вытряхнул меня из тяжкого сна. Опять слегка хлорка, и тихо до половины третьего дня, опять сильный удар в пол, снова хлорка-хлорка-голос Иры, хлорка, и, видимо, он ушел в половине шестого вечера.