Эльдар Александрович Рязанов (18 ноября 1927 – 30 ноября 2015).
19-11-2025 05:52
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
«Музыка жизни»
Что жизнь? Музыкальная пьеса,
Соната ли, фуга иль месса,
Сюита, ноктюрн или скерцо?
Тут ритмы диктуются сердцем.
Пиликает, тренькает, шпарит,
Бренчит иль бывает в ударе.
Играется без остановки.
Меняются лишь оркестровки.
Ребячество наше прелестно,
Хрустально, как отзвук челесты.
Потом мы становимся старше,
Ведут нас военные марши.
Пьяняще стучат барабаны,
Зовущие в странные страны.
Но вот увенчали нас лавры,
Грохочут тарелки, литавры.
А как зажигательны скрипки
От нежной зазывной улыбки.
Кончается общее тутти.
Не будьте столь строги, не будьте.
Мелодию, дивное диво,
Дудим мы порою фальшиво.
Проносится музыка скоро
Под взмахи судьбы дирижера.
Слабеют со временем уши,
Напевы доносятся глуше.
Оркестры играют все тише.
Жаль, реквием я не услышу.
«Ржавые иголки на снегу..»
Ржавые иголки на снегу…
Значит, ветер после снегопада
сдунул с елок, словно шелуху,
то, что на ветвях держалось слабо.
Мы ведь тоже держимся едва.
Пожили… Порядком проржавели.
Как на карауле, дерева
ждут последней гибельной метели.
๑ ๑ ๑
Как сладки молодые дни,
Как годы ранние беспечны.
И хоть потом горьки они,
Дай бог, чтоб длились бесконечно.
В двенадцать, в снег, в пургу, в мороз
К нам Новый год пришел намедни.
И был простителен мой тост.
Дай бог, чтоб не был он последний.
Зимой измотан, где ж весна
С ее красою заповедной?
Болел и ждал. Пришла она.
Дай бог, чтоб не была последней.
Усталость, ссоры и мигрень,
Сменялись трудности и бредни.
Нелепый и постылый день.
Дай бог, чтоб не был он последний.
Бывает тошно, устаешь,
А тут еще и дождь зловредный —
Осенний безнадежный дождь.
Дай бог, чтоб не был он последний.
Преодолев души разлом
На станции одной дорожной,
Нашел тебя, и стал наш дом,
Дал бог, обителью надежной.
Седые волосы твои свободны,
Непокорны гребню.
А я — я гибну от любви.
Дай бог, чтобы была последней.
От жизни я еще не стих,
Тревожной жизни и печальной.
И сочинил вот этот стих.
Дай бог, чтоб не был он прощальный.
๑ ๑ ๑
...Как много дней, что выброшены зря,
дней, что погибли как-то между прочим.
Их надо вычесть из календаря,
и жизнь становится еще короче.
Был занят бестолковой суетой,
день проскочил — я не увидел друга
и не пожал его руки живой...
Что ж! Этот день я должен сбросить с круга.
А если я за день не вспомнил мать,
не позвонил хоть раз сестре иль брату,
то в оправданье нечего сказать:
тот день пропал! Бесценная растрата!
Я поленился или же устал —
не посмотрел веселого спектакля,
стихов магических не почитал
и в чем-то обделил себя, не так ли?
А если я кому-то не помог,
не сочинил ни кадра и ни строчки,
то обокрал сегодняшний итог
и сделал жизнь еще на день короче.
Сложить — так страшно, сколько промотал
на сборищах, где ни тепло, ни жарко...
А главных слов любимой не сказал
и не купил цветов или подарка.
Как много дней, что выброшены зря,
дней, что погибли как-то между прочим.
Их надо вычесть из календаря
и мерить свою жизнь еще короче...
๑ ๑ ๑
У памяти моей дурное свойство, –
Любая пакость будет долго тлеть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
Но не могу себя преодолеть.
Как в безразмерной камере храненья,
В сознаньи – чемоданы и мешки,
В которых накопились оскорбленья,
Обиды, униженья и щелчки.
Не в силах изменить свою природу,
Я поименно помню всех врагов.
Обиды-шрамы ноют в непогоду,
К прощенью я, простите, не готов.
В самом себе копаюсь я капризно,
На свалке памяти я черт-те что храню...
Обидчиков повычеркав из жизни,
Я их в воображеньи хороню.
Конечно, признавать все это стыдно,
И я раскрыл свой неприглядный вид.
Я очень плох, и это очевидно,
Мое сознание – летопись обид!
У памяти моей дурное свойство –
Я помню то, что лучше позабыть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
Но не могу себя переломить.
«Успех»
Успех поделен по годам,
А что вы собственно хотели?
В пять лет удачей было нам
Проснуться на сухой постели.
В семнадцать — мысли об одном,
Как женщины быстрей добиться.
И счастье состояло в том,
Чтоб в первый раз не осрамиться.
А в двадцать пять везёт тому,
Кто смог, не мешкая, умело,
Найти хорошую жену,
Что, кстати, не простое дело.
Куда-то делись все друзья,
То в тридцать пять — дурные вести…
Для нас карьера и семья
Теперь стоят на первом месте.
Всё на круги придёт своя,
Мы в сорок пять вновь у барьера.
Важней для нас уже семья,
И только лишь потом карьера.
Живём не ведая преград,
Но в пятьдесят пять есть дилемма.
И так как тридцать лет назад,
Жену опять найти проблема.
А в шестьдесят пять загрустим,
О женщинах…(скажи на милость).
И как в семнадцать захотим,
Чтобы хоть что-то получилось.
Но вот уж восемьдесят пять,
Как быстро годы пролетели.
Одно лишь счастье нам опять —
Проснуться на сухой постели…
๑ ๑ ๑
Если утром где-то заболело,
Радуйся тому, что ты живой.
Значит вялое, потасканное тело
Как-то реагирует порой.
Вот ты пробудился спозаранок,
Организм твой ноет и свербит.
Не скорби о том, что ты подранок,
А проверь-ка лучше аппетит.
Если и со стулом все порядке,
Смело челюсть с полки доставай,
Приступай к заутренней зарядке,
На ходу протезов не теряй.
И, сложив себя из всех кусочков,
Наводи фасон и марафет,
Нацепи и галстук, и носочки,
Распуши свой тощий перманент.
Главное, под ветром не качаться,
Чтобы не рассыпаться трухой.
А вообще ты выглядишь красавцем,
На молодку бросил взгляд лихой.
Силы подкрепив свои кефиром,
Ты готов сражаться с целым миром,
Показать всем кузькину мамашу,
Чтобы, елки-палки, знали наших.
Если ж нету спазмов спозаранок,
Коль кефир не пьешь, не ешь баранок,
Может, час неровен, тебя нет,
Коль пусты и душ, и рукомойник,
Может, ты уже того, покойник.
Сослуживцы вешают портрет.
Так привет вам, утренние боли,
Вы благая весть, что я живой,
Что еще я порезвлюсь на воле
С этой вот молодкой озорной.
Раз продрал глаза, всего ломает,
Чую, рвется жизненная нить.
А молодка позы принимает.
Дура, надо в скорую звонить…
๑ ๑ ๑
Когда-то, не помню уж точно когда,
На свет я родился зачем-то…
Ответить не смог, хоть промчались года,
На уйму вопросов заветных.
Зачем-то на землю ложится туман,
Всё зыбко,размыто, нечётко.
Неверные тени, какой-то обман,
И дождик бормочет о чём-то.
О чём он хлопочет? Что хочет сказать?
Иль в страшных грехах повиниться?
Боюсь, не придётся об этом узнать,
Придётся с незнаньем смириться.
От звука, который никто не издал,
Доходит какое-то эхо.
О чём-то скрипит и старуха-изба,
Ровесница страшного века.
И ночь для чего-то сменяется днём,
Куда-то несутся минуты.
Зачем-то разрушен родительский дом,
И сердце болит почему-то.
О чём-то кричат меж собою грачи,
Земля проплывает под ними.
А я всё пытаюсь припомнить в ночи
Какое-то женское имя.
Зачем-то бежит по теченью вода,
Зачем-то листва опадает.
И жизнь утекает куда-то…Куда?
Куда и зачем утекает?
Кончается всё .Видно, я не пойму
Загадок, что мучают с детства…
И эти "куда-то","о чём-то",к чему"
Я вам оставляю в наследство.
Стих о Рязанове (сочинённый им же самим)
Так что же такое Рязанов Эльдар?
Расскажем о нем по порядку:
Рязанов не молод, но он и не стар,
не любит он делать зарядку.
Умеет готовить салат и омлет,
гордится собой как шофером.
В кино он работает множество лет,
и там он слывет режиссером.
Врывается часто в чужие дома —
ему телевизор отмычка —
и любит поесть до потери ума,
а это дурная привычка.
В одежде не франт, не педант, не эстет,
как будто небрежна манера.
Он просто не может купить туалет —
увы! – не бывает размера.
Эльдар Александрович – из толстяков,
что рвутся худеть, но напрасно.
И если работа – удел дураков,
Рязанов – дурак первоклассный.
На склоне годов принялся за стихи,
себя не считая поэтом.
Имеет еще кой-какие грехи,
но здесь неудобно об этом.
В техническом смысле он полный дебил,
в компьютерный век ему трудно.
Но так получилось: он жизнь полюбил,
и это у них обоюдно.
Представьте, Рязанов удачно женат,
с женою живет он отлично.
Он любит друзей и хорошему рад.
И это мне в нем симпатично.
๑ ๑ ๑
Жизнь прожить — нехитрая наука:
отыщи любовь, да сбереги…
Место жизни — ближняя округа,
далью не прельщайся, не беги.
Даже если жизнь обыкновенна,
делай все, что можешь, от души.
Понимай всему живому цену
и судить чужого не спеши.
Трать себя, живи неосторожно,
выгод не считай, не мелочись…
Пусть с людьми и сложно, и тревожно,
ты пойми их суетную жизнь.
Жизнь, коль вдуматься, простая штука.
Главное, ни разу не предать.
Жизнь — совсем не сука и не скука,
если станешь дальним сострадать.
И живи! В любую непогоду!
Сочиняй свой собственный мотив.
А любить жену, друзей, природу —
не такой уж, право, примитив.
๑ ๑ ๑
Лесная речка вьется средь деревьев,
Там,где мелеет,убыстряет ход.
Река несет печальные потери,
Но неизменно движется вперед.
В неё спускают всякие отбросы,
Живую душу глушит динамит.
Она лишь плачет и покорно сносит
Огромность угнетений и обид.
Петляет,изгибается,виляет,
В препятствие уткнется - обойдет.
Но на реку ничто не повлияет,
Она обратно,вспять,не потечет.
Встречая на своем пути плотину,
Речушка разливается окрест,
Так в правоте своей неукротима,
Как будто она Лена или Днестр.
Иные реки катятся в болото,
Иные испускают злую вонь.
В живой реке - пленительные ноты,
Живой воды живительный огонь.
Опять прокол,падение,осечка...
Растет утрат необратимый счет.
Ты должен быть,как та простая речка,
Что знает свое дело и течет.
๑ ๑ ๑
Как много песен о любви к Отчизне!
Певцы со всех экранов и эстрад,
Что,мол,для Родины не пожалеют жизни,
Через динамики на всю страну кричат.
А я б о том,что глубоко интимно,
Не декламировал, не пел бы, не орал.
Когда о сокровенном пишут гимны,
Похоже, наживают капитал.
Земля не фразы требует, а плуга.
Как ей осточертели трепачи!
Вот мы с землей посмотрим друг на друга
И о любви взаимной помолчим!
Эмме
Опять ноябрь раздел деревья,
опять окрест округа спит…
И, как сто лет назад,
деревня печными трубами дымит.
Дым вертикальными столбами
вознесся к серым небесам.
Душа стремится за дымами…
И скоро улечу я сам.
Нигде не видно ярких пятен,
поблекло озера стекло.
А воздух чист! Невероятен…
Как на душе моей светло!
Над озером зависла дымка,
кочует ворон по стерне…
А мы с тобой идем в обнимку
по нашей старой стороне.
Твое плечо, твоя поддержка,
моя уверенность в тебе…
И вот опять смотрю я дерзко
и снова радуюсь судьбе.
Стоят, обнявшись, две коняги,
на холки морды положив…
И я, забыв про передряги,
вдруг понял, чем живу и жив.
Мы, как они, храня друг друга,
тепло и силу отдаем.
И потому не сходим с круга,
а, взявшись за руки, идем.
Морозец свеж, и жить охота…
Шагаем мы по ноябрю.
Калитка наша… дом… ворота.
Как я тебя благодарю!
๑ ๑ ๑
Ты укрой меня снегом, зима,
Так о многом хочу позабыть я.
И отринуть работу ума.
Умоляю тебя об укрытии.
Одолжи мне, зима, одолжи,
Чистоты и отдохновения,
Бело-синих снегов безо лжи.
Я прошу тебя об одолжении.
Подари мне, зима, подари
День беззвучный, что светит неярко,
Полусон от зари до зари.
Мне не надо богаче подарка.
Поднеси мне, зима,поднеси
Отрешенности и смирения,
Чтобы снес я, что трудно снести.
Я прошу у тебя подношения.
Ты подай мне, зима,ты подай
Тишину и печаль сострадания
К моим собственным прошлым годам.
Я прошу у тебя подаяния.
๑ ๑ ๑
В старинном парке корпуса больницы,
кирпичные простые корпуса...
Как жаль, что не учился я молиться,
и горько, что не верю в чудеса.
А за окном моей палаты осень,
листве почившей скоро быть в снегу.
Я весь в разброде, не сосредоточен,
принять несправедливость не могу.
Что мне теперь до участи народа,
куда пойдет и чем закончит век?
Как умирает праведно природа,
как худо умирает человек.
Мне здесь дано уйти и раствориться...
Прощайте, запахи и голоса,
цвета и звуки, дорогие лица,
кирпичные простые корпуса...
«Музыка жизни»
Что жизнь? Музыкальная пьеса,
Соната ли, фуга иль месса,
Сюита, ноктюрн или скерцо?
Тут ритмы диктуются сердцем.
Пиликает, тренькает, шпарит,
Бренчит иль бывает в ударе.
Играется без остановки.
Меняются лишь оркестровки.
Ребячество наше прелестно,
Хрустально, как отзвук челесты.
Потом мы становимся старше,
Ведут нас военные марши.
Пьяняще стучат барабаны,
Зовущие в странные страны.
Но вот увенчали нас лавры,
Грохочут тарелки, литавры.
А как зажигательны скрипки
От нежной зазывной улыбки.
Кончается общее тутти.
Не будьте столь строги, не будьте.
Мелодию, дивное диво,
Дудим мы порою фальшиво.
Проносится музыка скоро
Под взмахи судьбы дирижера.
Слабеют со временем уши,
Напевы доносятся глуше.
Оркестры играют все тише.
Жаль, реквием я не услышу.
«Ржавые иголки на снегу..»
Ржавые иголки на снегу…
Значит, ветер после снегопада
сдунул с елок, словно шелуху,
то, что на ветвях держалось слабо.
Мы ведь тоже держимся едва.
Пожили… Порядком проржавели.
Как на карауле, дерева
ждут последней гибельной метели.
๑ ๑ ๑
Как сладки молодые дни,
Как годы ранние беспечны.
И хоть потом горьки они,
Дай бог, чтоб длились бесконечно.
В двенадцать, в снег, в пургу, в мороз
К нам Новый год пришел намедни.
И был простителен мой тост.
Дай бог, чтоб не был он последний.
Зимой измотан, где ж весна
С ее красою заповедной?
Болел и ждал. Пришла она.
Дай бог, чтоб не была последней.
Усталость, ссоры и мигрень,
Сменялись трудности и бредни.
Нелепый и постылый день.
Дай бог, чтоб не был он последний.
Бывает тошно, устаешь,
А тут еще и дождь зловредный —
Осенний безнадежный дождь.
Дай бог, чтоб не был он последний.
Преодолев души разлом
На станции одной дорожной,
Нашел тебя, и стал наш дом,
Дал бог, обителью надежной.
Седые волосы твои свободны,
Непокорны гребню.
А я — я гибну от любви.
Дай бог, чтобы была последней.
От жизни я еще не стих,
Тревожной жизни и печальной.
И сочинил вот этот стих.
Дай бог, чтоб не был он прощальный.
๑ ๑ ๑
...Как много дней, что выброшены зря,
дней, что погибли как-то между прочим.
Их надо вычесть из календаря,
и жизнь становится еще короче.
Был занят бестолковой суетой,
день проскочил — я не увидел друга
и не пожал его руки живой...
Что ж! Этот день я должен сбросить с круга.
А если я за день не вспомнил мать,
не позвонил хоть раз сестре иль брату,
то в оправданье нечего сказать:
тот день пропал! Бесценная растрата!
Я поленился или же устал —
не посмотрел веселого спектакля,
стихов магических не почитал
и в чем-то обделил себя, не так ли?
А если я кому-то не помог,
не сочинил ни кадра и ни строчки,
то обокрал сегодняшний итог
и сделал жизнь еще на день короче.
Сложить — так страшно, сколько промотал
на сборищах, где ни тепло, ни жарко...
А главных слов любимой не сказал
и не купил цветов или подарка.
Как много дней, что выброшены зря,
дней, что погибли как-то между прочим.
Их надо вычесть из календаря
и мерить свою жизнь еще короче...
๑ ๑ ๑
У памяти моей дурное свойство, –
Любая пакость будет долго тлеть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
Но не могу себя преодолеть.
Как в безразмерной камере храненья,
В сознаньи – чемоданы и мешки,
В которых накопились оскорбленья,
Обиды, униженья и щелчки.
Не в силах изменить свою природу,
Я поименно помню всех врагов.
Обиды-шрамы ноют в непогоду,
К прощенью я, простите, не готов.
В самом себе копаюсь я капризно,
На свалке памяти я черт-те что храню...
Обидчиков повычеркав из жизни,
Я их в воображеньи хороню.
Конечно, признавать все это стыдно,
И я раскрыл свой неприглядный вид.
Я очень плох, и это очевидно,
Мое сознание – летопись обид!
У памяти моей дурное свойство –
Я помню то, что лучше позабыть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
Но не могу себя переломить.
«Успех»
Успех поделен по годам,
А что вы собственно хотели?
В пять лет удачей было нам
Проснуться на сухой постели.
В семнадцать — мысли об одном,
Как женщины быстрей добиться.
И счастье состояло в том,
Чтоб в первый раз не осрамиться.
А в двадцать пять везёт тому,
Кто смог, не мешкая, умело,
Найти хорошую жену,
Что, кстати, не простое дело.
Куда-то делись все друзья,
То в тридцать пять — дурные вести…
Для нас карьера и семья
Теперь стоят на первом месте.
Всё на круги придёт своя,
Мы в сорок пять вновь у барьера.
Важней для нас уже семья,
И только лишь потом карьера.
Живём не ведая преград,
Но в пятьдесят пять есть дилемма.
И так как тридцать лет назад,
Жену опять найти проблема.
А в шестьдесят пять загрустим,
О женщинах…(скажи на милость).
И как в семнадцать захотим,
Чтобы хоть что-то получилось.
Но вот уж восемьдесят пять,
Как быстро годы пролетели.
Одно лишь счастье нам опять —
Проснуться на сухой постели…
๑ ๑ ๑
Если утром где-то заболело,
Радуйся тому, что ты живой.
Значит вялое, потасканное тело
Как-то реагирует порой.
Вот ты пробудился спозаранок,
Организм твой ноет и свербит.
Не скорби о том, что ты подранок,
А проверь-ка лучше аппетит.
Если и со стулом все порядке,
Смело челюсть с полки доставай,
Приступай к заутренней зарядке,
На ходу протезов не теряй.
И, сложив себя из всех кусочков,
Наводи фасон и марафет,
Нацепи и галстук, и носочки,
Распуши свой тощий перманент.
Главное, под ветром не качаться,
Чтобы не рассыпаться трухой.
А вообще ты выглядишь красавцем,
На молодку бросил взгляд лихой.
Силы подкрепив свои кефиром,
Ты готов сражаться с целым миром,
Показать всем кузькину мамашу,
Чтобы, елки-палки, знали наших.
Если ж нету спазмов спозаранок,
Коль кефир не пьешь, не ешь баранок,
Может, час неровен, тебя нет,
Коль пусты и душ, и рукомойник,
Может, ты уже того, покойник.
Сослуживцы вешают портрет.
Так привет вам, утренние боли,
Вы благая весть, что я живой,
Что еще я порезвлюсь на воле
С этой вот молодкой озорной.
Раз продрал глаза, всего ломает,
Чую, рвется жизненная нить.
А молодка позы принимает.
Дура, надо в скорую звонить…
๑ ๑ ๑
Когда-то, не помню уж точно когда,
На свет я родился зачем-то…
Ответить не смог, хоть промчались года,
На уйму вопросов заветных.
Зачем-то на землю ложится туман,
Всё зыбко,размыто, нечётко.
Неверные тени, какой-то обман,
И дождик бормочет о чём-то.
О чём он хлопочет? Что хочет сказать?
Иль в страшных грехах повиниться?
Боюсь, не придётся об этом узнать,
Придётся с незнаньем смириться.
От звука, который никто не издал,
Доходит какое-то эхо.
О чём-то скрипит и старуха-изба,
Ровесница страшного века.
И ночь для чего-то сменяется днём,
Куда-то несутся минуты.
Зачем-то разрушен родительский дом,
И сердце болит почему-то.
О чём-то кричат меж собою грачи,
Земля проплывает под ними.
А я всё пытаюсь припомнить в ночи
Какое-то женское имя.
Зачем-то бежит по теченью вода,
Зачем-то листва опадает.
И жизнь утекает куда-то…Куда?
Куда и зачем утекает?
Кончается всё .Видно, я не пойму
Загадок, что мучают с детства…
И эти "куда-то","о чём-то",к чему"
Я вам оставляю в наследство.
Стих о Рязанове (сочинённый им же самим)
Так что же такое Рязанов Эльдар?
Расскажем о нем по порядку:
Рязанов не молод, но он и не стар,
не любит он делать зарядку.
Умеет готовить салат и омлет,
гордится собой как шофером.
В кино он работает множество лет,
и там он слывет режиссером.
Врывается часто в чужие дома —
ему телевизор отмычка —
и любит поесть до потери ума,
а это дурная привычка.
В одежде не франт, не педант, не эстет,
как будто небрежна манера.
Он просто не может купить туалет —
увы! – не бывает размера.
Эльдар Александрович – из толстяков,
что рвутся худеть, но напрасно.
И если работа – удел дураков,
Рязанов – дурак первоклассный.
На склоне годов принялся за стихи,
себя не считая поэтом.
Имеет еще кой-какие грехи,
но здесь неудобно об этом.
В техническом смысле он полный дебил,
в компьютерный век ему трудно.
Но так получилось: он жизнь полюбил,
и это у них обоюдно.
Представьте, Рязанов удачно женат,
с женою живет он отлично.
Он любит друзей и хорошему рад.
И это мне в нем симпатично.
๑ ๑ ๑
Жизнь прожить — нехитрая наука:
отыщи любовь, да сбереги…
Место жизни — ближняя округа,
далью не прельщайся, не беги.
Даже если жизнь обыкновенна,
делай все, что можешь, от души.
Понимай всему живому цену
и судить чужого не спеши.
Трать себя, живи неосторожно,
выгод не считай, не мелочись…
Пусть с людьми и сложно, и тревожно,
ты пойми их суетную жизнь.
Жизнь, коль вдуматься, простая штука.
Главное, ни разу не предать.
Жизнь — совсем не сука и не скука,
если станешь дальним сострадать.
И живи! В любую непогоду!
Сочиняй свой собственный мотив.
А любить жену, друзей, природу —
не такой уж, право, примитив.
๑ ๑ ๑
Лесная речка вьется средь деревьев,
Там,где мелеет,убыстряет ход.
Река несет печальные потери,
Но неизменно движется вперед.
В неё спускают всякие отбросы,
Живую душу глушит динамит.
Она лишь плачет и покорно сносит
Огромность угнетений и обид.
Петляет,изгибается,виляет,
В препятствие уткнется - обойдет.
Но на реку ничто не повлияет,
Она обратно,вспять,не потечет.
Встречая на своем пути плотину,
Речушка разливается окрест,
Так в правоте своей неукротима,
Как будто она Лена или Днестр.
Иные реки катятся в болото,
Иные испускают злую вонь.
В живой реке - пленительные ноты,
Живой воды живительный огонь.
Опять прокол,падение,осечка...
Растет утрат необратимый счет.
Ты должен быть,как та простая речка,
Что знает свое дело и течет.
๑ ๑ ๑
Как много песен о любви к Отчизне!
Певцы со всех экранов и эстрад,
Что,мол,для Родины не пожалеют жизни,
Через динамики на всю страну кричат.
А я б о том,что глубоко интимно,
Не декламировал, не пел бы, не орал.
Когда о сокровенном пишут гимны,
Похоже, наживают капитал.
Земля не фразы требует, а плуга.
Как ей осточертели трепачи!
Вот мы с землей посмотрим друг на друга
И о любви взаимной помолчим!
Эмме
Опять ноябрь раздел деревья,
опять окрест округа спит…
И, как сто лет назад,
деревня печными трубами дымит.
Дым вертикальными столбами
вознесся к серым небесам.
Душа стремится за дымами…
И скоро улечу я сам.
Нигде не видно ярких пятен,
поблекло озера стекло.
А воздух чист! Невероятен…
Как на душе моей светло!
Над озером зависла дымка,
кочует ворон по стерне…
А мы с тобой идем в обнимку
по нашей старой стороне.
Твое плечо, твоя поддержка,
моя уверенность в тебе…
И вот опять смотрю я дерзко
и снова радуюсь судьбе.
Стоят, обнявшись, две коняги,
на холки морды положив…
И я, забыв про передряги,
вдруг понял, чем живу и жив.
Мы, как они, храня друг друга,
тепло и силу отдаем.
И потому не сходим с круга,
а, взявшись за руки, идем.
Морозец свеж, и жить охота…
Шагаем мы по ноябрю.
Калитка наша… дом… ворота.
Как я тебя благодарю!
๑ ๑ ๑
Ты укрой меня снегом, зима,
Так о многом хочу позабыть я.
И отринуть работу ума.
Умоляю тебя об укрытии.
Одолжи мне, зима, одолжи,
Чистоты и отдохновения,
Бело-синих снегов безо лжи.
Я прошу тебя об одолжении.
Подари мне, зима, подари
День беззвучный, что светит неярко,
Полусон от зари до зари.
Мне не надо богаче подарка.
Поднеси мне, зима,поднеси
Отрешенности и смирения,
Чтобы снес я, что трудно снести.
Я прошу у тебя подношения.
Ты подай мне, зима,ты подай
Тишину и печаль сострадания
К моим собственным прошлым годам.
Я прошу у тебя подаяния.
๑ ๑ ๑
В старинном парке корпуса больницы,
кирпичные простые корпуса...
Как жаль, что не учился я молиться,
и горько, что не верю в чудеса.
А за окном моей палаты осень,
листве почившей скоро быть в снегу.
Я весь в разброде, не сосредоточен,
принять несправедливость не могу.
Что мне теперь до участи народа,
куда пойдет и чем закончит век?
Как умирает праведно природа,
как худо умирает человек.
Мне здесь дано уйти и раствориться...
Прощайте, запахи и голоса,
цвета и звуки, дорогие лица,
кирпичные простые корпуса...
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник Эльдар Александрович Рязанов (18 ноября 1927 – 30 ноября 2015). | дедушка-разбойник - Мы - Русские, с нами Бог! |
Лента друзей дедушка-разбойник
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»