Бабка Витьку не любила...
Вот не любила и всё ты тут, иродом называла, пустомелей, тетёхой.
Витька в ответ дерзил бабке, делал всякие пакости ей.
Она квашню поставит, он туда укропа сыпанёт, семян. Подойдёт тесто, из кадки лезет, бабка хлеба вымесит, а они с семенами укропа или аниса, то вообще жуть.
Хлеб постряпает, пышный, а там эти семена.
- Жри...
- Не буду. Сама жри такой хлеб.
- Ах ты, негодная твоя голова, да в войну ты не жил, в голод.
- Ой, а ты жила, прям.
- Я жила, жила...колоски по полю ходила, собирала, картошку прошлогоднюю в земле ковыряли и счастье великое было, если находили...весной трава, как полезет, вот тут раздолье...суп из крапивы, хлеб из лебеды, кандык, слизун, вшивик...
- Вшиивик? Вы что? Людей ели? Вшивых?
- Да ну тебя, как есть пустомеля лук такой, дикий, вшивик называется вкусныыый. Потом ягода пойдёт, грибы там...Выжили...а ты говоришь...
Иногда бабка с Витькой мирно существовали, но чем больше он взрослел, тем меньше оставалось таких дней.
- Я мамке расскажу что ты меня ущемляешь.
- Уу, ущемляю его, глядите-ка, бесстыжая твоя голова. Вот собирайся и иди к своей матери, тьфу на тебя.
- И пойду.
- Пойди, пойди...нужон ты ей, кинула, как щенка в полынью, тьфу...
Витькина мать, помотавшись одна, вышла замуж. Отчим, вроде мужик неплохой не пьёт, как Витькин отец пил, отчего и замёрз, не курит, но злой он какой-то.
Вот папка у Витьки, тот добрый был. Как выпьет, весёленький становился, получит зарплату — Витьке игрушек накупит, сладостей разных, мамка ругается, а папка хохочет, мамку на руки подымет и ну кружить...,а отчим нет...
Он прижимистый, Витьку мамка с ним познакомила, так тот аж рожу скривил.
- А, что Катерина, долго пацан твой, у нас будет?
- Он мой сын, - сказала мамка, - я, как без него, ты знал Гриша что у меня дитё.
- Ну, так жил же он где-то, до этого времени?
- Жил, на каникулах же, Гриш, у мамки моей.
- Ну так пусть и дальше там живёт.
- Так ему же в школу надо.
- А что? Тама школы нет, что ли? Мы Катерина, так никогда ни на что не накопим, ежели будем лишний рот ещё кормить. Он, давеча, три конфеты в рот затолкал.
- Он врёт мамка, - не выдержал Витька, - врёт он, не ел я конфеты, как ты мне утром "Школьную" одну дала, так и всё...
Не поладил Витька с отчимом, то куски за пацаном считал, одежду не давал матери покупать для Витьки, притеснял всяко, поговорила она с бабкой и отправила Витьку к ней.
- Мамка, ну на что он тебе, ну жили же вдвоём, как хорошо было?
- Витька...да тяжело одной, тяжело...я ведь думал, а вот мне муж будет, а Витьке, то есть тебе, отец родной, а он гляди -ка, хуже зверя.
- Уйди от него, давай вместе, как раньше жить.
- Не могу, сынок, комнату другим отдали...
- Так попроси сходи, скажи, мол, оступилась, глупость совершила, когда за этого буржуина проклятого замуж выходила. Тебя пожалеют и комнату вернут, мамка, а может ещё лучше дадут.
- Не всё так просто, Витька...
Мамка прижала Витьку к себе и заплакала.
- Ты чего...чего ревёшь-то...ты из-за меня? А если я к бабке жить уеду, он не будет тебя обижать? Тогда вези меня...
Мама приезжала редко, Витька скучал по ней, а уж, как приедет, то не оторвать их друг от друга, пока не наговорятся.
Бабка улыбается тогда, деточками их называет, от счастья светится бегает, всё готовит...
- А то осталась бы, Катя?
- Не могу, мама...ну ты же понимаешь.
- Охохо, горе моё, горькое.
Как мамка уезжает, бабка Витьку совсем гнобит.
На котлован с ребятами за деревню не пускает.
- Вона речка за огородом, иди да плюхайси.
На кого там той речки? Воробью по колено. А ему хочется с пацанами, они там вышку сделали, на котловане. Ласточкой бы спрыгнуть с той вышки, войти в голубоватую тёплую воду, а потом вынырнуть, подплыть к берегу, где сидят хихикающие девчонки и ухватившись за пук осоки, вылезти на берег, фыркая, как выдра.
Затем, счастливо растянувшись на песке, смотреть на тот берег, где пасутся коровы и пастух, дядя Вася щёлкая бичом гонит их на водопой...
Это счастье -то какое!
А бабка не понимает, потому что не любит она Витьку, любила бы...отпустила...всех пацанов пускают...
Говорит, что потонули там, мол, дети...так они каждый год там топнут, что же теперь Витьке не ходить из-за них на котлован?
В лес с ребятами, с ночёвкой, тоже не пускает...мол в каком-то там годе, росомаха ребят подрала...То когда было, то ? Уж след простыл от той росомахи...
Вот так всегда...
Мамка, что -то давно не приезжала.
Приехала...толстая какая стала, странно, что не похудела с отчимом, он же каждую съеденную ложку считает, а мамка наоборот, толстая какая стала.
Бабка головой качает.
- Когда, Катюша?
- К Покрову.
- Ну дасть Бог...Ох-хо -хо..грехи наши тяжкие...
- Ба, - Витька к бабке подошёл большой уже девятый год пошёл, - а что...у мамки дитёнок что ли будет?
- Ну.
- А я как же? А меня куда?
- А ты со мной, Витюш, - ласково так бабка сказала, к себе прижала и по головке погладила, - с тобой мы вдвоём будем, горемыка ты мой... Никому-то ты не нужон, окромя бабушки.
- А мамке...нечто не нужен? Мамке-то?
Ничего не сказала бабка, к себе прижала покрепче.
К Покрову выпал снег, бабушка, отпросив Витьку в школе поехала с ним в город.
Мама была дома, вся отёкшая, толстая, прижала Витьку, погладила по голове.
- Надолго в гости-то Пелагея Ильинична?- первым делом спросил отчим вечером, едва вернувшись с работы.
- Так жить с тобой станем...
Отчим аж подпрыгнул.
- Как это?
- А так... Витька сын ейный, а я мать, старая я стала, а он малой... Негоже это, чтобы дитё без матери было, одно... Одного я вам на издевательство дитя не отдам, ты ж заешь его поедом, голодом заморишь. А вдвоём с ним буду, так не посмеешь...
Отчим сел на стул, выпучил глаза и побагровел.
- Мама, да не пугай ты его, а то кондрат и этого мужика хватанёт, что я с детьми-то делать буду.
- А ничё...поселимся здесь, заживём... Катька, без сатрапа-то твоего. Ну чё зыркашь... Я свой чай привезла и пироги, иди поешь...твоего и крошки не надо, а приехали, то что дитё по матери скучает и одёжку ему надо покупать. Так что давай раскошеливайся...папаша...
- Как это?
- А так...ты ж Катьку в жёны взял, знать Витьке отцом стал... Так сполняй, свои отцовские обязанности.
- Да мама...она шутит, Гриша...
- Ну и шутки у вас мамаша...
- Шутю...шутю... Эх, Катерина...дурная твоя голова, сейчас мы с Витькой в магазин пойдём, одёжу ему купить надо, есть у меня малёхо... А ты, зятёк, пореже мечи ложкой-то...али на дармовщинку и помёт скусно?
- Мама!
- Молчу, Катерина, молчу. Идём Витя.
Провожая Витьку с бабкой, мать сунула бабке денег.
- Не надо Катя.
- Мам, это Витюшке...Ну идите.
Купили одежду, Витька друзей встретил, даже потом глаза помокрели...
- Чего Вить?
- Ничё...
Разве понять бабке...
- Ну ничё, так ничё, идём.
- Куда?
- Ну надо.
Кулинария.
- Пироженку бушь?
От те раз..., а Витька ведь думал не любит бабка его...
- А ты...Ты будешь, - спросил несмело. - А деньги-то есть у нас хоть?
- Ты мой золотой, - бабка прослезилась - ты о бабушке позаботился? Я бы, Витька, этот, как его, клер бы съела, скусныыый, я пробовала.
- Эклер? Баба...давай тебе два возьмём или три...
- Да ну...
Поели Витька с бабой вкусных пироженок. Идут на автобус, времени ещё много, а там цыганки ходят, такие шали продают, закачаешься.
- Ааай, красивая, смотри, есть колечко? Смотри, вот так, через колечко пролезет ну?
- Сколько стоит?- со знанием дела спрашивает бабка.
- Эээ, сэстра, тебе за даром отдам, - и цыганка называет цену, от которой даже у памятника на площади глаза на лоб лезут.
- Да пошла ты...
Бабка тянет Витьку за руку, а Витька видит, шаль бабке понравилась. Цыганка бежит следом, говорит разные цены, бабка отмахивается и посылает её к чёрту.
Цыганка отстаёт лишь тогда, когда подходит автобус и они садятся в его старенькое, пропахшее бензином нутро.
Бабка вздыхает всю дорогу, рассказывает соседкам про шаль, про цыганок, про Витькиного отчима жадюгу.
Витька краснеет и смотрит в окно.
Через два дня мать родила Аньку, Витькину сестру. А ещё через месяц, отчим привёз к ним Аньку.
- Мне работать надо, Катерина в больнице...
- Чё ж к своей матери не повёз?
Отчим дёрнул плечом и уехал...
- Бааба...
- Ну, - бабушка не поворачиваясь смотрит в окно,
- Маленькая какая.
- Ну...
- Ба...
- Чего тебе, - бабушка вытирает слёзы.
- А мамка...она не помрёт?
-Тьфу на тебя.
- Папка -то вот помер...
Бабка соскочила, забегала.
- Сынок, Витенька я попрошу Аглаю Дмитриевну, чтобы она с вами побыла, я к мамке завтра съезжу?
- Мы сами побудем, ты только в школе договорись, да покажи мне, как кормить её и пеленать.
Закрыла рот бабка руками , упала на колени и воет.
- Ба...баба, ты чего? Бабушка?
Витька заплакал, заплакала и Анька, сучит кривыми ножонками, плачет разевая беззубый рот.
- Да что же вы у меня такие...
- Ка...ка...какиииие?
- Любимые мои, вот какие...
- Бааабббаааа, проооости...
-В итя, Витенька, да ты что, сыночек?
- Я...я думал, что ты меня не люююбиииишь.
- Да ты, чтооо? Роднее тебя у меня и нет никого...
- А мамка? А Анькаа?
- Эх, душа ты моя...да всех люблю я, вы ж мои родные, а ты роднее всех.
Они тогда выстояли.
Мамка ушла от отчима, а вскоре ей квартиру дали, на троих...
Зажили...бабушка рядом всегда была, а как состарилась мама с Витькой и Аннушкой заставили её в город к ним перебраться.
- Да ну, буду вам мешать...
- Баба! А ну не спорь с нами...
Едет Витька из армии...
Едет Витька из армии, подарки своим девчатам везёт.
Маме отрез на платье, Аннушке серёжки, а бабушке...бабушке шаль пуховую, ту самую, что через колечко...
- Витька...ты ж мечту мою...
- Знаю, баба...
- Тёплая...нечто правда через колечко?
- А то...сам проверил...
- А колечко иде взял?
- А вот...- показывает...
- Братик...это для Алёнки?
- Да...для неё самой.
Ещё и правнуков бабушка нянчила...
- Фто ли ты, бабуфка, меня не любиф?
- Это отчего же? Андрюша?- спрашивает правнука бабушка, сидя на скамейке у подъезда.
- Почему тогда по фтройке мне нельзя бегать, всем йебятам мофзно, а мне неззя?
- Иди лучше...знаешь что? Иди лучше покажи мне, как ты на лисапеде ездить умеешь. А то я не умею.
- Не умеееф? - недоверчиво спрашивает правнук.
- Неа...
- Ну баба это фже лефко.
- Ну вот и покажи бабушке...
 |
|
