Бродят тени назойливо-сине,
и украдкою смотрят в окно.
Заморожено сыплется иней
на ленивую голову снов.

Вечера наплывают печально,
уходя в леденящий покой.
Только радость бывает случайной.
Остальное смешалось с тоской.

И плывет, и кочует за мною
этой зимней тоски пелена.
За устало склоненной спиною,
между тьмой и рассветом - она.

Спеют годы, как дальние звезды,
увядают, спадая в снега.
Им гореть невозможно и поздно.
Но негоже валяться в ногах.

Бродят тени назойливо-сине
и прохожих бегущих страшат.
Заморожено сыплется иней.
Замирает от стужи душа.