Я всё занесу на скрижали,
Железную точность храня,
И то, как меня обижали,
И то, как жалели меня.
Евгений Винокуров
 [показать]
Иногда у меня спрашивают :
"А какие они?"
Мамы, что отказываются от своих детей.
Все ли они асоциальны? Пьют беспробудно, употребляют разные вещества?
Мой ответ – НЕТ.
Порой они выглядят абсолютно обычно, иной раз и не догадаешься, что спустя день после родов она тихо скажет: «С кем можно поговорить по поводу отказа?»
И не все они просят не показывать детей.
Многие проводят с ними все положенные 4 дня вместе, в одной палате.
Помню, как пошла забирать бумаги отказные у одной мамочки - захожу в палату, а она… кормит грудью ребенка, левой рукой придерживает, а правой отказ пишет.
Не плачет, так как уверена, что поступает правильно.
Ребенок лежит и даже не знает, что через пару часов жизнь его изменится полностью – мать тихо прошмыгнет на выход, а он останется с нами.
В момент выписки его унесли в детскую палату.
Понял ли он, что его бросили? Понял. Но не сразу, только часа через 3.
Он просто начал плакать без остановки и ни одни руки не могли его успокоить.
Его носили все детские медсестры – а все не мать, не ее запах.
Уснул, когда наплакался.
В детской палате, где лежат кесарские дети и отказник – отказника сразу видно.
Это самый беспокойный ребенок. Он всем нутром ищет мать, он зовет ее из коридора, в надежде, что та стоит за дверью.
Но мать не идет – ее и в здании-то уже нет, криков она не услышит.
Самая тяжелая ночь у отказника – первая.
Потом ребенок сникает, как сорванный цветок.
Уже кричит, но не так часто.
А потом его переводят и он уходит от нас навсегда.
Особенно страшно наблюдать это все со стороны – я вижу, как вершится судьба двух людей.
Вижу, а ничего сделать не могу.
И я все это помню, помню – хотя мне не надо.
А вот ребенку бы вспомнить потом лицо и голос матери – а он не сможет.
 |
|
|
