http://zazubr.org/2017/06/12/32057/

Стоит задаться вопросами о мотивах действий Натхмана, чтобы убедиться в намерениях Михаила Александровича и Натальи Сергеевны перебраться в другие районы. Нахтман сказал, «чемодан погонял чемоданом», неурочная, спешная закупка ящиков с провизией.
Добровольно-принудительный отказ от престола Михаила Александровича на совещании с А.Ф.Керенским, П.Н.Милюковым, М.В.Родзянко, А.И.Гучковым, Г.Е. и В.Н. Львовыми и др, объясняет терпимое отношение к нему властей.
До 26.06.1918г., никто не покушался на драгоценности Его семьи, у него не было отобрано недвижимое имущество. Власти могли официально разрешить ему выезд за рубеж, как того требовал Германский посол в Москве Вильгельм фон Мирбах.*
10 мая Германский посол Мирбах был принят в Комиссариате иностранных дел Львом Караханом и Карлом Радеком, где Мирбах подчеркнул: его правительство ожидает, что с Царицей и принцессами Немецкой крови будут обходиться с уважением.
Известно, что в Берлине Карл Радек /Сабельсон/ и Адольф Иоффе предложили в обмен на освобождение Императрицы и её дочерей освободить крайне левых, посаженных кайзером.
В 1982г., мир был «ошеломлен сенсацией». Князь Алексис де Дураццо, принц Анжуйский, опубликовал письмо своей бабушки, которое она составила 10 февраля 1970г., и завещала вскрыть после смерти. Бабушка принца Анжуйского назвала себя Марией, дочерью Николая Романова, Императора России. Вот что написала /книга Марка Ферро «Николай-II» 1991г, с. 309/ эта женщина: «...Белобородов сообщает ей через несколько дней, что они отправляются в Москву и она должна готовиться к отъезду. Они будут отправлены небольшими группами:
“Подготовьтесь, но без багажа, лишь маленький узелок”. 6 октября их отвезли на вокзал в Перми. Большевики согласились удовлетворить желание императрицы оставить при себе Татьяну. Ольга посмотрела на Марию и сказала ей по-английски: “Какое это имеет теперь значение? Хуже того, что было, уже не будет. На все есть воля Господня”.
Она села в один состав, Мария – в другой. Далее М.Ферро пишет: 
«Утром 6 октября 1918 года в городе Пермь, где мы находились с 19 июля, нас, мою мать и моих трех сестер, разделили и посадили в поезд. Я приехала в Москву 18 октября…».
Мария прибыла в Москву 18 октября, и её поселили в резиденции Локкарат; там её встретила жена А.В.Луначарского - Розенель… Появился Г.В.Чичерин, поцеловал ей руку и сказал, что она скоро будет отправлена в Киев. Марию, имевшую паспорт на имя графини Чапской, от фамилии Чапский, принадлежавшей Польскому графу кузену Чичерина, посадили в спецпоезд на Киев, который направил в Москву генерал П.П.Скоропадский**.
На той же неделе, а именно 22 октября 1918г, по приказу Вильгельма-II и канцлера Макса Баденского был выпущен из тюрьмы Карл Либкнехт, затем был освобождён Иогихес – другой социалист. Это совпадение или первый обмен заложников?
--------------------------------------------------------------------------------------------------
*В эти последние дни июня 1918г., посол Германии Мирбах был еще жив. Его убили 8 июля Яков Блюмкин и Николай Андреев, подделав подпись Дзержинского, они проникли в резиденцию Мирбаха, где матрос Андреев выстрелил в посла и бросил ему под ноги гранату.
**Павел Петрович Скоропадский /15.05.1887+26.04.1945/, командующий Украинским корпусом Временного Правительства. В декабре 1918г., свергнут Петлюрой и уехал в Баден-Баден, умер в Берлине. Проезд в Москву из Перми Царских Детей действительно был. Некие особы, зная тайну Спасения Царской Семьи, имели личные интересы, создавая из собственных персон двойников, в расчёте на прибыль. И бабушка Принца Анжуйского неудачно сыграла в эту игру!
В 1918 году Испанией правил король Альфонс-XIII, женатый на внучке королевы Виктории, двоюродной сестры Императрицы Александры Фёдоровны.

Король Испании стал активным ходатаем перед Российскими властями за сохранение жизни членов Царской Семьи. Для ведения переговоров по поручению Мадрида, Фернандо Гомес выехал из Петрограда в Москву вместе с поверенным в делах Нидерландов и дважды встречался с Чичериным – 1 и 5 августа 1918г. Марк Ферро цитирует документ:
«6 сентября 1918г. Телеграмма № 858. Народный комиссар принял нас на час позже назначенного времени в запущенном помещении министерства иностранных дел в сопровождении еще одного еврея который является его заместителем…/Караханом/
Я объяснил ему гуманное желание нашего государя, сказав, что речь не идет о вмешательстве во внутренние дела России, и что императорская семья будет оставаться в пределах Испании и будет держаться в стороне от политики. Комиссар поначалу выразил свое недовольство по поводу того, что мы вступаемся за лиц, причинивших столько вреда его народу.
Он потребовал официального признания власти Советов, заявив, что для рассмотрения данного вопроса необходимо, чтобы две стороны признали друг друга. Сославшись на пребывание Троцкого в заключении в Испании /1915г./, он утверждал, что наша страна превратится в очаг реакции и контрреволюции против международного пролетариата.
За напрасные страдания этой беззащитной женщины они заслуживают порицание мира… После дискуссии и больших усилий я добился того, что наша просьба будет представлена на рассмотрение ближайшего заседания Центрального исполнительного комитета».
Освобождения Александры Фёдоровны и Великих Княжон энергично добивался тогдашний папа Римский Бенедикт. Бенедикт-XV гарантировал оплату расходов по перемещению Семьи Романовых в Испанию. В Ватикане знали, что Германия имеет отлично налаженную шпионскую сеть в России. По свидетельству Саммерса и Мэнгольда, Немецким резидентам было доподлинно известно, что жена и дочери Николая-II были живы осенью 1918г.
Так что отнюдь небеспочвенными кажутся просочившиеся в прессу сообщения, будто в сентябре 1918г, ожидается прибытие в Испанию Царицы и Великих Княжон на специально зафрахтованной яхте под ватиканским флагом.
В одном из документов, обнаруженных Саммэрсом и Мэнгольдом, утверждается, что Киевский резидент кайзеровской разведки граф Альвенслебен 5 июля 1918г., заявил в беседе князю Долгорукому, что большевики между 16 и 20 июля будут распространять слухи о смерти Николая-II. Но беспокоиться по этому не стоит, слухи будут ложными.

Чтобы оценить вероятность такого события, вернемся к документу, опубликованному принцем Анжуйским. Марк Ферро приводит выдержку из него: «23 июня 1918 года / 6 июля/ Юровский вывез императора из дома Ипатьева для переговоров. Он встретился с двумя лицами, прибывшими из Москвы… и они предложили ему выехать за границу, если он согласится на определенные условия. Император, ради спасения своих близких, согласился…
12 июля Юровский сообщил императорской семье, что им следует приготовиться к длительной поездке, которая будет совершена в глубокой тайне. Для этого он попросил императора изменить внешний вид… 15 июля он сообщил императору, что его увезут первым вместе с Алексеем, отдельно от остальной семьи. Моя бабушка Мария категорически утверждала, что их увезли ночью 15 июля… Куда отвезли, бабушка не знала».

У Немцев закружилась голова оттого, что им удалось приобрести по Брест-Литовскому миру. Николай-II был отмечен в одной из секретных статей договора как подлежащий выдаче вместе с семьёй в руки Немцев. Николай-II знал об этом и подобной возможности опасался, считая его продолжением русского позора.
В феврале 1918г., баронесса Буксгевден, - фрейлина двора прибыла в Тобольск и вручила Николаю-II предложение Немцев – подписать Брестский Договор, но Тот эти предложения отверг и Немцы потребовали у правительства Ленина, доставить Николая-II в Москву.
Более всего Немцы боялись, что какая-нибудь неконтролируемая ими сила возведёт на трон снова Николая-II и он объявит о денонсации Брестского мира, так как он был подписан без него и поэтому они требовали доставить Царя в Москву.
14.11.1919 года, в Екатеринбурге, член Екатеринбургского Окружного Суда И.А. Сергеев допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, с собл. 443 ст. у.у.с., и он показал:
«Я, Петр Порфирьевич Богоявленский, 48 лет, помощник акцизного надзирателя 1-го уч. 1-го округа Пермской губ., правосл., живу в Екатеринбурге на 1-й Мельниковской ул., № 3.
Первый акцизный участок, которым я заведовал, находится в гор. Камышлове, где я имею постоянное жительство. В первой половине 1 июня с.г. /по новому стилю/ ко мне зашел мой знакомый Василий Лукич Крысов – управляющий заводом Машкова в селе Сухой Лог, Камышловского уезда. В разговоре, между прочим, Крысов сообщил мне, что один из рабочих управляемого им завода, приехав из Екатеринбурга, передавал ему, что видел своими глазами, как б. Государя на ст. Екатеринбург посадили в вагон.
По словам того рабочего, Государь был в старой потрепанной шинели и при посадке его грубо втолкнули в вагон. Фамилию того рабочего Крысов мне не назвал. Я очень хорошо помню, что разговор с Крысовым происходил у меня не в июле, а в июне месяце; сведения о том, что б. Государь убит, дошли до меня 26 июля /н.ст./, а разговор с Крысовым происходил за месяц до получения мною сведений об убийстве Царя. Насколько достоверно сообщение Крысова – я не знаю, но помню, что он отнесся к сообщению рабочего как к факту, заслуживающему доверия, и потому даже выразил догадку, что Государя увезли в Ригу на основании одного из пунктов Брестского договора. Добавлю, что, как говорил мне Крысов со слов рабочего, поезд, в который посадили Государя, был роскошный и был отправлен в путь».

В материалах Соколова присутствует такой документ:
«Почтово-телеграфные чиновники Штаба Северо-Урало-Сибирского фронта в бытность большевиков, коим командовал Берзин, кои сейчас состоят на службе в почтово-телеграфной конторе города Екатеринбурга, Сибирев, Бородин и Ленковский могут засвидетельствовать разговор по прямому проводу Ленина с Берзиным, в котором первый приказал Берзину взять под свою охрану всю Царскую Семью и не допускать каких бы то ни было насилий над ней, отвечая в данном случае своей /т.е., Берзина/ собственной жизнью».
Что последовало за этими посланиями? Естественно, инспекторский визит Берзина в дом Ипатьева. Вот как описывает их посещение Николай-II, в записи от 22 июня: «…сегодня во время чая вошло 6 человек, вероятно областного совета, посмотреть какие окна открыть? Разрешение этого вопроса длится около двух часов! Часто приходили разные субъекты и молча при нас оглядывали окна».
На следующий день Царь отметил в дневнике, что, мол, вчерашние посетители были народные комиссары из Петрограда… В дневнике Александры Фёдоровны, тоже есть упоминание об этом посещении /в записи от 22 июня/ она назвала их «…люди, вероятно, из комитета».
Одетые в обычную для большевиков униформу – гимнастёрки, кожанки, галифе, ремни внахлёст – Берзин и его штаб действительно ничем не отличались от «комиссаров». Но это внешне. На самом деле их посещение означало; отныне ответственность за содержание и судьбу Романовых перешла из рук Уралсовета в руки комфронтом Берзина. О чём он оповестил руководство в Москве телеграммой из штаба фронта в Екатеринбурге 27 июня 1918г, в 0 часов 5 минут, запись в книге под № 3101а.

Содержание её следующее: Три адреса: Москва, Совнарком, нарком военн. бюро печати, Цик.
«Мною полученных московских газетах напечатано сообщение об убийстве Николая Романова на каком то разъезде от Екатеринбурга красноармейцами точка официально сообщаю что 21/6 мною с участием членов Военной инспекции и военного комиссара Ур. военного округа и члена всерос. след. комиссии был произведен осмотр помещений как содержится Николай Романов с семьей и проверка караула и охраны все члены семьи и сам Николай жив и все сведения об убийстве и т.д. провокация точка. Главнокомандующий североуралосибирским фронтом Берзин».
4 июля в ДОНе, внешнюю охрану оставили прежнюю, из рабочих-красноармейцев, а внутреннюю охрану заменили на «латышей и венгров». Прежнего коменданта Авдеева сняли и на его место поставили Юровского. Вполне обоснованно можно предположить, что с этого момента именно командарму была доверена сложнейшая миссия по вывозу Николая-II.
В 1918г., большевики оставались креатурой Германии:
доказательств тому в наше время опубликовано предостаточно.
Стало быть, политика и поступки большевистского правительства – во всяком случае, летом 1918г., определялись Германией.
Великий Князь Николай Михайлович, человек осведомлённый, писал от 26 июня 1918 года:
«из Берлина поступили распоряжения Ленину и Троцкому по поводу госудяря и его семьи».
А они в 1918г, определялись статьями Брестского договора, статьи которого прикрывали состоявшуюся сделку ещё в апреле 1917г., между большевиками и правительством кайзера.
Результатом сделки стали не только статьи, фиксирующие прекращение военных действий, отход к Германии огромных Российских территорий, выплату контрибуции хлебом, сырьём и золотом, но и статьи приложения, в одной из которых декларировалась гарантия свободного перемещения в течение 10 лет Немцев по крови в фатерлянд.
Многими данная статья расценивалась как завуалированное обязательство большевиков перевезти на Запад Александру Фёдоровну и её детей, как неотчуждаемых от матери. Возможно это правда, но не вся. Была и ещё весьма для Немцев важная причина спасать Царскую Семью.
4 июня, второе лицо Германской миссии, барон К.Рицлер, собощал:
«За последние две недели положение резко обострилось. На нас надвигается голод, его пытаются задушить террором. Большевистский кулак громит всех подряд. Людей спокойно расстреливают сотнями. Все это само по себе еще не так плохо, но теперь уже не может быть никаких сомнений в том, что материальные ресурсы большевиков на исходе.
Запасы горючего для машин иссякают, и даже на латышских солдат, сидящих в грузовиках, больше нельзя полагаться – не говоря уже о рабочих и крестьянах.
Большевики страшно нервничают, вероятно, чувствуя приближение конца, и поэтому крысы начинают заблаговременно покидать тонущий корабль… Карахан засунул оригинал Брестского договора в свой письменный стол. Он собирается захватить его с собой в Америку и там продать, заработать огромные деньги на подписи императора».
Допустить гибель Царя Немцы не могли, отсюда и телеграмма Ленина Р.Я.Берзину, который решительно взялся за исполнение поручения, хотя как свидетельствуют архивные документы, находился в крайне трудном положении из-за отчаянного положения красных войск на Урале к середине июля 1918г., формирования Колчака и белочехов теснили их по всем направлениям.
Забот у командующего было много, особенно, когда стало очевидно: Екатеринбург неизбежно придётся оставить, а это означало, что доверенные Берзину Лениным - Николай-II и его Семья могут попасть к белым. Политические последствия таких событий были неприемлемы.
Царя следовало срочно вывозить из Екатеринбурга и для надёжного исполнения поручения вождя он должен был вывезти экс-императора лично. Но… Берзин – командующий фронтом.
Положение его войск критическое. Екатеринбург в осаде. Уехать в такой момент?!
Вот как описывает последующие события историк из Перми В.Н.Устюгов:
«Положение под Екатеринбургом продолжало ухудшаться. Приходилось считаться с возможностью вынужденной потери города. Вечером 15 июля состоялось секретное совещание партийного и советского руководства Урала и Екатеринбурга с ответственными работниками Северо-Урало-Сибирского фронта. Для ускорения получения подкреплений и оружия, решено направить Берзина в Петроград и Москву. При этом учитывалось, что Берзина хорошо знали руководители Петроградского и Московского военных округов Б.П. Позерн и Н.И. Муралов, с которыми он поддерживал личные контакты.
Во главе фронта оставались заместитель командующего С.М.Белицкий, а также член Военного Совета С.А.Анучин и главный политкомиссар Н.Г. Толмачев.
Сразу после совещания, поставив в известность по телеграфу Петроград /Смольный/, Москву /Наркомвоен/, Казань /одного из членов Военного совета Восточного фронта/, Р.Я.Берзин выехал в Петроград и Москву. 18 июля на несколько часов Берзин останавливается в Петрограде. Оперативно решив ряд организационных и кадровых вопросов, вечерним поездом он выехал в Москву. Явившись 19 июля в Наркомат по военным делам, Берзин встретил там холодный прием: его обвинили в дезертирстве, выезде без разрешения руководства Восточного фронта. Троцкий отказался его принять, а в оперативном отделе Наркомвоена было предложено доложить о положении дел на фронте.
Но перед самым началом доклада Берзину был вручен приказ Троцкого еще от 16 июля 1918 года за № 547 о смещении с должности и немедленном препровождении в Казань. 21 июля в Казани в РВС Восточного фронта, Берзина направили в Екатеринбург для передачи дел новому командующему. Вслед за Берзиным, выехал член РВС Восточного фронта К.А.Мехоношин.
25 июля Екатеринбург пал. По настоянию Уралобкома и Мехоношина 30 июля Р.Я.Берзин вступил в командование войсками 3-й армии. В новый состав Реввоенсовета армии вошли И.Т.Смилга и М.М.Лашевич. Руководство армии обосновалось в Перми».
Итоги деятельности Берзина на Урале подводило полученное в ноябре приветствие из Москвы: «Товарищу Берзину. Пользуюсь оказией, чтобы передать через Вас привет войскам 3 армии и пожелание всяческих успехов.
Председатель Совета Народных Комиссаров В. Ульянов /Ленин/».
Отвечая за жизнь Романовых, Берзин вывез их 15 июля вечером из Екатеринбурга.

Два факта косвенно подтверждают это. Один факт цитирует историк Пайпс:
«В хронике жизни Ленина, где крайне подробно, чуть ли не по часам, прослеживается общественная деятельность Ленина, есть загадочная запись, датированная 17 июля:
Ленин получает в 12 часов письмо из Екатеринбурга и пишет на конверте: “Получил. Ленин”.
Связь между Екатеринбургом и Кремлем шла не по почте, а по телеграфу, так что можно утверждать, что вышеупомянутое послание являлось телеграммой.
Примечательно, что все сообщения, включенные в вышеупомянутую хронику, имеют краткое пояснение. Отсутствие последнего в данном случае наводит на мысль, что телеграмма касалась… семьи, события, от которого в советской печати Ленина тщательно огораживают».
Это событие фиксирует и Э.Радзинский в своей книге «Господи, спаси и усмири Россию».
Факт прихода в Москву некой телеграммы 17 июля и у нас в России, и на Западе воспринимается одинаково: будто отправлена она из Екатеринбурга утром того же дня, как это происходит сейчас. Но тогда, телеграммы Бонч-Бруевича, Старка, высокопоставленных комиссаров, шли из Москвы в Екатеринбург 2-3 дня. Значит, и это сообщение, пришедшее Ленину 17 июля, ушло из Екатеринбурга не позднее 15 июля.
Телеграммы тогда ходили кружным путём. Мятеж в Ярославле добавил трудностей в почтовом сообщении. Скорее всего, телеграмма, предусмотрительно убранная из конверта, - доклад Берзина лично Ленину, о своём поступке. Иначе кто бы его спас от гнева Троцкого при оставлении поля боя без приказа. Вот второй факт, который раньше не комментировался.
Одновременно с Берзиным отбыл из Екатеринбурга председатель УралЧК Фёдор Лукоянов.
Отбыл под смехотворным предлогом – проследить за эвакуацией в Пермь архивов ЧК.
Будто для этого не нашлось никого рангом пониже. И больше он в Екатеринбург в июле 1918г, не вернулся: оставался в Перми и был занят размещением Царской Семьи. То, что Берзин и Лукоянов вывозили Романовых в ту ночь, подтверждается свидетельством бабушки принца Анжуйского. Она настаивала, что их вывезли из Екатеринбурга именно 15 июля.
Причём Царская Семья о времени своего отъезда знала. Берзин предупредил их ещё днём.
15 июля 1918 года Юровский пригласил в ДОН уборщиц. В своих показаниях Сергееву наряженные туда женщины рассказали, что Государь, Государыня, их дети были необычайно возбуждены. Радовались призраку возможного спасения?
Каким образом подпись Государя могла оказаться под текстом Брестского договора, представить нетрудно: ему предоставили выбор – подпись в обмен на жизнь его близких.
Договор в Брест-Литовске был подписан 3 марта 1918г., и сразу последовала череда перемен в судьбе Государя. 15 марта Тобольская газета «Сибирский листок» перепечатывает из «Омского вестника» информацию: «В Тобольск послана срочная телеграмма комиссариатом внутренних дел об усиленной охране, в смысле обеспечения безопасности, бывшей Царской Семьи».
Одновременно подобная телеграмма послана Ялтинскому военно-революционному комитету, с приказанием смягчить режим охраны над членами Царской Семьи, проживающих в Крыму.
Эту телеграмму связывают с секретными условиями мира, выставленными Германцами. Кайзер Вильгельм считал, что король Англии был обязан помочь своему кузену – Русскому царю. Вильгельм указывал также, что Россия стала большевистской опять же из-за Англии.
Британское правительство могло спасти царскую семью в 1917г., если бы король Англии не дал обратного хода своему приглашению. Спасти царя могло бы и Немецкое правительство, если бы проявило волю, так что Германский кайзер наполовину лукавил.
В тот момент Немцы контролировали южную часть России, и связь между Крымом, где пребывала вдовствующая императрица, и Копенгагеном продолжала действовать.
Мария Федоровна была убеждена, что Семья освобождена и находится где-то в безопасности.
Когда датский король Кристиан-X, её племянник, выразил ей письменное сочувствие в связи с гибелью Николая, она ответила в октябре 1918 года /по-датски/:
«Эти вызывающие ужас слухи о моем бедном любимом Ники, слава Богу, все же неправда, так как после многих недель ужасного напряжения, противоречивых сообщений и публикаций я уверена в том, что он и его семья освобождены и находятся в безопасном месте. Можешь представить себе то чувство благодарности Господу, которое наполнило мое сердце.
От него самого я ничего не слышала с марта, когда они еще были в Тобольске, поэтому ты можешь представить, какой кошмар я пережила за эти месяцы, хотя в глубине души и не оставляла надежды… Теперь, когда мне об этом говорят со всех сторон, что Николай жив, надо верить, что это правда. Это ужасно – быть отрезанной от них, дорогих близких, и ни разу не иметь утешения получить письмо!
В настоящий момент мы живем спокойно и свободно, надеясь на лучшие времена. Мы все здоровы. Сын Ольги Тихон бегает сейчас вокруг; он такой милый и всегда в хорошем настроении. Ольга и Ксения просят меня приветствовать тебя и Александрину».
Через пару лет в России прошел слух, что Царя видели в Дании. Об этом писал бывший управляющий Царским двором граф, гофмаршал Николая-II, - Павел К.Бенкендорф.
В марте 1918 года Датское правительство признало большевистский режим, благоприятствуя официальному визиту в Копенгаген Советского посланника Воровского.*
Правительство Дании не дало своему посланнику в Петрограде никаких инструкций, чтобы выразить протест в связи с преступлением в Екатеринбурге.
Тогда же, в 1918 году Датское правительство даже позволило Советской России учредить в Копенгагене постоянную дипломатическую миссию, а также бюро пропаганды РОСТА.
По сведениям агента разведки США Джона Гейтса, правительство Дании не известило иностранные миссии в Копенгагене о традиционном соблюдении траура, в связи с убийством в Екатеринбурге; это обстоятельство Гейтс назвал неприличным.
Хотя иностранные миссии были извещены о панихиде в Русской церкви, на которой присутствовали королевская семья и дипломатический корпус.
В Крыму под охраной немецких войск пребывала вдовствующая императрица и ее дочери, а в Петрограде в тюрьме на Шпалерной находились три Великих Князя, куда они были доставлены после событий в Екатеринбурге – из Вятки, Вологды и Перми, где до того содержались под домашним арестом. Вскоре, в тюрьме на Шпалерной, оказался Великий Князь – Павел.
Великому Князю Павлу Александровичу, деверю вдовствующей Императрицы Марии Фёдоровны, брату Императора Александра-III, тоже предлагали тайно покинуть Россию.
9.08.1918 года - ещё до того, как он был арестован, - к нему явилась с предложением от Скавениуса его приёмная дочь Марианна. Первая жена Великого Князя Павла Александровича - Греческая принцесса Александра Георгиевна умерла в 1891 году.
В Гельсингфорсе один из друзей сделал ему фальшивый паспорт, но Великий Князь отказался: он хотел уезжать не инкогнито, а только с разрешения Советского правительства и под своим собственным именем. Вскоре после этого его арестовали.
--------------------------------------------------------------------------------------------------
*Воровский Вацлав Вацлавович /1871+1923/. Учился в Моск. ун-те и МВТУ /1890-97/, окончил Мюнхенский политехникум /1903/. С 1902г, сотр. газ. «Искра», позднее газ. «Вперед», «Пролетарий», «Новая жизнь», «Правда». С 1917г, диппредставитель РСФСР в Дании, Норвегии и Швеции. 1919-20гг, секр. Исполкома Коминтерна, одноврем. зав. ГИЗом. 1921-23гг., диппредставитель РСФСР в Италии. 1922-23гг, ген. секр. сов. делегации на Генуэзской и Лозаннской конференциях. Убит в Лозанне русским эмигрантом М.Конраде.

В том же марте 1918 года Датский посланник в Петрограде Харальд Скавениус /1873+1939/, позаботился о сыне В.К.Михаила Александровича и его английской гувернантке.*
Укрыв их в Датском посольстве в Петрограде, Скавениус занялся их отправкой в Данию.
Осенью 1918г., Скавениус вёл многочисленные переговоры с Председателем Петроградской ЧК М.Урицким, который всё время уверял Датского посла, что Великих Князей перевезли в Петроград «только для собственной безопасности».
Великому Князю предоставляли убежище в посольстве Австро-Венгрии, а через несколько дней он, одетый в форму Венгерского военнопленного, должен быть отослан в Вену.
Однако Павел отказался, предпочтя умереть, чем надеть форму вражеской армии.
Отклонил Великий Князь Павел и поздние предложения о побеге, поскольку полагал, что это бегство повредит его племянникам, арестованным Великим Князьям. Вскоре он был арестован, и теперь в Петрограде содержались уже пять Великих Князей: Георгий и Николай Михайловичи; Павел Александрович; Дмитрий и Гавриил Константиновичи.
Скавениус сотрудничал с министром внутренних дел Петром Николаевичем Дурново, которого вовлёк помогать членам Дома Романовых.
Скавениус помогал жене Павла Александровича, Княгине Ольге Палей, сохранить её драгоценности и документы - сначала в Австро-Венгерском посольстве, а затем в посольстве Дании на Миллионной улице. По словам Княгини Палей, её драгоценности всё-таки были похищены большевиками, после того, как Скавениуса в декабре 1918г., отозвали на родину.
В начале августа Датский посол получил от властей разрешение на свидание с четырьмя Великими Князьями в кабинете тюремного комиссара /пятый заключённый Великий Князь Гавриил Константинович, был арестован 15.08/.
Американский президент Вудро Вильсон, которого во время его визита в Лондон тоже настоятельно просили принять усилия для спасения Великих Князей, так и не откликнулся на этот призыв и не ответил на письмо Великой Княгини.
Всю осень 1918 года Скавениус поддерживал связь с заключёнными. Он и его жена посещали их в тюрьме, и посол тайно обменивался письмами с В.К.Николаем, заботясь также о том, чтобы письма к В.К.Георгию и от него тайно переправлялись в тюрьму.
Моисей Урицкий почтил вниманием заложников в тюрьме, и заявил, если немецкое правительство освободит К.Либкнехта, большевики освободят Великих Князей.
В Ялтинском дворце Дюльсберг, где содержалась Мария Фёдоровна, В.К.Александр Михайлович и дочери Марии Федоровны с детьми, их охранял отряд Балтийских моряков Задорожного. Когда Немцы стали приближаться к Ялте, местный Совет постановил, расстрелять укрывшихся во дворце классовых врагов.
Но матрос Задорожный выкатил навстречу посланному Ялтинским Советом отряду красногвардейцев пулемёты и заявил, что жизнью и смертью его поднадзорных может распорядиться только один человек – вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин.
Но главным для власти было – определиться в Тобольске. Решение было принято сразу после утверждения Брестского мира. Об этом рассказывал один из делегатов VII съезда РСДРП, проходившего 6-8 марта 1918г., комендант ДОНа Александр Авдеев:
«После VII съезда партии, на котором были решены основные вопросы закрепления октябрьских завоеваний и дальнейшего развития революции, Уральский комитет партии /большевиков/ обратил внимание на “беспризорность” бывшего царя».
В 1996 году, в Перми вышла книга «Скорбный путь Михаила Романова:
от престола до Голгофы» Владимира Гладышева, ведшего расследование:
--------------------------------------------------------------------------------------------------
*Харальд Скавениус, с женой Анной Софией Скавениус жил в Петрограде в 1912-1918гг. Министр МИД Дании 1920-1922гг. Жене Великого Князя Михаила - Наталье /Брасовой/, в платье сестры Красного Креста, с помощью Скавениуса удалось ускользнуть из России в Англию, где они с мужем жили до войны. Брасова выехала с сыном Георгием Михайловичем, который погиб в автокатастрофе в Лондоне в 1995 году. Его дочь Лидия Леонидовна Кряжева проживает в городе Пионерске Калининградской области.

«Я считаю, что побег Михаила Романова из Перми готовился. Романов жил в «Королевских номерах» несколько месяцев, но гостиничные номера его не совсем устраивали. Он подыскивал себе другую квартиру и во время прогулок по городу заходил в гости к некоторым пермякам.
Среди них была и семья Тупициных – Ольга и Сергей – дети Владимира Тупицина, владельца пермского фосфорного завода. Тупицыны владели большим домом на Екатерининской улице, 212. Этот дом стоит до сих пор /улица Большевистская, 210/.
Сюда и собирался переехать Михаил Романов «накануне своего похищения», как показал на допросе в ЧК Сергей Тупицын. Думается, этот дом Великий Князь выбрал не случайно, хотя было несколько других предложений. Например, большой дом семейства Кобяк на улице Обвинской /25 октября/, или дом Алиных, что на Сибирской.
Но дом Тупицыных был как раз близко от станции Пермь-II, и в то же время рядом с подворьем Успенского женского монастыря. Как известно краеведам, от некоторых зданий монастыря существовал подземный ход, который вёл к железнодорожному полотну.
Это позволило бы Михаилу Романову уйти незамеченным.
Он сам подчеркивал, что передвигался по городу свободно, не считая 11 часов дня когда нужно было являться в ЧК. Разрешение на переезд Романов получил от ЧК 12 июня 1918г.
После объявленного официально «побега» Михаила Романова 16 июня в Пермь Сергею Тупицыну приходит телеграмма от бывшего управляющего Великого Князя Матвеева, в которой говорится: ...Очень обеспокоен, сообщите подробности и где служащие.., также вещи. Наталия Сергеевна просит, если возможно, приехать, захватив оставшиеся вещи.
Судя по тексту телеграммы, Наталия Брасова что-то знала о готовящемся побеге.
Но документы и воспоминания современников свидетельствуют, что она всегда ждала Михаила Романова, надеясь, что рано или поздно они встретятся…
В 1920г., в газетах были опубликованы заметки о приезде Михаила Романова на Дальний Восток, в Харбин, на Ближний Восток и т.д. Остаются вопросы: что стало с теми пермяками, кто был знаком с Михаилом Романовым, например с Сергеем и Ольгой Тупицыными? Их судьба неизвестна. Или Владимир Павлович Шипицын, врач, занимавшийся частной практикой, П.Н.Второв и другие».
К Алапаевску приближались красные и в июне 1919г., возник вопрос о вывозе останков убитых. Комиссия по расследованию Екатеринбургского, Пермского и Алапаевского убийств:
М.К.Дитерихс, Н.А.Соколов и А.П.Куликов, способствовала получению от Верховного Правителя А.В.Колчака разрешения на перевозку гробов игуменом Серафимом, вместе с братией, среди которой был Великий Князь Михаил Романов, эвакуированный из Серафимо-Алексеевского Скита Белогорского Свято-Николаевского монастыря Пермской губернии.
Погрузившись в товарный вагон, из города Алапаевска отец Серафим отправился 14.07.1919г., в Читу, куда прибыл 29 августа.
30 августа Русские и Японские офицеры доставили их в Покровскую женскую обитель Читинского Богородицкого монастыря, где помог атаман Семенов.
С помощью Маши Шарабан, любовницы Семёнова, давшей несколько слитков золота, гробы вывезены 5.03.1920г., через Харбин в Пекин, куда прибыли 16.04.1920г.
Вскоре после прибытия в Пекин тел Алапаевских мучеников об обстоятельствах их перевозки узнали брат и сестры В.К.Елизаветы Федоровны.
Германская Принцесса Виктория Федоровна пожелала перевезти тело сестры Великой Княгини Елизаветы вместе с гробом Варвары /Яковлевой/ в Иерусалим, попросив, чтобы гробы сопровождал игумен Серафим!
30.11.1920г., гробы В.К.Елизаветы и инокини Варвары были отправлены из Пекина в Тянцзин, откуда 18 ноября пароходом в Шанхай, куда прибыли 21 ноября.
--------------------------------------------------------------------------------------------------
Григорий Михайлович Семенов-Мерлин /1890+1946/, походный атаман казачьих войск Сибири и Урала с 28.04.1921г., генерал-лейтенант, Монгольский князь, Китайский мандарин 1 класса, полиглот, бакалавр философии, после II-й Мировой Войны, был арестован в китайском г.Дайрене, супруга и 2 его дочери погибли в лагерях на Колыме.

15 декабря из Шанхая гробы отправили морем в Порт-Саид, где их встретили Их Высочества Принцесса Виктория Федоровна с супругом Принцем Людвигом Александровичем и дочерью Принцессой Луизой 26.01.1921г.
Утром 27 января гробы опять товарным поездом выехали из Порт-Саида и прибыли в Иерусалим 28.01.1921г., где их на вокзале встретило Греческое, Русское и Арабское духовенство, после чего гробы поставили на автомобили, украшенные цветами, и двинулись по направлению к Гефсимании.
Местом упокоения была избрана крипта Русской церкви Св.Марии Магдалины в Гефсимании!
Храм этот был воздвигнут Императором Александром-III в память Его матери - Императрицы Марии Александровны.
На освящение его в 1888г., сюда приезжали В.К.Сергей Александрович с супругой Великой Княгиней Елизаветой Федоровной. Теперь через 33 года, она здесь упокоилась!
В ногах гроба Елизаветы Федоровны поставили шкатулку, всюду сопровождавшую преподобномученицу. В ней находился оторванный взрывом палец её мужа, дяди Императора Российской Империи Николая-II и генерал-губернатора Москвы Сергея Александровича и прядь волос племянника Цесаревича Алексея Николаевича, сына Николая-II!
А сопровождал Елизавету Фёдоровну в последнем пути, - лично родной Брат Императора Российской Империи, Великий Князь Михаил Александрович Романов!
После встреч со своими родственниками и родственниками Елизаветы Фёдоровны, сестры жены Царя Николая-II, после всех этих событий вернулся в Россию в 1930 году и приехал в Вырицу под именем Серафима Вырицкого, вместо Василия Муравьёва, который после Лавры отправился в Иверский Выксунский монастырь Нижегородской области!

Великий Князь, генерал-лейтенант Михаил Александрович Романов, после Высоты Мирской и Военной, сподобился Высоты Духовной, когда став Великим Православным подвижником смог повторить подвиг Серафима Саровского /Прохора Мошнина/, вымолившего Россию от нашествия объединённой Европы под руководством Наполеона служа литургию на камне ежедневно в течении 1001 дня в Саровском Лесу!
Великий же Князь Михаил Романов с Именем Серафим Вырицкий служа на камне ежедневно литургию в Вырице, вымолил освобождение Петрограда от Германской оккупации во время Великой Отечественной Войны!

Стоит задаться вопросами о мотивах действий Натхмана, чтобы убедиться в намерениях Михаила Александровича и Натальи Сергеевны перебраться в другие районы. Нахтман сказал, «чемодан погонял чемоданом», неурочная, спешная закупка ящиков с провизией.
Добровольно-принудительный отказ от престола Михаила Александровича на совещании с А.Ф.Керенским, П.Н.Милюковым, М.В.Родзянко, А.И.Гучковым, Г.Е. и В.Н. Львовыми и др, объясняет терпимое отношение к нему властей.
До 26.06.1918г., никто не покушался на драгоценности Его семьи, у него не было отобрано недвижимое имущество. Власти могли официально разрешить ему выезд за рубеж, как того требовал Германский посол в Москве Вильгельм фон Мирбах.*
10 мая Германский посол Мирбах был принят в Комиссариате иностранных дел Львом Караханом и Карлом Радеком, где Мирбах подчеркнул: его правительство ожидает, что с Царицей и принцессами Немецкой крови будут обходиться с уважением.
Известно, что в Берлине Карл Радек /Сабельсон/ и Адольф Иоффе предложили в обмен на освобождение Императрицы и её дочерей освободить крайне левых, посаженных кайзером.
В 1982г., мир был «ошеломлен сенсацией». Князь Алексис де Дураццо, принц Анжуйский, опубликовал письмо своей бабушки, которое она составила 10 февраля 1970г., и завещала вскрыть после смерти. Бабушка принца Анжуйского назвала себя Марией, дочерью Николая Романова, Императора России. Вот что написала /книга Марка Ферро «Николай-II» 1991г, с. 309/ эта женщина: «...Белобородов сообщает ей через несколько дней, что они отправляются в Москву и она должна готовиться к отъезду. Они будут отправлены небольшими группами:
“Подготовьтесь, но без багажа, лишь маленький узелок”. 6 октября их отвезли на вокзал в Перми. Большевики согласились удовлетворить желание императрицы оставить при себе Татьяну. Ольга посмотрела на Марию и сказала ей по-английски: “Какое это имеет теперь значение? Хуже того, что было, уже не будет. На все есть воля Господня”.
Она села в один состав, Мария – в другой. Далее М.Ферро пишет:
«Утром 6 октября 1918 года в городе Пермь, где мы находились с 19 июля, нас, мою мать и моих трех сестер, разделили и посадили в поезд. Я приехала в Москву 18 октября…».
Мария прибыла в Москву 18 октября, и её поселили в резиденции Локкарат; там её встретила жена А.В.Луначарского - Розенель… Появился Г.В.Чичерин, поцеловал ей руку и сказал, что она скоро будет отправлена в Киев. Марию, имевшую паспорт на имя графини Чапской, от фамилии Чапский, принадлежавшей Польскому графу кузену Чичерина, посадили в спецпоезд на Киев, который направил в Москву генерал П.П.Скоропадский**.
На той же неделе, а именно 22 октября 1918г, по приказу Вильгельма-II и канцлера Макса Баденского был выпущен из тюрьмы Карл Либкнехт, затем был освобождён Иогихес – другой социалист. Это совпадение или первый обмен заложников?
--------------------------------------------------------------------------------------------------
*В эти последние дни июня 1918г., посол Германии Мирбах был еще жив. Его убили 8 июля Яков Блюмкин и Николай Андреев, подделав подпись Дзержинского, они проникли в резиденцию Мирбаха, где матрос Андреев выстрелил в посла и бросил ему под ноги гранату.
**Павел Петрович Скоропадский /15.05.1887+26.04.1945/, командующий Украинским корпусом Временного Правительства. В декабре 1918г., свергнут Петлюрой и уехал в Баден-Баден, умер в Берлине. Проезд в Москву из Перми Царских Детей действительно был. Некие особы, зная тайну Спасения Царской Семьи, имели личные интересы, создавая из собственных персон двойников, в расчёте на прибыль. И бабушка Принца Анжуйского неудачно сыграла в эту игру!
В 1918 году Испанией правил король Альфонс-XIII, женатый на внучке королевы Виктории, двоюродной сестры Императрицы Александры Фёдоровны.

Король Испании стал активным ходатаем перед Российскими властями за сохранение жизни членов Царской Семьи. Для ведения переговоров по поручению Мадрида, Фернандо Гомес выехал из Петрограда в Москву вместе с поверенным в делах Нидерландов и дважды встречался с Чичериным – 1 и 5 августа 1918г. Марк Ферро цитирует документ:
«6 сентября 1918г. Телеграмма № 858. Народный комиссар принял нас на час позже назначенного времени в запущенном помещении министерства иностранных дел в сопровождении еще одного еврея который является его заместителем…/Караханом/
Я объяснил ему гуманное желание нашего государя, сказав, что речь не идет о вмешательстве во внутренние дела России, и что императорская семья будет оставаться в пределах Испании и будет держаться в стороне от политики. Комиссар поначалу выразил свое недовольство по поводу того, что мы вступаемся за лиц, причинивших столько вреда его народу.
Он потребовал официального признания власти Советов, заявив, что для рассмотрения данного вопроса необходимо, чтобы две стороны признали друг друга. Сославшись на пребывание Троцкого в заключении в Испании /1915г./, он утверждал, что наша страна превратится в очаг реакции и контрреволюции против международного пролетариата.
За напрасные страдания этой беззащитной женщины они заслуживают порицание мира… После дискуссии и больших усилий я добился того, что наша просьба будет представлена на рассмотрение ближайшего заседания Центрального исполнительного комитета».
Освобождения Александры Фёдоровны и Великих Княжон энергично добивался тогдашний папа Римский Бенедикт. Бенедикт-XV гарантировал оплату расходов по перемещению Семьи Романовых в Испанию. В Ватикане знали, что Германия имеет отлично налаженную шпионскую сеть в России. По свидетельству Саммерса и Мэнгольда, Немецким резидентам было доподлинно известно, что жена и дочери Николая-II были живы осенью 1918г.
Так что отнюдь небеспочвенными кажутся просочившиеся в прессу сообщения, будто в сентябре 1918г, ожидается прибытие в Испанию Царицы и Великих Княжон на специально зафрахтованной яхте под ватиканским флагом.
В одном из документов, обнаруженных Саммэрсом и Мэнгольдом, утверждается, что Киевский резидент кайзеровской разведки граф Альвенслебен 5 июля 1918г., заявил в беседе князю Долгорукому, что большевики между 16 и 20 июля будут распространять слухи о смерти Николая-II. Но беспокоиться по этому не стоит, слухи будут ложными.

Чтобы оценить вероятность такого события, вернемся к документу, опубликованному принцем Анжуйским. Марк Ферро приводит выдержку из него: «23 июня 1918 года / 6 июля/ Юровский вывез императора из дома Ипатьева для переговоров. Он встретился с двумя лицами, прибывшими из Москвы… и они предложили ему выехать за границу, если он согласится на определенные условия. Император, ради спасения своих близких, согласился…
12 июля Юровский сообщил императорской семье, что им следует приготовиться к длительной поездке, которая будет совершена в глубокой тайне. Для этого он попросил императора изменить внешний вид… 15 июля он сообщил императору, что его увезут первым вместе с Алексеем, отдельно от остальной семьи. Моя бабушка Мария категорически утверждала, что их увезли ночью 15 июля… Куда отвезли, бабушка не знала».

У Немцев закружилась голова оттого, что им удалось приобрести по Брест-Литовскому миру. Николай-II был отмечен в одной из секретных статей договора как подлежащий выдаче вместе с семьёй в руки Немцев. Николай-II знал об этом и подобной возможности опасался, считая его продолжением русского позора.
В феврале 1918г., баронесса Буксгевден, - фрейлина двора прибыла в Тобольск и вручила Николаю-II предложение Немцев – подписать Брестский Договор, но Тот эти предложения отверг и Немцы потребовали у правительства Ленина, доставить Николая-II в Москву.
Более всего Немцы боялись, что какая-нибудь неконтролируемая ими сила возведёт на трон снова Николая-II и он объявит о денонсации Брестского мира, так как он был подписан без него и поэтому они требовали доставить Царя в Москву.
14.11.1919 года, в Екатеринбурге, член Екатеринбургского Окружного Суда И.А. Сергеев допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, с собл. 443 ст. у.у.с., и он показал:
«Я, Петр Порфирьевич Богоявленский, 48 лет, помощник акцизного надзирателя 1-го уч. 1-го округа Пермской губ., правосл., живу в Екатеринбурге на 1-й Мельниковской ул., № 3.
Первый акцизный участок, которым я заведовал, находится в гор. Камышлове, где я имею постоянное жительство. В первой половине 1 июня с.г. /по новому стилю/ ко мне зашел мой знакомый Василий Лукич Крысов – управляющий заводом Машкова в селе Сухой Лог, Камышловского уезда. В разговоре, между прочим, Крысов сообщил мне, что один из рабочих управляемого им завода, приехав из Екатеринбурга, передавал ему, что видел своими глазами, как б. Государя на ст. Екатеринбург посадили в вагон.
По словам того рабочего, Государь был в старой потрепанной шинели и при посадке его грубо втолкнули в вагон. Фамилию того рабочего Крысов мне не назвал. Я очень хорошо помню, что разговор с Крысовым происходил у меня не в июле, а в июне месяце; сведения о том, что б. Государь убит, дошли до меня 26 июля /н.ст./, а разговор с Крысовым происходил за месяц до получения мною сведений об убийстве Царя. Насколько достоверно сообщение Крысова – я не знаю, но помню, что он отнесся к сообщению рабочего как к факту, заслуживающему доверия, и потому даже выразил догадку, что Государя увезли в Ригу на основании одного из пунктов Брестского договора. Добавлю, что, как говорил мне Крысов со слов рабочего, поезд, в который посадили Государя, был роскошный и был отправлен в путь».

В материалах Соколова присутствует такой документ:
«Почтово-телеграфные чиновники Штаба Северо-Урало-Сибирского фронта в бытность большевиков, коим командовал Берзин, кои сейчас состоят на службе в почтово-телеграфной конторе города Екатеринбурга, Сибирев, Бородин и Ленковский могут засвидетельствовать разговор по прямому проводу Ленина с Берзиным, в котором первый приказал Берзину взять под свою охрану всю Царскую Семью и не допускать каких бы то ни было насилий над ней, отвечая в данном случае своей /т.е., Берзина/ собственной жизнью».
Что последовало за этими посланиями? Естественно, инспекторский визит Берзина в дом Ипатьева. Вот как описывает их посещение Николай-II, в записи от 22 июня: «…сегодня во время чая вошло 6 человек, вероятно областного совета, посмотреть какие окна открыть? Разрешение этого вопроса длится около двух часов! Часто приходили разные субъекты и молча при нас оглядывали окна».
На следующий день Царь отметил в дневнике, что, мол, вчерашние посетители были народные комиссары из Петрограда… В дневнике Александры Фёдоровны, тоже есть упоминание об этом посещении /в записи от 22 июня/ она назвала их «…люди, вероятно, из комитета».
Одетые в обычную для большевиков униформу – гимнастёрки, кожанки, галифе, ремни внахлёст – Берзин и его штаб действительно ничем не отличались от «комиссаров». Но это внешне. На самом деле их посещение означало; отныне ответственность за содержание и судьбу Романовых перешла из рук Уралсовета в руки комфронтом Берзина. О чём он оповестил руководство в Москве телеграммой из штаба фронта в Екатеринбурге 27 июня 1918г, в 0 часов 5 минут, запись в книге под № 3101а.

Содержание её следующее: Три адреса: Москва, Совнарком, нарком военн. бюро печати, Цик.
«Мною полученных московских газетах напечатано сообщение об убийстве Николая Романова на каком то разъезде от Екатеринбурга красноармейцами точка официально сообщаю что 21/6 мною с участием членов Военной инспекции и военного комиссара Ур. военного округа и члена всерос. след. комиссии был произведен осмотр помещений как содержится Николай Романов с семьей и проверка караула и охраны все члены семьи и сам Николай жив и все сведения об убийстве и т.д. провокация точка. Главнокомандующий североуралосибирским фронтом Берзин».
4 июля в ДОНе, внешнюю охрану оставили прежнюю, из рабочих-красноармейцев, а внутреннюю охрану заменили на «латышей и венгров». Прежнего коменданта Авдеева сняли и на его место поставили Юровского. Вполне обоснованно можно предположить, что с этого момента именно командарму была доверена сложнейшая миссия по вывозу Николая-II.
В 1918г., большевики оставались креатурой Германии:
доказательств тому в наше время опубликовано предостаточно.
Стало быть, политика и поступки большевистского правительства – во всяком случае, летом 1918г., определялись Германией.
Великий Князь Николай Михайлович, человек осведомлённый, писал от 26 июня 1918 года:
«из Берлина поступили распоряжения Ленину и Троцкому по поводу госудяря и его семьи».
А они в 1918г, определялись статьями Брестского договора, статьи которого прикрывали состоявшуюся сделку ещё в апреле 1917г., между большевиками и правительством кайзера.
Результатом сделки стали не только статьи, фиксирующие прекращение военных действий, отход к Германии огромных Российских территорий, выплату контрибуции хлебом, сырьём и золотом, но и статьи приложения, в одной из которых декларировалась гарантия свободного перемещения в течение 10 лет Немцев по крови в фатерлянд.
Многими данная статья расценивалась как завуалированное обязательство большевиков перевезти на Запад Александру Фёдоровну и её детей, как неотчуждаемых от матери. Возможно это правда, но не вся. Была и ещё весьма для Немцев важная причина спасать Царскую Семью.
4 июня, второе лицо Германской миссии, барон К.Рицлер, собощал:
«За последние две недели положение резко обострилось. На нас надвигается голод, его пытаются задушить террором. Большевистский кулак громит всех подряд. Людей спокойно расстреливают сотнями. Все это само по себе еще не так плохо, но теперь уже не может быть никаких сомнений в том, что материальные ресурсы большевиков на исходе.
Запасы горючего для машин иссякают, и даже на латышских солдат, сидящих в грузовиках, больше нельзя полагаться – не говоря уже о рабочих и крестьянах.
Большевики страшно нервничают, вероятно, чувствуя приближение конца, и поэтому крысы начинают заблаговременно покидать тонущий корабль… Карахан засунул оригинал Брестского договора в свой письменный стол. Он собирается захватить его с собой в Америку и там продать, заработать огромные деньги на подписи императора».
Допустить гибель Царя Немцы не могли, отсюда и телеграмма Ленина Р.Я.Берзину, который решительно взялся за исполнение поручения, хотя как свидетельствуют архивные документы, находился в крайне трудном положении из-за отчаянного положения красных войск на Урале к середине июля 1918г., формирования Колчака и белочехов теснили их по всем направлениям.
Забот у командующего было много, особенно, когда стало очевидно: Екатеринбург неизбежно придётся оставить, а это означало, что доверенные Берзину Лениным - Николай-II и его Семья могут попасть к белым. Политические последствия таких событий были неприемлемы.
Царя следовало срочно вывозить из Екатеринбурга и для надёжного исполнения поручения вождя он должен был вывезти экс-императора лично. Но… Берзин – командующий фронтом.
Положение его войск критическое. Екатеринбург в осаде. Уехать в такой момент?!
Вот как описывает последующие события историк из Перми В.Н.Устюгов:
«Положение под Екатеринбургом продолжало ухудшаться. Приходилось считаться с возможностью вынужденной потери города. Вечером 15 июля состоялось секретное совещание партийного и советского руководства Урала и Екатеринбурга с ответственными работниками Северо-Урало-Сибирского фронта. Для ускорения получения подкреплений и оружия, решено направить Берзина в Петроград и Москву. При этом учитывалось, что Берзина хорошо знали руководители Петроградского и Московского военных округов Б.П. Позерн и Н.И. Муралов, с которыми он поддерживал личные контакты.
Во главе фронта оставались заместитель командующего С.М.Белицкий, а также член Военного Совета С.А.Анучин и главный политкомиссар Н.Г. Толмачев.
Сразу после совещания, поставив в известность по телеграфу Петроград /Смольный/, Москву /Наркомвоен/, Казань /одного из членов Военного совета Восточного фронта/, Р.Я.Берзин выехал в Петроград и Москву. 18 июля на несколько часов Берзин останавливается в Петрограде. Оперативно решив ряд организационных и кадровых вопросов, вечерним поездом он выехал в Москву. Явившись 19 июля в Наркомат по военным делам, Берзин встретил там холодный прием: его обвинили в дезертирстве, выезде без разрешения руководства Восточного фронта. Троцкий отказался его принять, а в оперативном отделе Наркомвоена было предложено доложить о положении дел на фронте.
Но перед самым началом доклада Берзину был вручен приказ Троцкого еще от 16 июля 1918 года за № 547 о смещении с должности и немедленном препровождении в Казань. 21 июля в Казани в РВС Восточного фронта, Берзина направили в Екатеринбург для передачи дел новому командующему. Вслед за Берзиным, выехал член РВС Восточного фронта К.А.Мехоношин.
25 июля Екатеринбург пал. По настоянию Уралобкома и Мехоношина 30 июля Р.Я.Берзин вступил в командование войсками 3-й армии. В новый состав Реввоенсовета армии вошли И.Т.Смилга и М.М.Лашевич. Руководство армии обосновалось в Перми».
Итоги деятельности Берзина на Урале подводило полученное в ноябре приветствие из Москвы: «Товарищу Берзину. Пользуюсь оказией, чтобы передать через Вас привет войскам 3 армии и пожелание всяческих успехов.
Председатель Совета Народных Комиссаров В. Ульянов /Ленин/».
Отвечая за жизнь Романовых, Берзин вывез их 15 июля вечером из Екатеринбурга.

Два факта косвенно подтверждают это. Один факт цитирует историк Пайпс:
«В хронике жизни Ленина, где крайне подробно, чуть ли не по часам, прослеживается общественная деятельность Ленина, есть загадочная запись, датированная 17 июля:
Ленин получает в 12 часов письмо из Екатеринбурга и пишет на конверте: “Получил. Ленин”.
Связь между Екатеринбургом и Кремлем шла не по почте, а по телеграфу, так что можно утверждать, что вышеупомянутое послание являлось телеграммой.
Примечательно, что все сообщения, включенные в вышеупомянутую хронику, имеют краткое пояснение. Отсутствие последнего в данном случае наводит на мысль, что телеграмма касалась… семьи, события, от которого в советской печати Ленина тщательно огораживают».
Это событие фиксирует и Э.Радзинский в своей книге «Господи, спаси и усмири Россию».
Факт прихода в Москву некой телеграммы 17 июля и у нас в России, и на Западе воспринимается одинаково: будто отправлена она из Екатеринбурга утром того же дня, как это происходит сейчас. Но тогда, телеграммы Бонч-Бруевича, Старка, высокопоставленных комиссаров, шли из Москвы в Екатеринбург 2-3 дня. Значит, и это сообщение, пришедшее Ленину 17 июля, ушло из Екатеринбурга не позднее 15 июля.
Телеграммы тогда ходили кружным путём. Мятеж в Ярославле добавил трудностей в почтовом сообщении. Скорее всего, телеграмма, предусмотрительно убранная из конверта, - доклад Берзина лично Ленину, о своём поступке. Иначе кто бы его спас от гнева Троцкого при оставлении поля боя без приказа. Вот второй факт, который раньше не комментировался.
Одновременно с Берзиным отбыл из Екатеринбурга председатель УралЧК Фёдор Лукоянов.
Отбыл под смехотворным предлогом – проследить за эвакуацией в Пермь архивов ЧК.
Будто для этого не нашлось никого рангом пониже. И больше он в Екатеринбург в июле 1918г, не вернулся: оставался в Перми и был занят размещением Царской Семьи. То, что Берзин и Лукоянов вывозили Романовых в ту ночь, подтверждается свидетельством бабушки принца Анжуйского. Она настаивала, что их вывезли из Екатеринбурга именно 15 июля.
Причём Царская Семья о времени своего отъезда знала. Берзин предупредил их ещё днём.
15 июля 1918 года Юровский пригласил в ДОН уборщиц. В своих показаниях Сергееву наряженные туда женщины рассказали, что Государь, Государыня, их дети были необычайно возбуждены. Радовались призраку возможного спасения?
Каким образом подпись Государя могла оказаться под текстом Брестского договора, представить нетрудно: ему предоставили выбор – подпись в обмен на жизнь его близких.
Договор в Брест-Литовске был подписан 3 марта 1918г., и сразу последовала череда перемен в судьбе Государя. 15 марта Тобольская газета «Сибирский листок» перепечатывает из «Омского вестника» информацию: «В Тобольск послана срочная телеграмма комиссариатом внутренних дел об усиленной охране, в смысле обеспечения безопасности, бывшей Царской Семьи».
Одновременно подобная телеграмма послана Ялтинскому военно-революционному комитету, с приказанием смягчить режим охраны над членами Царской Семьи, проживающих в Крыму.
Эту телеграмму связывают с секретными условиями мира, выставленными Германцами. Кайзер Вильгельм считал, что король Англии был обязан помочь своему кузену – Русскому царю. Вильгельм указывал также, что Россия стала большевистской опять же из-за Англии.
Британское правительство могло спасти царскую семью в 1917г., если бы король Англии не дал обратного хода своему приглашению. Спасти царя могло бы и Немецкое правительство, если бы проявило волю, так что Германский кайзер наполовину лукавил.
В тот момент Немцы контролировали южную часть России, и связь между Крымом, где пребывала вдовствующая императрица, и Копенгагеном продолжала действовать.
Мария Федоровна была убеждена, что Семья освобождена и находится где-то в безопасности.
Когда датский король Кристиан-X, её племянник, выразил ей письменное сочувствие в связи с гибелью Николая, она ответила в октябре 1918 года /по-датски/:
«Эти вызывающие ужас слухи о моем бедном любимом Ники, слава Богу, все же неправда, так как после многих недель ужасного напряжения, противоречивых сообщений и публикаций я уверена в том, что он и его семья освобождены и находятся в безопасном месте. Можешь представить себе то чувство благодарности Господу, которое наполнило мое сердце.
От него самого я ничего не слышала с марта, когда они еще были в Тобольске, поэтому ты можешь представить, какой кошмар я пережила за эти месяцы, хотя в глубине души и не оставляла надежды… Теперь, когда мне об этом говорят со всех сторон, что Николай жив, надо верить, что это правда. Это ужасно – быть отрезанной от них, дорогих близких, и ни разу не иметь утешения получить письмо!
В настоящий момент мы живем спокойно и свободно, надеясь на лучшие времена. Мы все здоровы. Сын Ольги Тихон бегает сейчас вокруг; он такой милый и всегда в хорошем настроении. Ольга и Ксения просят меня приветствовать тебя и Александрину».
Через пару лет в России прошел слух, что Царя видели в Дании. Об этом писал бывший управляющий Царским двором граф, гофмаршал Николая-II, - Павел К.Бенкендорф.
В марте 1918 года Датское правительство признало большевистский режим, благоприятствуя официальному визиту в Копенгаген Советского посланника Воровского.*
Правительство Дании не дало своему посланнику в Петрограде никаких инструкций, чтобы выразить протест в связи с преступлением в Екатеринбурге.
Тогда же, в 1918 году Датское правительство даже позволило Советской России учредить в Копенгагене постоянную дипломатическую миссию, а также бюро пропаганды РОСТА.
По сведениям агента разведки США Джона Гейтса, правительство Дании не известило иностранные миссии в Копенгагене о традиционном соблюдении траура, в связи с убийством в Екатеринбурге; это обстоятельство Гейтс назвал неприличным.
Хотя иностранные миссии были извещены о панихиде в Русской церкви, на которой присутствовали королевская семья и дипломатический корпус.
В Крыму под охраной немецких войск пребывала вдовствующая императрица и ее дочери, а в Петрограде в тюрьме на Шпалерной находились три Великих Князя, куда они были доставлены после событий в Екатеринбурге – из Вятки, Вологды и Перми, где до того содержались под домашним арестом. Вскоре, в тюрьме на Шпалерной, оказался Великий Князь – Павел.
Великому Князю Павлу Александровичу, деверю вдовствующей Императрицы Марии Фёдоровны, брату Императора Александра-III, тоже предлагали тайно покинуть Россию.
9.08.1918 года - ещё до того, как он был арестован, - к нему явилась с предложением от Скавениуса его приёмная дочь Марианна. Первая жена Великого Князя Павла Александровича - Греческая принцесса Александра Георгиевна умерла в 1891 году.
В Гельсингфорсе один из друзей сделал ему фальшивый паспорт, но Великий Князь отказался: он хотел уезжать не инкогнито, а только с разрешения Советского правительства и под своим собственным именем. Вскоре  после этого его арестовали.