24 августа 1990 года умер Сергей Довлатов — один из самых популярных и читаемых русских писателей конца ХХ — начала XXI века. Его повести, рассказы, записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. Удивительно смешная и одновременно пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой и, как почти всякая классика, «растаскана на пословицы и поговорки». За двенадцать лет жизни в эмиграции он издал в общей сложности двенадцать книг, которые вышли в США и Европе.

Художественная мысль Сергея Донатовича проста и благородна: рассказать, как странно живут люди — то печально смеясь, то смешно печалясь. В его книгах нет праведников, потому что нет в них и злодеев. Писатель знает: и рай, и ад — внутри нас самих.

В этот день AdMe.ru собрал для вас лучшие высказывания и размышления Сергея Довлатова о жизни, человеке и любви.

[650x421]

— У хорошего человека отношения с женщинами всегда складываются трудно. А я человек хороший. Заявляю без тени смущения, потому что гордиться тут нечем. От хорошего человека ждут соответствующего поведения. К нему предъявляют высокие требования. Он тащит на себе ежедневный мучительный груз благородства, ума, прилежания, совести, юмора. А затем его бросают ради какого-нибудь отъявленного подонка. И этому подонку рассказывают, смеясь, о нудных добродетелях хорошего человека.

Женщины любят только мерзавцев, это всем известно. Однако быть мерзавцем не каждому дано. У меня был знакомый валютчик Акула. Избивал жену черенком лопаты. Подарил ее шампунь своей возлюбленной. Убил кота. Один раз в жизни приготовил ей бутерброд с сыром. Жена всю ночь рыдала от умиления и нежности. Консервы девять лет в Мордовию посылала. Ждала...
А хороший человек, кому он нужен, спрашивается?..

[500x558]

• Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить — кто написал четыре миллиона доносов?

• Человек привык себя спрашивать: кто я? Там ученый, американец, шофер, еврей, иммигрант... А надо бы всё время себя спрашивать: не говно ли я?
• Большинство людей считает неразрешимыми те проблемы, решение которых мало их устраивает.
• Интродукция затянулась. Мы должны переспать или расстаться.
• Ты утверждаешь — значит, не было любви. Любовь была. Любовь ушла вперед, а ты отстал.
• Когда человека бросают одного и при этом называют самым любимым, делается тошно.
• Всю жизнь я дул в подзорную трубу и удивлялся, что нету музыки. А потом внимательно глядел в тромбон и удивлялся, что ни хрена не видно.
• Единственная честная дорога — это путь ошибок, разочарований и надежд.
• Чего другого, а вот одиночества хватает. Деньги, скажем, у меня быстро кончаются, одиночество — никогда...
• Это безумие — жить с мужчиной, который не уходит только потому, что ленится...

Сергей Донатович и Иосиф Бродский

[600x403]

• Я шел и думал — мир охвачен безумием. Безумие становится нормой. Норма вызывает ощущение чуда.

• Знаешь, что главное в жизни? Главное то, что жизнь одна. Прошла минута, и конец. Другой не будет...
• Чем безнадежнее цель, тем глубже эмоции.
• Любовь — это для молодежи. Для военнослужащих и спортсменов...А тут все гораздо сложнее. Тут уже не любовь, а судьба.
• «Главное в книге и в женщине — не форма, а содержание...» Даже теперь, после бесчисленных жизненных разочарований, эта установка кажется мне скучноватой. И мне по-прежнему нравятся только красивые женщины.
• Целый год между нами происходило что-то вроде интеллектуальной близости. С оттенком вражды и разврата.
• Живется мне сейчас вполне сносно, я ни черта не делаю, читаю и толстею. Но иногда бывает так скверно на душе, что хочется самому себе набить морду.

Сергей Довлатов с Куртом Воннегутом

[600x300]

• Я думаю, у любви вообще нет размеров. Есть только — да или нет.

• Человек человеку — всё, что угодно... В зависимости от стечения обстоятельств.
• Я предпочитаю быть один, но рядом с кем-то...
• Нормально идти в гости, когда зовут. Ужасно идти в гости, когда не зовут. Однако самое лучшее — это когда зовут, а ты не идешь.
• Я не буду менять линолеум. Я передумал, ибо мир обречён.
• «Жизнь прекрасна и удивительна! » — как восклицал товарищ Маяковский накануне самоубийства.
• Я давно уже не разделяю людей на положительных и отрицательных. А литературных героев — тем более. Кроме того, я не уверен, что в жизни за преступлением неизбежно следует раскаяние, а за подвигом — блаженство. Мы есть то, чем себя ощущаем.

Довлатов с сыном Колей. Нью-Йорк.

[600x455]

[600x364]