Я сам не из Донецка.

Я родился в городе Сталино.

В то время центральную улицу города пересекали брички цыган, запряженные лошадьми. Лошади оставляли в проспекте и на перекрестке такие деревенские, сегодня кажется, что – пасторальные, - следы. Увозили брички цыган и их грузы в сторону седьмой линии, где по преданиям еще во времена Юзовки жила семья Лёвы Задова. Того самого, контрразведчика Махно, из кино, где он говорил: «Спрячь зубы, вирву!»

История имен моего города – это отдельная история и здесь ей не место. Юзовка, Троцк, Сталино, Донецк. Хватит пока. Я помню все, начиная со Сталино пятидесятых, начального пункта моих путешествий.

Все мы путешественники во времени. Каждый сам себе машина времени, но без заднего хода, и с не зависящим от нас переключением скоростей. В детстве мы живем не спеша. К старости время пролетает быстрей.

От Сталино пятидесятых я и начну.

В те времена на перекрестке стояла застекленная, круглая белая будка. В ней сидел милиционер, и он переключал огни светофора, одного из немногих, но висевший именно здесь, потому что это Первая Линия. Уже несуществующее имя улицы в городе с уже несуществующим именем Сталино. Переключал милиционер огни светофора, хотя, мне в моих призрачных путешествиях в прошлое, кажется, что улицы были практически без машин.

Иногда милиционер включал зеленый на главной надолго. Тогда по Первой Линии со страшным очень громким визгом пролетали машины ВГСЧ, то есть горноспасателей. Значит, где-то на одной из шахт что-то случилось. Шахт было два десятка, и даже в благополучные до скуки времена каждый миллион тонн угля стоил семь человеческих жизней на одной из шахт. И здесь начинается параллельное путешествие по шахте, которое мы пока прекратим.

Эти путешествия происходят в пределах моей черепной коробки, и, слава богу, психиатрами рассматриваются просто как воспоминания.

Я брожу по моему городу часто, но каждый из визитов длится одну, две, три секунды. Этого достаточно для получения изрядной дозы ностальгии, которая вызывает нытье, тоже не физиологическое, но очень ощутимое в области солнечного сплетения. Или где-то около того, что я принимаю за солнечное сплетение. Я в анатомии не силен.

По поэтически – сердце ноет. В поэзии я тоже не Маршак, не Бродский. Хотя не чужд.

Так что в путешествиях замешано не только сознание в мозге.

Мне кажется, что сознание находится в мозге. Но и что-то иное в области сердца. Умом-то я понимаю, что реальная топография моих чувств и ощущений не распространяется за пределы головы. Но, несмотря на такое понимание, ощущения упрямо настаивают на своем. Ностальгия, боль об ушедшем, болит в месте повыше желудка и пониже подбородка.

У меня всегда было развито чувство будущего. Рождается оно в результате размышлений о происходящем. И рождается с полным презрением к моим целям и задачам. Когда хочет, тогда и появляется, и показывает совсем не те аспекты будущего, которые мне сегодня кажутся актуальными.

На желание повредничать не похоже. Потому что нередко воображение мне показывает картинки будущего очень даже полезные для понимания...

Черт бы побрал этих недоучек на ТВ и на радио! В голову лезут мусорные словечки такие, как тренд, тенденция, вектор развития. Scheisse! Все настроение испортили!

Нередко мне воображение показывает картинки будущего очень даже полезные для понимания того, что будет.

Вот и сегодня, я вижу что преступники, затеявшие войну с Донбассом стали уже приближающимся прошлым. Прошлым, которое наступает и скоро вступит в свои права. Значит, я еще успею его увидеть. Может быть.

Друзья говорят, что во фронтовом Донецке чистота, порядок, безопасно.

А я чувствую, что мой город как бы в летаргии. Как очарованный город Фрая. Что–то ушло из того, что дает ощущение настоящей жизни.

Это потому что место жизни сжалось, и рядом уселась война.

Донецк стал не только очарованным городом–сном. Он стал похож на свернувшегося в клубок ежа.

Хунта подохнет. Начнется трудное до предела время восстановления, очень счастливое время.

Первое, что нужно сейчас моему городу – это пафос восстановления.

Строительство, развитие торговли, движение потоков людей.

Рождение идей и планов.

Возвращение в Россию.

Это будет, потому что жизнь в России – естественное состояние Донбасса. Украина – это наше наказание за наши грехи. Видно, грехи у нас немалые!