Как бесконечно далеки мы от собственных детей

То, чему мы, взрослые, осознанно учились, наши дети осваивают интуитивно. Точно также, как за нами "плелись" наши родители, пугая испорченным зрением от "Денди", так и мы сейчас "ползем" за собственными детьми, оцифровывая существующий мир.

Я вдруг осознала, как бесконечно далеки мы от собственных детей. Разрыв между нами нарастает постепенно, с первых шагов до первой влюблённости.

Передо мной рисунок знакомой 2-летней малышки. А я вижу несколько линий зеленого и черного цвета и, конечно, спрашиваю, что же здесь нарисовано. Мама с гордостью демонстрирует творческий порыв, комментируя: «Это собака, она гуляет по траве».

А вот другая ситуация. Мой сын играет по скайпу с друзьями, я вижу монитор и слышу странный набор слов. После игры спрашиваю, что же значит – «бомбануть», «хапэ» и другие странные сочетания звуков.

Чем похожи истории? В них взрослый человек, родитель узнает себя. Узнает и вспомнит, как малыш вдохновенно рассказывал, что это не палка, а волшебное оружие, камень вовсе не тот, за кого себя выдает, а под листом спрятаны сокровища! А как общаются подростки? Их язык нарочито меняется во всех поколениях, от шнурков в стакане до предков, стариков и коронных «мои».

Но не в языке дело, а в позиции родителя. Казалось бы, нам, родителям, всегда приходится быть на позиции «сверху», «впереди на шаг». Мы мудрее, опытнее, старше. Но чем больше я наблюдаю за детьми и родителями, тем больше понимаю – мы всегда на шаг сзади.

Так все же, родитель – впереди или сзади?

Предположим, что родители всегда на шаг впереди. В силу жизненного опыта, прочитанных умных книг, советов со специалистами и друзьями. Такой родитель всегда знает обо всех опасностях, предупредит о них чадо, позаботится, поделится своими соображениями с кем дружить, кого любить и куда идти учиться. Любимая фраза такого родителя «Я же лучше знаю!» или «Да что он/она может сам/сама сделать/выбрать!»

Такой родитель владеет мировым запасом соломки. Не подстелет, так укутает. У такого не забалуешь. Дети «соломовладельцев» вряд ли узнают, чего они хотят в ближайшие годы.Скорее всего, тоска одолеет после 30 лет или смерти близкого. 

Куда мне идти, что я люблю, зачем я это делаю, кто я – вот вопросы, на которые нужно ответить самому, но увы, никто не давал возможности пробовать и ошибаться, несчастно влюбляться и горевать, мучиться выбором и снова ошибаться или вдохновенно мчаться на встречу судьбе.

«Если я перестану кормить сына, говорит мне пожилая женщина, он так и будет сидеть голодный. Поэтому я приношу ему обед домой. Но он только злится на меня в ответ. Я спрашиваю, когда он устроится на работу, а он снова злится или молчит».

Жизнь родителя «всегда впереди» трудна и утомительна. Ему действительно приходится оберегать и заботиться долгие годы. Длительные дистанции изматывают, а в конце пугает неизвестность. Такой родитель берет жизненный удар на себя, но бьет его «и в хвост, и в гриву». В лицо летит пыль и снег жизненных неурядиц, а сзади попадает от «родной кровиночки», чьи младенческие ножки выросли и не умещаются более.

Возьмем родителя другого, того, что на шаг сзади.

Он мудр, свободен, он позволяет ребенку самостоятельно изучать мир, получать собственные шишки. Он заявляет, что жизнь ребенка полностью принадлежит ему, а значит – пусть расхлебывает сам.

Порой такой родитель «учит жизни» опасными методами, полностью отказываясь от собственной ответственности, перекладывая ее на незрелые детские плечи: «Сам, Петька, сам!» Иногда доходит до абсурда самоустранения родителя из жизни ребенка, но я не беру такую крайность сейчас в расчет.

Родитель «на шаг сзади» дает ребенку время, место, пространство, оставаясь рядом, наблюдая, держа руку на пульсе событий. Волнуясь и тревожась, он наблюдает первые шаги малыша, первый штурм дерева, первую симпатию. Ему, родителю страшно и тревожно отпускать ребенка во взрослое плаванье, и он также пытается оберегать и заботиться. Но все же он доверяет.Доверяет жизненным силам своего чада, искреннему желанию познать мир, найти себя и свои (свои!) шишки.

Такой родитель может тревожиться не столько о ребёнке и его благополучии, сколько о своей тревоге, о страхе остаться одному, наедине с собою. Такого родителя страшит момент, когда придется отпустить, и он всеми фибрами души цепляется сзади, как слоненок за хвост матери-слонихи. Не признаваясь себе в страхе одиночества, родитель «преследует» уже взрослого отпрыска, стараясь и сейчас заботиться так, как это было в детстве.

И все же, где родителю место – впереди или сзади?

В расстановках есть идеальная картинка (да простят меня расстановщики за невладение терминологией). В ней самые младшие члены рода стоят впереди, а за их спинами располагаются родители и другие предки. Родители – всегда на шаг сзади. Именно такая позиция позволяет детям, тем, кто будет жить в будущем, обозревать мир во всей его перспективе. Именно такая позиция дает восхитительное ощущение опоры сзади, поддержки, веры и силы.

Родительская миссия – быть на шаг позади. Поймать уже летящим со стула, забрать изо рта камень, ловить летящего с горки, вздрогнуть от вопроса: «Мама, а ты умрешь?» и принесенного в дом страшного насекомого. И это только маленькие бедки!

Всю жизнь мы, родители, торопимся, оберегаем, предостерегаем, заботимся. Но что бы мы не делали, мы – всегда на шаг позади. 

Автор: Галина Зарипова