Великие руины Зимбабве стоят до сих пор.(Изображение предоставлено: Images of Africa Photobank через Alamy)

 

Африканский континент признан местом, где человечество зарождалось и развивалось на протяжении тысячелетий. От знаменитых предков, таких как Люси, останки Australopithecus afarensis, обнаруженные в Эфиопии в 1974 году, до Туркана Бой, окаменелость Homo erectus, найденная в Кении в 1984 году, археологические данные снова и снова показывают, что Африка является родиной не только ранних гомининов, но и современного Homo sapiens, который возник около 300 000 лет назад и ушел последовательными волнами, чтобы заселить большую часть Земли.

 

Конечно, история людей в Африке не заканчивается их миграцией за пределы материнского континента. Существует большой информационный пробел. Несмотря на то, что исследователи изучили большую часть глубокого прошлого человечества, гораздо меньше известно о том, что происходило на большей части Африки в то время, когда около 6000 лет назад в других местах возникали постоянные поселения: например в Месопотамии, а позже в Китае  и Индии, в Египте на северо-восточной оконечности Африки.

Африканцы не жили так тесно, как в более известных колыбелях цивилизации. Поэтому маловероятно, что современные археологи обнаружат крупные города или поселки. Еще одним фактором является работорговля, которая нанесла 400-летнюю рану в истории Африки и привела к тому, что многие общины были заброшены.

 

Последние достижения в археологии Восточной Африки свидетельствуют о существовании развитых цивилизаций, которые установили международные торговые отношения и разработали мощные и практичные технологии в течение последних 11 700 лет — эпохи голоцена — как описывает Чапуруха М. Кусимба, археолог из Университета Южной Флориды в Тампе, в Ежегодном обзоре антропологии за 2024 год.

 

Кусимба, выросшая в Кении и регулярно возвращающаяся туда для исследований, говорит, что археология Восточной Африки развивается по мере того, как все больше африканцев и женщин присоединяются к этой области. Журнал Knowable Magazine поговорил с Кусимбой об африканской цивилизации и об археологии в этой стране, а также о новых и старых угрозах, с которыми приходится бороться исследователям — от продолжающегося сноса древних памятников, чтобы освободить место для растущего населения, до недавних сокращений финансирования американскими институтами, которые долгое время поддерживали такие исследования.

Интервью:

Я хотела бы начать с вопроса, который вы подняли в своем обзоре: о чьем прошлом рассказывает археология Восточной Африки?

 

Восточная Африка – родина для всех нас. Я иногда шутила с кенийскими политиками, что любой человек, въезжающий в Кению, не должен предъявлять паспорт, потому что он на самом деле возвращается домой.

 

Мы с благодарностью думаем о плодотворной работе антропологов Луиса и Мэри Лики, о происхождении человека и открытии гоминида Люси. Но что мы знаем о возникновении цивилизации среди современных людей, Homo sapiens, в Африке?

 

Вопрос о происхождении человека решен, но мы очень мало знаем о возникновении цивилизации в Африке.

Большинство археологов голоцена определяют цивилизацию с точки зрения расселения в одном месте, но произошло переселение в другие места, начиная примерно с 6000 лет тому назад. Но я думаю, что в Африке эта модель создает серьезную проблему, потому что она огромна, а численность населения остается низкой.

 

Это не обязательно означает, что поселений не существовало. Проводить изыскания, скажем, под дюнами пустыни Сахара очень сложно. Эта пустыня возможно была гораздо более пригодной для жизни во время влажного периода «Зеленой саванны»  от 14 500 до 5 000 лет назад, но просто невозможно найти эти места под массивными песчаными дюнами.

 

Мы конечно кое-что знаем. Например, люди селились вместе еще в 3000 году до нашей эры на месте Кадеро на берегу Нила. Есть свидетельства о домах, каменных орудиях, керамике и украшениях, а также о костях людей и домашних животных.

 

Тем не менее, африканисты не могут конкурировать ни с Месопотамией, ни с Египтом, ни с Мезоамерикой. В результате, когда вы достаете любую книгу, которая учит цивилизации, там остается лишь очень маленький раздел, посвященный цивилизациям к югу от Сахары.

 

Восточная Африка является домом для многих важных археологических памятников, которые были заселены в эпоху голоцена, некоторые из которых показаны на карте выше. Территория, известная в постколониальный период как Мадагаскар, обозначена так, чтобы ориентировать зрителя; также показано место обнаружения гоминина Люси на территории современной Эфиопии. (Изображение предоставлено журналом Knowable)

 

Так что же происходило в Африке, когда в Месопотамии и других регионах разводились фермы и строились города?

 

Африканские общины, по-видимому, были мобильны гораздо дольше. Мы считаем, что это так, потому что здесь мало участков для долгосрочного заселения. Места, которые хорошо сохранились, представляют собой каменные укрытия, которые, вероятно, были временно заселены.

 

Тем не менее, эти люди были очень продвинутыми; Они хорошо питались и вели здоровый образ жизни. Например, народы Сангоа в Восточной и Центральной Африке обладали передовыми технологиями изготовления каменных орудий и костяных рыболовных крючков. Еще в 900 году до нашей эры люди в современной Уганде разработали методы производства высокоуглеродистой стали.

 

Часто бытует тенденция думать о европейском каменном веке как о первой, первоначальной, самой сложной фазе обработки камня. Но в современных Эфиопии и Кении технологии каменных орудий появились 2,8-3 миллиона лет назад, раньше, чем в Европе.

 

Конечно, европейские палеолитические орудия были невероятно сложными, но камень ядра был относительно прост в обработке; В отличие от него, африканский камень гораздо сложнее в обработке, чем европейский. Если дать любому современному кремневому камню африканский камень, то они сразу поймут, насколько это сложно. А африканцы использовали эти очень прочные материалы для изготовления чрезвычайно сложных инструментов.

 

И что произошло, когда африканцы наконец начали осваиваться?

 

В большинстве случаев постоянные поселения появляются в Африке через 3000 или 4000 лет после того, как они появились в таких местах, как Ближний Восток. Около 8000 лет назад мы начали видеть более обширные свидетельства оседлой жизни на территории современной западной Кении, восточной Уганды и региона Великих озер в Африке, и я думаю, что изменение климата могло быть причиной этих социальных изменений. Внезапно, около 7000-8000 лет тому назад, наступает засуха, которая длится около 700 лет, и именно тогда появляется пастбищный скот.

 

Таким образом, африканцы в конце концов добрались до этой страны, но мы не видим реального появления очень сложных племен и обществ с большим разделением богатства на большей части Африки примерно 2500 лет назад. Такое разделение богатства проявляется в различиях между домохозяйствами. У некоторых есть экзотические предметы из далеких мест, а у большинства других их не было. Как и сегодня, есть вещи, которые могут приобрести только элиты. Скорее всего, это были подарки, которые преподносили для смазки колес бизнеса для торговли желанными предметами.

 

Например, портовый город Мтвапа, недалеко от современной Момбасы, Кения, был заселен примерно с 1100 по 1750 год нашей эры. Богатые жители владели многокомнатными домами с коралловыми дверными рамами и черепицей, внутренней сантехникой и колодцами; Более бедные жители жили в однокомнатных домах из глины и дерева, с крышами из травы или кокосовой соломы. Богатые граждане также оставляли за собой право на самые священные места захоронения, расположенные рядом с ключевым религиозным объектом.

 

Примерно 2000 лет тому назад города существовали по всей Африке к югу от Сахары, в том числе внутри страны и вдоль побережья. Но многие африканские поселения были меньше по размеру по сравнению с аналогичными общинами в других местах. Например, средневековая территория Геди на территории современной Кении была огромной по африканским меркам, но ее площадь составляла около 48 акров (0.1942 км²), что было намного меньше, чем современные поселения в Индии, Китае или на Ближнем Востоке. Но мы считаем, что эти места были построены и заселены африканцами, а не иммигрантами из других цивилизаций, потому что 96 процентов артефактов, таких как керамика, металлы и бусы, найденные в этих городах, имеют местное происхождение.

 

Геди – еще одно доколониальное африканское место, которое было заселено примерно с 1000 по 1500 год нашей эры. Показано здание суда с сайта. (Изображение предоставлено: Чапурукха М. Кусимба)

 

Прекрасным примером развитого сообщества, расположенного в глубине страны, может быть регион Великого Зимбабве, который был заселен примерно с 11 по 15 век нашей эры. Он занимал около 50 000 квадратных километров, включая ранние деревенские поселения и каменный город, построенный позже. Великий Зимбабве – удивительное место, но жилые кварталы были построены из глины, камня и соломы, поэтому они плохо сохранились археологически.

 

Как эти общества взаимодействовали с остальным миром?

 

Мои работы и работы других авторов показывают, что до африканской работорговли, которая достигла внутренних районов континента с караванами рабов, начиная с 17 века, африканцы торговали с другими культурами. Мы находили стеклянные и сердоликовые бусы индийского происхождения на всех археологических раскопках в Африке к югу от Сахары. Китайские и индийские историки также описывают присутствие африканских мореплавателей в их собственных городах, поэтому торговля была двусторонней: африканцы обменивали слоновую кость и золото на такие изделия, как китайский фарфор и индийские ткани.

 

Также был происходил обмен урожаем. Например, сорго – традиционная африканская культура. Трудно датировать его происхождение, но он культивировался в Африке, по крайней мере, с четвертого тысячелетия до нашей эры. И позже он приходит в такие места, как Индия. Между тем, банан, впервые одомашненный в Юго-Восточной Азии, попал в Центральную Африку более тысячи лет назад.

 

Африканцы торговали на равных. Вот одна из причин, по которой я так думаю: по крайней мере, с 800 года н.э. есть явные свидетельства того, что люди занимались торговлей слоновой костью, но в основном они торговали резаной слоновой костью. Это позволяло им взвешивать ее, классифицировать и присваивать ценность в соответствии с качеством. Ограненную слоновую кость было легче транспортировать из внутренних районов к торговым партнерам на побережье. До работорговли африканцы финансировали и управляли слоновой костью и другими отраслями промышленности.

 

Позже, примерно в 1500-х годах, когда в некоторых регионах началась мелкомасштабная работорговля, эти свидетельства исчезают, и мы начинаем видеть транспортировку и продажу целых, необработанных бивней из слоновой кости. Точно так же примерно в то же время исчезают свидетельства таких отраслей, как выплавка железа и ткачество. Появление рабства привело к потере контроля над собственной промышленностью. Работа передается на аутсорсинг, а такие материалы, как ткань, импортируются. Таким образом, по мере того, как люди теряют навыки и становятся все более зависимыми от внешней торговли, наблюдается реальный спад в политической экономике этих мест.

 

Исследования показывают, что многие стеклянные бусы, найденные на африканских археологических памятниках, были изготовлены на месте, но есть и поступившие из-за рубежа через налаженные торговые отношения. (Изображение предоставлено: Лор Дюссубье / Музей Филда)

 

Как еще работорговля повлияла на африканские цивилизации?

 

400 лет рабства оказали огромное, огромное влияние на этот континент. Африканцы подвергались вторжению как из исламского мира, так и, конечно, из западного мира.

 

До этого момента общины селились в удобных местах, таких как равнины и долины. Есть множество заброшенных поселений с односемейными деревнями, а также остатки сельскохозяйственных культур, таких как манго, апельсины и рис на территории нынешнего Национального парка Цаво. Эти общины обеспечивали продовольствием большее количество  городов вдоль побережья.

 

Но затем, внезапно, все они исчезли. Примерно с 1450-х годов и вплоть до колониального периода, начавшегося в 1870-х годах, мы находили мало свидетельств новых, постоянных зданий во внутренних районах Африки — почему там ничего не строилось? В Цаво, например, люди мигрировали на непригодные для жизни, но защищенные земли, такие как склоны холмов и горы, в поисках безопасности. Они не могли вернуться на равнины, потому что там было  не безопасно.

 

По мере того, как эти события происходили внутри страны, мы также начинаем наблюдать заброшенность прибрежных городов. Они потеряли свои внутренние запасы продовольствия. До начала работорговли только в Кении и Сомали насчитывалось 250 процветающих городов. К тому времени, когда 400 лет рабства закончились, возможно, менее 10 из этих городов все еще были устойчиво заселены.

 

Рабство и работорговля привели к потере знаний, власти, памяти. Этот жестокий разрыв, созданный историей, открывает Африку с другой стороны, удобно обвиняя африканцев в отсутствии инноваций, в отсутствии промышленности, в том, что они не вносят большого вклада в мировую историю, хотя у них есть развитые общества и технологии.

 

Тем не менее, несмотря на это, я думаю, что мы должны отдать должное африканцам за их стойкость. Несмотря на геноцид, который они пережили, они все еще стоят.

 

Как изменилась археология Восточной Африки за время вашей карьеры?

 

Сейчас мне за 60. В мое время было несколько археологов африканского происхождения, вероятно, меньше пяти человек. Но сегодня число археологов африканского происхождения, большинство из которых – наши студенты, выросло. Редко можно встретить крупную статью о Восточной Африке, в которой не были бы представлены африканские авторы, хотя, к сожалению, имена тех, кто занимает руководящие должности, такие как директора музеев и заведующие кафедрами, часто встречаются в этих публикациях, однако создается впечатление, что молодые ученые, которые проводят большую часть исследований, не получают полного признания.

 

С другой стороны, в Европе и Соединенных Штатах наблюдается огромный рост числа женщин-археологов. Очевидно, что в колониальный период большинство археологов были мужчинами, и, возможно, их не очень интересовали вопросы гендерной динамики в доисторических обществах. Сегодня наиболее активными североамериканскими археологами, работающими в Восточной Африке, являются женщины.

 

Это открывает множество возможностей: впервые у нас есть момент, когда женщины могут внести реальный вклад в те темы, которые они хотят изучать — например, какую роль сыграли доисторические африканские женщины в формировании этих обществ?

 

Но у этих ученых есть и проблемы, потому что в некоторых частях Восточной Африки и в других местах женщинам, возглавляющим экспедиции, может быть гораздо сложнее получить уважение, которого они вполне заслуживают и заслужили.

 

Африканский биоархеолог Севасью Хейлеселласи Ассефа анализирует останки из Геди. Все больше женщин и африканцев присоединяются к этой области. (Изображение предоставлено Чапурухой Кусимбой)

 

Что бы вы хотели, чтобы археологи в Восточной Африке продолжили в будущем?

 

Мы постоянно узнаем о крупных открытиях, но в основном это новая информация о крупных объектах, которые уже хорошо известны и которые изучались с колониального периода. Также проводятся исследования музейных коллекций в Европе и Северной Америке. Многие из этих артефактов были собраны в колониальный период и сегодня часто подвергаются критике, потому что некоторые из них были разграблены со своих первоначальных мест, и многие люди считают, что эти артефакты должны быть возвращены в их первоначальные страны.

 

Я думаю, что археология Восточной Африки очень связана с глобальным изменением климата, и это то, что действительно важно для нас сегодня. Если посмотреть на историю людей, живущих в Восточной Африке в течение 4 миллионов лет: надо понять что они делали, чтобы выжить? Как они справились с изменением климата? Мы могли бы многому научиться из этого исследования.

 

Многие места, которые были почти забыты, но заслуживают внимания, являются местами обитания Homo erectus. Homo erectus анатомически является нашим прямым предком. Они жили примерно от 1,9 миллиона до 110 000 лет назад. Считается, что Homo erectuнаучился управлять огнем, что, возможно, позволило их роду покинуть Африку и заселить другие части мира. Мы видели много достижений в биохимии и в изучении древней ДНК, и я надеюсь, что эти методы могут быть применены к объектам Homo erectus, чтобы раскрыть больше, чем мы знаем сейчас. Но их быстрое уничтожение в Кении вызывает тревогу.

 

Какие еще объекты были потеряны или находятся под угрозой?

 

Лики проделали большую работу по привлечению внимания жителей Восточной Африки к своему давнему прошлому и своей ответственности за заботу об этой истории. Вы можете поехать в любую часть Танзании, Кении или Эфиопии и найти людей, которые гордятся этим прошлым, которые приветствуют археологов для проведения всех видов исследований.

 

Но мы также имеем дело с ростом населения. Когда я была молода, население Кении составляло около 8 миллионов, потом 15 миллионов, а сейчас больше 55 миллионов. Подобные демографические взрывы происходили в Танзании, в Уганде, в Руанде, в Бурунди, в Эфиопии. И эти люди должны где-то жить. Как и в прошлом, многие люди мигрируют. Они переезжают в новые районы, где они менее эмоционально вовлечены в местную историю; Поэтому они разрушают археологические памятники, хранящие историю и священные знания более ранних жителей.

 

Таким образом, мы потеряли много городских объектов вдоль восточного побережья Африки. Я думаю, что мы, археологи, должны лучше доносить их важность, а эти страны должны лучше управлять объектами наследия. Если мы сможем сохранить некоторые из этих мест, мы сможем обосновать их для их будущего изучения. Если мы этого не сделаем, мы подведем будущие поколения молодых мужчин и женщин, которые хотят стать археологами.

 

Сможет ли археология Восточной Африки продолжать свою деятельность перед лицом таких угроз, включая потерю этих объектов и проблемы с финансированием?

 

Большинство африканских правительств, за исключением Южной Африки и Египта, не имеют специальных средств для такого рода исследований. Основная часть финансирования археологии всегда поступала из Соединенных Штатов и Европы. Например, Национальный научный фонд США был одним из двигателей, финансировавших множество археологических исследований по всему миру, но финансирование исследований в США в последнее время было сокращено.

 

Я думаю, что эти моменты перемен очень важны не только для людей в Восточной Африке, но и для всех нас. Эти сокращения финансирования очень трагичны, но эти исследования очень важны, и, несмотря на угрозы поддержке исследований нашего происхождения, я сохраняю оптимизм в отношении того, что мы найдем способ продолжить исследования глубокой истории человечества в Восточной Африке.

 

Автор: Эмбер Дэнс — отмеченный наградами независимый научный писатель из Южной Калифорнии. Она является автором журнала Knowable, программным директором New Horizons in Science Briefings на ежегодной конференции Sciencewriters для Совета по продвижению научного письма и инструктором, преподающим Science Writing I для UCLA Extension.