Дело в том, что с каждым месяцем нужно все более и более выразительно демонстрировать взрослость взглядов, интересов, формулировок и стремлений. 
Дело в том, что времена беззаботного ребячества минули. 
Дело в том, что современный мир безрассудно громаден и разветвлен. А единица с каждым годом приобретает все меньшую площадь на общем полотне. 
Синонимом жизни можно официально провозглашать неприкаянность. 
Синонимом общества  -  лицемерие.
Синонимом цели  -  смерть.

Жизнь человека в окружении общества подразумевает  поиск и впоследствии  достижение избранной цели.
Без стремления к цели жизнь лишена высшего предназначения.

Неприкаянность человека в окружении лицемерия подразумевает поиск и впоследствии достижение избранной смерти.
Без стремления к смерти неприкаянность лишена высшего предназначения. 

Если бы я была по меньшей мере бессмертна, то выбрала бы влачить куда более приглядную разновидность существования.
Как и каждый из нас.

Но еженочно отчитываясь перед собой о приближении к неизбежному исходу, я вынуждена честолюбиво, тщеславно и эгоцентрично ставить себе в намерения столь очевидные нелепости, как, например, охват всеобъемлящего или совершенствование несуществующего. 
Как совершенствовать то, чего изначально нет? Как охватить то, что творит форму для пространства, а не умещается в нем?

Если бы я жила вечно, то не занималась бы размышлением над столь каверзной напраслиной. Я бы просто жила. Без всякого зазрения того, что в народе именуется "реализацией себя". 
Быстротечность жизни порождает в человеке самые безобразные пороки. 

Мне бы не препятствовали ни узость кругозора, ни бедность, ни рассеянность, ни осознание ничтожности, ни отсутствие изобретательности.
В вечной жизни все эти неприятности теряют свою сокрушительную мощь. 
Потому что цель вечной жинзи - это жизнь, за неимением традиционного.

Мир трудный. Думать трудно. Решать трудно. Действовать трудно. Выбирать трудно. Но не делать всего этого еще труднее.
Потому что нужно успеть. Потому что я спешу, считая, что таким образом оттяну момент истины. А на самом деле я лишь творю завихрения, способствующие, вероятно, росту энтропии во Вселенной. 

Моя жизнь - это неустанная борьба с собственным "эго". Оно  с самых истоков недовольно местом, эпохой и семьей, в которых было рождено. Оно недовольно телом, в котором воплотилось. Оно недовольно мозгом, которым владеет. Но к чему это все ведет?
К успешности, к удовлетворенности собой, к той самой простонародной, черт возьми ее, реализации себя аки смерти. Но только к смерти в хоромах из хрусталя и мрамора под чутким руководством именитых лекарей.

Тем не менее, честолюбие можно рассматривать не только с точки зрения достатка, но также  -  компетентности. Не является ли мое больное стремление быть "умницей-красавицей" банальной разновидностью удовлетворения своего "эго"? 
В том-то и серьезная дилемма, что - да. 

В таком случае, в студию новый основополагающий вопрос:

Является ли эгоизм добродетелью?

Если ответ отрицательный, что постулируется восточной традицией, то стремление к смерти с исходной точки будет заполнено чем-то, вроде умиротворенного созерцания и ощущения единства с абсолютом.
Если ответ положительный, что постулируется подавляющим большинством, то данный пробел промелькнет перед глазами в виде вереницы скитаний, стенаний, проб и ошибок, коллекции масок и камуфляжей, забвений и запоминаний, и, вероятно, в виде помеченных серийными номерами бумажек.

Разорвите меня на части. 
Ответ очевиден, но, кажется, у меня нет  таких глаз.