На старых фото - черно-белый мир. Какого цвета дедова рубашка? И разве не цветными были мы? С градациями серого бумажка, вмещающая тысячи цветов, скрывая их от посторонних взглядов.
Вот черный дом, а рядом серый стол. И вся родня там черно-бело рядом. Из серых глаз струится теплый свет, а серые улыбки белозубят.
Не отобрать у этих фото цвет. Не выцветет из памяти, кто любит.
А за окном - зеленая весна. Оранжевое солнце в синем небе. Палитра очевидна и ясна. Но мир цветным как будто бы и не был: вот серых будней катится состав, сбиваешься, считая все вагоны. Вот ягоду смородины с куста срываешь и катаешь по ладони, и даже слабо верится глазам: красна, как капля крови, а сереет.
Вот серый мир, вот серый в нем ты сам. И согревают только батареи, тот теплый свет давным-давно погас. Одно лишь выцветающее фото его хранит во взгляде серых глаз из прошлого смотрящего кого-то.
Рубашка деда пахнет табаком и желтая в коричневую клетку. Под этот стол я захожу пешком, в руке сжимая красную конфетку. У глаз бабули ярко-синий цвет. Пушится хвост у нашей рыжей кошки.
И вновь струится этот теплый свет. И ягода краснеет на ладошке.
МальвинаМатрасова |
|