Достаточно не фиксироваться на оценках для того, чтобы увидеть маскарад сансары. Захватывающее зрелище, только захватываться некому.




Между зеркалом и его отражением нет зазора: отражение и есть зеркало. Но зеркало - это не отражение.




Ограниченное восприятие ведёт к двойственности, так как всегда что-то остаётся за границами этого восприятия.
Что ограничивает? Оценки: понятие «вечность» кончается на оскорблениии, понятие «время» - на неожиданном визге тормозов неувиденной машины.
Ограничения снимает безоценочночность. Но она шире мысли: она включает в себя и отсутствие образов. Но образы - это всё, что мы воспринимаем. Что делать? Образы, мысли, чувства – всё, что проявляется – это динамические формы чего-то другого. Оценивать форму формой – глупо. Дать быть всему и видеть свои оценки как проявление чего-то другого, так же, как и всё остальное – в самый раз.




Почему не происходит пробуждения при многочисленных встречах с мастерами?
Потому, что каждое новое переживание осознания кажется предельным. Кажется, что оно на столько логично, гармонично и исчерпывающе, что ничего глубже быть не может.

Не только в дзогчен, но и в других традициях существует или когда-то, как в христианстве, существовала прямая передача неописуемого. Тупиковые переживания типа «я – всё», к сожалению, культивировались тоже, поэтому большой удачей является сочетание обстоятельств выраженных в посвящении и внутреннем нецеплянии за переживания.

Закройте глаза и поведите рукой. Когда вы на что-то наткнётесь вы будете ощущать только чистую тактильность. Пока в уме не возникнет образ, вы не будете знать к чему вы прикоснулись. Это отсутствие сличений и есть, в данном случае, реальность без приведения нового к старому. Я говорю об этом.





Без экрана «я» всё вливается в тело, а тело выливается во всё. Можно удерживать обособленность, но ничего не случится с миром, если она исчезнет. Мир этого даже не заметит. Как человек может на время замечтаться, так мир может на время принять нашу обособленность за себя самого.




Есть конфликт между субъективными повторениями и объективным обновлением моментов. Из данного конфликта вырастают все страдания искусственного существования. Всё. Больше причин нет. Когда вы становитесь чередой моментов, тогда страдания заканчиваются.




Чем отличается просветлённый от обычного человека? Просветлённый осознает свою природу. «Свою» - вынужденный оборот – она не его.





Скука - истощение личности. Личность - собрание ушибов от соприкосновении с жизнью, то есть развёрнутые во времени стратегия и тактика выживания по образцам. Личности для того, чтобы существовать, должно быть больно: иначе она исчезнет. Самая вялотекущая неосознаваемая боль – озабоченности. Когда нечем заняться, придумываются дела. Человек не может просто сидеть, он, как минимум, что-нибудь обдумывает, или мечтает. Что из этого следует? Как говорили раньше, «его бесы дерут». Он обязан что-то делать, чтобы личность оставалась проявленной. В ситуации, когда личности ничего не угрожает, но и не придумываются озабоченности, наступает состояние, называемое скукой. Силы не прокачиваются по каналам личности, и личность увядает. Но своей смерти она боится, и идёт поиск реальных или фантазируемых дел. И так до могилы.
Можно не включать ноут и ТВ и, тем не менее, не скучать. Но тогда уже нужно будет говорить о медитации.




Между самодовольством и самобичеванием находится творчество. Когда забываешь себя в движении всего, и наслаждаешься фильмом без основного персонажа.




Мы считаем, что находимся в неправильном и сами неправильные, поэтому ищем правильное. Вы ждёте, что я скажу, что это не так? Нет, всё так. Но всё неправильное и мы неправильные потому, что мы отдельные. Отдельность делает всё фрагментированным, поэтому, всё неправильно. Вместо поиска правильного проще заняться своей отдельностью: она всегда под руками.




Нет никакого "Я" вне повторений.




Образы, в которых находится внимание, мы считаем собой. Что из этого следует? Мы боимся новых образов себя потому, что они могут быть уязвимыми, и потому, что это смерть старых образов себя, то есть, нас. Это не даёт становиться успешными и видеть новое, так как работает принцип " плохонькое, да своё". Видимость стабильности в нестабильном мире - искусственное состояние: например, мы видим мир всегда старым способом. Когда возвращаешься к правильному опыту, он становится повторяющейся концепцией. Так правильное становится неправильным. Из этого следует, что повторения являются ограничением. Что делать? Видеть оценки пустой динамической формой, и переставать узнавать себя. Как? Видеть не себя, а пространства жизненных рубцов, которые диктуют поведение и чувствование.




Самоотдача пространству является любовью. В результате, пространство исчезает, а любовь остаётся. Вот такие метаморфозы происходят, когда не считаешь любовь привязанностью.




Пошлость - вырезание потребительских аспектов из происходящей ситуации. Например: «он живёт с красивой женщиной, у которой достаток и квартира». То, что «он» любит её саму по себе - не допускается. То, что её образ служит для него выходом из обособленности – тоже. Но реальная проблема в том, что есть люди, для которых пошлость – реальность. То есть, они на столько неосознанно эгоцентричны, что могут смотреть на окружающее только потребительским взглядом. Это даже уже не пошлость, а ущербность.
Как вы считаете, как можно назвать довольствование стабильностью, если это год за годом повторение вчерашнего дня при том, что мы догадываемся, о другом мироустройстве?




Если личность распадается на отдельные оценочные каналы, то что может напрягаться? Ветры дуют своим чередом. Разве это напряжение? Не держитесь за самоузнавание, и всё будет происходить само. Не тратьте силы на привычное удерживание своего образа.




В высших учениях говорится о расслаблении в изначальном. Что такое изначальное? Всё. Наши мнения, тупость, ограниченность – всё сделано из изначального.
Что такое расслабление? Отсутствие сопротивления.
Но мы никогда не расслаблены: мы чему-то сопротивляемся или что-то сопротивляется в нас.
Сопротивление и границы – это одно и то же: должно быть что-то помимо нас, что оказывает сопротивление.
Оппонирующего начала не может быть в двух случаях: когда всё является нами, и когда нет нас самих. Есть вариант, вбирающий оба описания.
«Я – всё» – тупиковая ситуация. «Я» создано из прошлого, поэтому это тотальный подлог.
Границы – это не только сопротивление, но и неосознанность, но, что это сопротивление – точно.
Расслабление, по сути, снятие границ. Снятие сопротивления возможно в любой ситуации, будь то физическая или эмоциональная нагрузка. Прежде всего, не надо страдать от своего страдания, и не надо действовать по шаблонам. Открытость, импровизация и принятие дают полную самоотдачу и достаточность в движении, или, говоря по-другому, лёгкость.




Любовь Майтри / Метта
Первым аспектом настоящей любви является майтри (метта - в Пали) - намерение и способность предлагать радость и счастье.
Тич Нхат Хан

Что такое любовь в моём представлении. Всматривание.
Слияние с каждой вещью за её неповторимость во времени. За её умирание и возрождении в каждом моменте. Все объекты, как облака бабочек в движении, и вся их жёсткость в полёте времени – мираж.
Активно любишь всё, на что упадёт взгляд за то, что вещь такая, какая есть, и вместо тебя остаётся любовь, смотрение, и это оказывается одним и тем же. И всё друг другу подмигивает моментами в радости бытия. От тебя, при этом, остаётся то, что не было рождено, но было всегда, и ты к этому не имеешь отношения.
Это не классический буддизм, но это относится к дзогчену.

Будучи любовью, постигающий подлинный смысл,
Оно не стремится взрастить великое сострадание

Прахеваджра






Трудное для понимания

Одно видится как два. Два видятся как сопротивление и разрыв. Разрывы и сопротивления не дают пребывать в одном. Но они - тоже одно. Они - только видимость.
Человек, сопротивления человеку и разрывы между пребыванием в неизменном результате – единство игры изначального. Нет точки отсчёта, поэтому нет напряжений. Вместо этого есть движение бесцентровости.

Напряжения и преодоления не являются собой: эти формы существования так трактуются с периферии личности, но это просто рисунки проявленности.
Смотрящий и видимое – ракурс ограниченной личности, имеющей мнимый центр.
Отсутствие результата – придуманные образцы для возбуждения искусственной структуры личности к жизни.
Действие наилучшим образом – это позволение изначальному проявлять себя без напряжений, которое включают в себя и наши напряжения как Его проявленности.
Мы делаем то, что делали всегда, но видим, что это изначальное себя динамически структуирует.

Есть нечеловеческие проявления неописуемого, которые человек присваивает себе. Для нас имеют значения такие качества, как любовь и эмпатия потому, что они убирают искусственную ограниченность обособленности.
Понимание ложности нашего восприятия и самоотдача окружающему делают нас предельно открытыми для всего и, таким образом, убирают искажения восприятия данности.

В христианстве это «Воля Божья», в ведичестве – лила. В дзогчене – данг, ролпа и цал.
Вроде бы, все всё понимают, но отдавать себя не собираются. Придуманная обособленность верещит от ужаса своего небытия. Каждый ищет неуязвимости, а не изначального. Вот поэтому в текстах выискиваются мысли, подкрепляющие неуязвимость, и вечно будут проводиться семинары и поклонения. Никто не хочет терять свою мнимую опору, каждый хочет только больше её укреплять.
Но и это не имеет значения, так как и это проявления изначального, поэтому буддийское всеобщее сострадание имеет значение для нас, а не для нежелающих.





Бытовое восприятие в буддизме называется «двойная фиксация», то есть фиксированность на узнавании себя и фиксированность на узнавании объектов.
Процесс, как построение и поддерживание узнаваемого мира, игнорируется. Такая неосознанность процесса миропостроения не даёт выйти за пределы данного образа мира. Крайние точки процесса воспринимаются очевидностью, а не вариантами восприятия.





Не может быть результат неизменным без самообновления. Вот такой парадокс счастья. Вот такое счастье этого парадокса.




Предметы. Если бы не было пространства, то нечему было бы быть. Предметы сделаны из пространства. Какого? Пространства восприятия или моделирования. Само пространство - это предмет. А объекты – его способ демонстрировать себя. Каждый из нас – тоже его способ демонстрировать себя. Если бы не было органов осязания, то материальность этого всего была бы под вопросом. Объяснение осязания упирается в рассуждения о разнице потенциалов в клеточных мембранах нервов. Это материальность? Тогда – что? Домысливания на основании ощущений и прочих каналов восприятия. Всё. Я не говорю о кантианском принципе «вещи в себе»: я говорю о групповых галлюцинациях и фрагментированности рассудка. Кого-то устраивает играть в придуманном мире, кого-то не устраивает сама придуманность.





Понятие «ясность» в традиции дзогчен

«Теперь мне ясно, что вы подлец». Это значение слова не соответствует понятию «ясность» в традиции.
"Ясность — это чистое качество всякой мысли и всякого воспринимаемого явления, не загрязненное мысленными оценками. Например, когда мы видим цветок, сначала мы воспринимаем его очертания, не давая мысленных оценок, даже если этот этап восприятия длится всего долю секунды".
Намкай Норбу
То есть, слово «ясность» нам нужно переводить как понятия безоценочность или внеконцептуальность. Это значит, что, для того, чтобы находиться в ясности, нужно работать с наплывами прошлого.
Думаю, в переводах есть ещё сюрпризы. Например, «воззрение» - это не воззрение, а опыт присутствия и т. д.
И ещё: славяне мыслят образами, а не мыслями.




Чтобы не было внешнего и внутреннего, нужно чтобы между внешним и внутренним не было швов. Смотрение в себя тоже делается из бесшовного состояния. Так что, делать вид, что внешний мир иллюзия - глупо. Возможно, так и есть, но уж точно не с позиции закрытости.