Любовь – всё то, что не страх. То есть, сейчас мы познать любовь не в состоянии. )





Предельная реальность не имеет ни жизни, ни смерти, но мы страхом смерти удерживаем себя в восприятии ложной действительности. Действия всей нашей жизни направлены на выживание, а не на существование в виде этой реальности. Разрыв между жизнью и смертью всегда направляет нас не туда. Вечная жизнь такая же чушь, как и смерть для мира. Понятие «игра» освобождает нас от самих себя и любых концепций без вмешательства вынужденных преобразований. У любви нет предпочтений.





Когда мы отдёргиваем руку от горячего утюга, то это не является страхом: это естественная защитная реакция взаимодействия с предметом.
Мироздание проявляется из момента в момент, и в нём нет протяжённости. Наше прошлое целиком обуславливает наше восприятие, и мы воспринимаем действительность, исходя из прошлого опыта. Таким образом, мы размазываем свой опыт в протяженность, которой нет в мире.
Растягивание точечных защитных реакций во времени – это страх. Мир не знает страха – это искусственная величина, но данная видимость заставляет нас страдать. Мы боимся своих невольных предположений, а не реальности. Все оценки исходят из прошлого, поэтому прекращение интерпретаций в любой форме означают конец страха. Бесстрашие – естественное состояние, и, благодаря этому, оно является вхождением в недвойственность.