Александр Аронов
Л.Жуховицкому
Остановиться, оглянуться
Внезапно, вдруг, на вираже,
На том случайном этаже,
Где вам доводится проснуться.
Ботинком по снегу скребя,
Остановиться, оглянуться,
Увидеть день, дома, себя
И тихо-тихо улыбнуться...
Ведь уходя, чтоб не вернуться,
Не я ль хотел переиграть,
Остановиться, оглянуться
И никогда не умирать!
Согласен в даль, согласен в степь,
Скользнуть, исчезнуть, не проснуться –
Но дай хоть раз еще успеть
Остановиться, оглянуться
 [показать]
Когда-то, "на заре туманной юности", прочитала я роман Леонида Жуховицкого "Остановиться, оглянуться..." . Впечатление - ошеломляющее! С годами стерлись в памяти детали, но запомнились строки эпиграфа к книге:
Остановиться, оглянуться
Внезапно, вдруг, на вираже,
На том случайном этаже,
Где вам доводится проснуться.
Это четыре строчки ТАК запомнились, что в какой-то мере стали фоном моей жизни.
Появился Интернет... Пыталась отыскать в Сети книгу, чтобы перечитать, но безуспешно. Может быть это и к лучшему - не знаю, как сейчас она воспринялась бы, но стихотворение отыскать удалось.
Мне хотелось еще хоть что-нибудь написать об авторе романа и о стихотворении... Но в "Литературной газете" я нашла статью Геннадия Бочарова, написанную к юбилею Л.Жуховицкого. Трудно сказать лучше, поэтому статья тоже здесь.
БОЧАРОВ ГЕННАДИЙ
Начну с простой мысли: победитель думает о победе, а проигравший – о себе. Возможно, Леонид Жуховицкий – единственный победитель, который думает обо всех. А мы – о нём. По крайней мере в эти весенние дни.
В своё время Л. Жуховицкий написал книгу «Остановиться, оглянуться», сделав заглавием романа строчку из стихотворения своего друга Александра Аронова. Прошли десятилетия. И вот совсем недавно, уже в XXI веке, у меня в руках оказывается серьёзнейшее научное издание «Вестник аналитики». Его выпускает Институт стратегических оценок и анализа Бюро социально-экономической информации. Читаю редакционную статью Вагифа Гусейнова. Начало: «Название книги Леонида Жуховицкого «Остановиться, оглянуться», чрезвычайно популярной в 70-е годы прошлого века, стало крылатым – его до сих пор охотно используют и журналисты, и историки, и технологи, да и в обыденной речи фраза хорошо прижилась из-за своей многозначительности и эмоциональной окраски».
В богатой творческой биографии Л. Жуховицкого это лишь штришок. Но живучесть его фраз, мыслей, статей, книг только подтверждает: даже одна талантливая работа, строка, словосочетание способны держать имя своего автора на поверхности времени, подобно паруснику в открытом океане, бесконечно долго. При этом, к сожалению, не всегда важно – драма это или каламбур, подобный черномырдинскому: «Мы хотели как лучше, а вышло как всегда». Подозреваю, что именно этой блистательной банальностью, способной пережить истину, незабвенный премьер только и войдёт в историю прошлого и будущего времени.
Но речь о Леониде Жуховицком, напрочь чуждом всякой банальности.
Мы познакомились с Лёней в нашей общей разноцветной молодости. С ним никогда нельзя было поговорить о чём-то конкретном. Его интересовал не факт или предмет, а явление. Да и явление в его сознании недолго удерживалось: он топил его в безбрежности жизни… Что не исключало неожиданной внутренней тишины или растерянности.
Однажды на юге мы ходили с ним по набережной Гульрипши, рядом с Домом творчества «Литературной газеты». За забором частного строения на берегу моря, в тени широких табачных листьев возился двухлетний малыш. Рядом рыли землю два худых, как собаки, поросёнка с трёхугольными рогатинами на шеях. Я сказал:
– Лёня, мальчику хорошо, как нам.
– Да, – согласился Лёня.
– Если я сейчас или завтра умру, – сказал я, – ни один атом его существа не заметит этого.
– Конечно, не заметит, – сказал Лёня. – Но мальчишка не замечает тебя и сейчас.
– Но разве это не обидно? – спросил я.
– Нет, – задумчиво ответил Жуховицкий. – Но несправедливо.
Сказав, остановился. Остановился и я. Так мы и остановились вместе.
И простояли молча минут пять.
Это и было «остановиться, оглянуться». Мальчик жил своей жизнью, мы, оглядываясь, всматривались в своё прошлое. А солнечные лучи отражались от поверхности близкого вечного моря и плавились в собственном сиянии.
Время «остановиться» приходит к каждому. Время «оглянуться» – только к единицам. К Жуховицкому – пришло. Пришло рано. А когда пришло, он подсказал и нам: остановитесь, оглянитесь!
Услышали не все. Но главное ведь не это, а то, что услышал хотя бы один. Это всегда главное. Одинокий путник идёт дальше других. Вот он и идёт.
Я не критик. Я – читатель. И товарищ Лёни. Мне нравится его мобильность. Его неуёмное любопытство. Нравятся неравнодушие, ярость при встрече с глупостью.
Я смотрю сегодня на Лёню и думаю: наверняка в эти юбилейные дни и часы он, находясь в обозначенном им же когда-то состоянии – «оглянуться», – не может не оценить и настоящий момент. Момент, к которому его привело всё то, что он увидел, оглядываясь на собственную жизнь.
Что именно? Да хотя бы то, что попал в хорошую компанию. И ещё, пожалуй, то, что на свете не так уж много вещей, равных улыбкам друзей, игнорирующих летящие десятилетия. |
|