Глава 8

Эван, основываясь на рассказах пасынка, сделал свои выводы о том, что происходит в стенах школы. Его аврорская выучка позволяла ему намного легче оперировать информацией. Выводы его не утешали. После этого он вновь поговорил с мальчиком и объяснил тому, что сам Гарри не должен никому рассказывать о своей семье. А если его спросят, то отвечать только то, что он ему скажет.
Например, что Дадли не любит его и что Петуния почти не кормит, что дядя (без имён... кому надо, тот сам додумается о каком Дяде речь) его даже бьёт! Сначала Гарри был в шоке и не хотел так «врать», но Розье объяснил, что есть в магическом мире люди, которым не обязательно знать, как Гарри Поттер живёт. Чтобы они и дальше строили свои планы... прямо как в маггловских комиксах, что Дадли любит читать. Вот тогда эти планы неминуемо провалятся. Есть «герой» и вокруг героя есть разные люди (в данном случае маги) – те, кто хочет его защитить и уберечь, есть те, кто попытаются использовать и те, кто желают уничтожить. Задача «героя» не попасться двум последним, потому как близкие всегда будут заботиться о нём. Розье попросил разрешения у Гарри вновь «подправить» ему память, вложив несколько красочных отрывков, которых не было, и рекомендовал держать их постоянно на верху, чтобы у любопытных не было желания копошиться в его мозгах. Сам же мальчик будет их воспринимать как собственные фантазии.

-оОо-

Второй учебный год для Гарри начался, так же как и прошлый, со слезами прощания Дадли и проводами его на тайном причале. Только на сей раз мальчишки, с которыми он уезжал, куда с большим интересом разглядывали Гарри, сводного брата Ди, о котором были наслышаны от наследника МакРоузов.
Ну и дальше всё как обычно – Хогвартс, распределение, новое расписание уроков, сами уроки, домашки и опаньки! – мелкая Уизли. Глазки строит, мечтательно смотрит, томно вздыхает...
«Не-е-ет», – Гарри сразу для себя решил, – «От таких девчонок лучше держаться подальше...» Именно о них много раз предупреждала ключница Мэри, называя их «акулами семейной жизни» или «охотницами за состоятельными мальчиками из хороших семей».
Вот он и держался… по большей части в библиотеке, за книжками, знания грыз, так и пролетело время – неинтересно. Ну, не считая те странные случаи с «оцепенелыми» учениками. Невилл с умным видом рассекал по замку. Он, похоже, начитался детективных романов и теперь изображал сыщика. Периодически компанию ему составлял Рон или Шеймус. Но Гарри эти проблемы мало волновали. Пусть ими занимаются взрослые. Для того они и находятся в замке, в конце-то концов!
Одно его раздражало – этот напыщенный индюк преподаватель, новый профессор ЗОТИ. Нет, ему бы, раз уж учитель ЗОТИ, взять и заняться тем делом, которое усиленно пытался «распутать» Невилл. Но именно против этого существа или духа, или кто оно там было, учитель выступить никак не решался. Странно, что ему не дали преподавать историю, ученики бы это оценили куда как выше.
В дуэльный клуб Гарри тоже не пошёл, хоть Драко звал его. С ним приходилось общаться довольно сдержанно. И хотя это не мешало их потасовкам на переменках, но все же подобное не так уж и сближало, разве что Забини радовало неимоверно. Тот странный кайф ловил от этих зрелищ и выглядел всегда томно точно… Гарри не мог сказать как.
Зато, однажды, когда Гарри сидел в библиотеке он услышал странный нечеловеческий голос. Заговорив с незнакомцем, мальчик понял, что это змея. Зачем-то Гарри назначил встречу рептилии, уж больно умное создание, жаль упустить случай и не пообщаться. Змейка показала ему вход через женский туалет, и встретила, чтобы Гарри не мучился при спуске. Гарри обнял змея за шею и был плавно спущен в довольно странные подземелья. Все же старинные замки просто кишат подобными местами! Гарри с любопытством разглядывал зал, делясь впечатлениями с его хозяином, который только что не хихикал от удовольствия и, определенно, хвастался интерьерами. Вместе они провели удивительное время. Гарри узнал, что новый знакомый – василиск. Василиски это магический народ, и они даже могут обращаться в человека… в особых случаях, однако что это за случаи, змей не стал рассказывать, между делом бросив, что ему пока рано знать.
Гарри не обиделся. Ему частенько так говорили дома, но они с Дадли и сами все узнали. А книжки на что? Он прикинул, что если сам не найдет, то уж Гермиона точно справится… как только очнется. Тем более василиск его уверил, что такое оцепенение совершенно безопасно и порой в старину к подобному прибегали, например, чтобы не мучиться долгим ожиданием любимых.
О новом приятеле Гарри решил промолчать. Они потом еще встречались пару раз. Гарри сразу понял из объяснений змея, что оцепеневшие это случайные жертвы, змейка никому из них зла не желала. И было всё прекрасно, пока в один день не явилась рыжая с какой-то тетрадкой и начала проводить ритуал. Причем темный. Гарри на всякий случай спрятался, а рыжая стала что-то бубнить. К ней вышла змейка и девочка, конечно, тоже оцепенела, как все кто встречался с его другом до неё. Гарри подошёл к ней, убедился, что она относительно жива (раз не мертва), и его внимание привлекла тетрадка. Как оказалось на проверку, это был старый дневник. Открыв его, он увидел, что тот незаполненный, и уж было решил просто выкинуть, как там неожиданно появилась запись.
– Привет!
Гарри, не долго думая, ответил, подобрав перо с пола, которое выронила рыжая.
– Здравствуй.
Записи исчезали, как будто впитываясь в тетрадь.
– Как тебя зовут?
– Гарри Поттер.
– Я давно хотел поговорить с тобой, Гарри, но Джинни не хотела, чтоб ты переписывался со мной, и держала дневник при себе.
– Это на нее похоже.
– Упрямая девочка. Она решила сама сделать пространственные врата, чтобы я мог выйти к ней.
– А это реально?
– Нет, у нее не хватило бы сил, она могла умереть. Но она так решила.
– Зачем это ты ей так понадобился?
– Она влюбилась.
– Но ведь ты даже не человек!
– Почему же. Я человек, но только я далеко отсюда, плотью все равно пройти не смогу. Самое разумное – это просто разговор. Для того чтобы я вышел нужна помощь нескольких сильных взрослых магов и серьезный ритуал.
– А показаться ты можешь?
– Тут только проекция меня молодого. По типу тех волшебных портретов и сквозных зеркал. Когда-то я много экспериментировал с артефактами и этот дневник плод такого эксперимента. Поэтому ты сможешь увидеть только мой молодой образ. Сейчас я уже стал несколько старше.
– Ты интересный собеседник. А как тебя зовут?
– Томас.
– Приятно познакомиться, Томас.

-оОо-

Обретя, таким образом, еще одного друга в «сквозном дневнике», как он для себя его назвал, Гарри подхватил бессознательную оцепеневшую Джинни и с помощью змея поднялся наверх.
Конечно, его появление, да еще и с бессознательной девочкой, вызвало множество домыслов. Дошло до того, что ее мама решила женить Гарри на ней, потому как вроде он был виновен в таком ее состоянии. Причем директор сначала поддержал женщину. Однако Гарри встал в позу и сообщил, что он не собирается смешивать свою кровь не пойми с кем и, позвольте на каких основаниях? Собственно, это девочка ему должна долг жизни, раз он ее вытащил из подземелья, куда та как-то влезла, да еще и чем-то непонятным занималась. Очень похоже на темный ритуал и пусть тогда в этом авроры разбираются. Тут же примчались невесть откуда прознавшие о ситуации адвокаты и всей сворой радостно вцепились в Уизли с Дамблдором, точно оголодавшие дворняги, в кость. Молли вырвалась едва живая и с кучей документов о ее обязательствах по отношению к юноше, спасшему жизнь дочери. Она была уже не рада, что примчалась сюда по зову Дамблдора. Тот тоже признал, что так просто мальчишку не прибрать. С другой стороны, он прикидывал, что для Уизли это слишком большой приз. Подавится…
У него на мальчика были совсем другие планы.
Не знал он, что это лето смешает все его планы в кучу, причем плохо пахнущую.

-oOo-

Азкабан

После каждого посещения дементоров к Сириусу приходили кошмары. Он вновь и вновь прокручивал события последнего дня перед арестом. И что-то в них не сходилось.
Вначале они казались вполне естественными, позже странными, потом из-под них как из-под гнилой ткани, расползающейся от каждого прикосновения, полезли, точно набивка клочьями, совсем другие картины. Совершенно не те. Блэк всматривался в них с некоторым испугом и смятением, пытаясь понять где правда.
Дементоры, точно пылесосы мусор, вычищали все наносное и модифицированное, взламывали сознание и ментальные блоки небрежно и болезненно, заставляя всплывать подлинные события, а магов переживать вновь и вновь ключевые моменты своих жизней, переосмысливать их, анализировать. Часто эти моменты были негативными. То тут, то там в древней темнице раздавались мучительные крики, потом стихали.
За что-то этих существ стоило и поблагодарить. У многих была почти насильственная возможность переосмыслить и понять ошибки собственной жизни, оценить ее с другой стороны. А порой и вылечиться. Это происходило сейчас с Блэком. Дело в том, что дементоры не могли вложить новую память, но могли вытащить подлинную. Они как гурманы наслаждались только истинными эмоциями, с которыми маги переживали вновь и вновь ключевые моменты своих жизней.
Они не «съедали» счастливые воспоминания, просто чаще всего трагические были намного важнее и ярче и становились главными, пока маг не принимал их и не смирялся с ними, либо пока не находил решение. Ну, или не сходил с ума.
Такая чистка вовсе не избавила Блэка от переживаний, но помогла понять, насколько его использовали и подставляли. Единственное, что теперь мучило мага, так это где сейчас его крестник и наследник. Он подозревал, что вся эта игра была направлена на то, чтобы оставить мальчика единственным наследником двух могущественных родов. Да, именно двух, ведь он не знал, что стало с его родителями и братом. Те вначале посещали его и пытались что-то сделать, но потом внезапно пропали. Он опасался, что их судьба была сходной с судьбой Поттеров, сейчас понятно, что и с теми все было не так просто. Все же он был подающим надежды аврорским следаком и мог сопоставить некоторые факты. Ха! да и времени было навалом. Как он подозревал, вся игра директора крутится вокруг беспомощного наследника двух очень древних и богатых родов. Слишком соблазнительным куском был маленький ребенок.
Следовало как-то выбраться до того момента, как директор сможет совершенно сломать Гарри жизнь, и сейчас тот был в возрасте принятия наставника. Сириус помнил, что наставник наследует своему подопечному, как магически, так и финансово. Что может быть проще и кто же откажется от наставничества столь светлого и могущественного мага? Он подозревал что, возможно, это даже уже откатанная схема. Несколько похожих дел он помнил по Аврорату, когда благородные наследники-сироты погибали, едва закончив Хогвартс. С чего бы?
Так что, если наставником станет Дамблдор, то Гарри обречен. А еще… еще можно провести обручение. Тогда уйдут даже неприкосновенные родовые сейфы. Всяко столь хитрый манипулятор найдет, как все прибрать к рукам… теперь уже в роли Дамблдора Сириус не сомневался. Двенадцать лет Азкабана научат многому.
– Привет, – прозвучало рядом, выдергивая его из мрачных лихорадочных дум.
Сириус поднял мутные глаза.
«Привет?»
Ему послышалось? Или дементоры заговорили? Перед решеткой, выходящей в тюремный коридор, сидел кот. Крупный, худой, серый кот с рыжими подпалинами. Сейчас он умывался. Сириус не любил кошек. Даже магических. В этом, судя по размерам и кисточкам на ушах, была кровь книззлов, может он даже был книззлом, молодым.
– Эй! Привет, – обиделся кот.
– Привет, – Блэк сейчас и коту был рад. Он не был уверен, что его связки еще нормально работают. Голос звучал хрипло.
– Войти можно?
– Конечно. Будь любезен.
– Благодарю, – кот просочился сквозь прутья решетки и деловито обследовал камеру. Остановился в углу и потряс хвостом, ставя метку. Сириус невольно зарычал.
– Извини, инстинкты, – кот с таким видом, как вроде так и надо, обследовал его плошку, – ы-ы-ы…
Разочарованно проныл он:
– Ничего вкусного.
На Блэка снизошло спокойствие. Ну, сошел с ума, что теперь? Не он первый. Вон Белла, уже год как песни поет, дальше по коридору. Тут все понемногу сходят с ума, а некоторых так выносят. Он видел. Вперед ногами. Только он себе такого не может позволить, он должен все вынести. Ему следует выйти потому, как у него есть серьезные обязательства.
Кот прошелся перед его носом туда-сюда, почти проведя поднятым трубой пушистым хвостом ему по лицу. Сириус метнулся, чтобы его схватить, но тот ловко вывернулся.
– Хм. Значит ты вполне живой, – нагло хмыкнул кот. – Ты что ли тут воешь по ночам? Белла мне жаловалась, что не высыпается.
Сириус кивнул.
– Всех мышей распугал. Теперь скучно, – кот почесал лапой за ухом и неожиданно деловито бросил. – Есть деловое предложение – дернуть отсюда.
Сириус даже рот приоткрыл
–Чего смотришь? Я тоже анимаг.
– А-а-а…
– Перекидываться не буду. Охранная магия на животных не реагирует, а вот на человека… тут же просигналит, что нас тут двое, вопреки правилам.
– Это понятно. А что раньше-то не дернул, раз ходишь свободно?
– Ага, сравнил. Я как через охрану пройду? Там хоть один человек на подхвате, но должен быть. Они тут меня местным котом считают. А мне надо отсюда как-то выбраться. Достала меня уже эта тюряга.
И кот стал нервно вылизывать худой живот. Сириус некоторое время молчал, наблюдая.
– А ты хоть знаешь, кто я?
– Хм, Блэк. Сириус. Брат Регулуса. Бывший разжалованный аврор, если ты про это.
Сириус сглотнул. Он этого кота не знал. А вот кот, похоже, был весьма информирован.
– И как ты предполагаешь наш побег?
Кот прекратил вылизываться и подошел ближе к арестанту.
– Ну, вот это по делу. Теперь слушай…

-оОо-

Илан и Итан выбежали из дома, завернули за угол и рванули к кустам. Там за кустом был обрубок дерева. Когда-то мама им рассказала, что давным-давно это дерево упало на комнату Гарри, во время шторма, чем сильно напугало всех с одной стороны, а с другой – объединило. Илан вскарабкался на высокий почерневший пень и протянул руку брату и помог ему залезть. Ствол дерева был очень широкий, и даже сегодня все, кто видел его, удивлялись, как такое дерево рухнуло.
Затем Итан подсобил брату, поднимая его, а Илан подтянулся к ближайшей ветке соседнего дерева и вскарабкался на него не хуже обезьянки. Затем он скинул Итану веревку и тот, поймав её, вскарабкался вслед за братом. Илан продолжил взбираться вверх пока не дошёл до лежаков, которые они притащили пару дней назад, обустраивая своё убежище на дереве. Когда Итан поднялся, из листвы уже торчали пятки брата. Тот с довольной ухмылкой протянул брату «добычу». Он умудрился стащить у кого-то из родичей его палочку, но тот даже не почувствовал пропажу, зато мама заметила и рыкнула на них. Вот они и дали деру… до убежища. Кхм, наивные, думали мать не знает где её детки «тусуются» и какой у них там загашник. Итан только успел умоститься возле брата, как снизу донеслось:
– А ну, быстро слезли! Оба!
Итан испугался и дёрнулся. Он бросил на брата испуганный взгляд, а Илан лишь махнул рукой, мол, покричит и перестанет, не обращай внимания. А сам вытащил палочку и попытался воспроизвести заклинание, которое недавно увидел. Помахав пару раз для уверенности, он схватил первую вещь, что была под рукой, приставив к ней палочку и произнёс:
- Лапифорс!
(п/а - Мну шмыгнув и почесав затылок кается... не могу вспомнить заклинания превращение неодушевлённого предмета в одушевлённый... ) (п/а 2 - ну.. мну тоже почесал тыковку – трансформус! – даже самой смешно стало…)(Лапифорс — превращает небольшой предмет в зайчика).
Петуния всё ещё продолжала звать их снизу.
– Ах вы, непослушные мальчишки! Спускайтесь немедленно!
Илан был полностью поглощён своим занятием, а Итан никак не мог сосредоточиться, вопли матери не давали ему покоя и он выглянул из-за листвы. Как раз в это время Петуния, схватив какую-то дубинку ломанула сильно по дереву. На мальчиков удар никак не повлиял, но яблоки с дерева посыпались. Она, взвизгнув, отскочила испод необычного дождя.
Братьев яблоки хорошо встряхнули, слава Мерлину, обошлось без ушибов, листва уберегла, но от испуга Илан уронил палочку как раз в тот момент, когда его игрушка почти превратилась в котёнка… и у неё отрасли лапки и хвостик и даже мягкий пушок шерсти. Одно из яблок умудрилось попасть по игрушке и скинуло её на землю. Две макушки аккуратно выглянули, убедившись, что яблочный дождь закончился и стали спускаться. А внизу их ждала злая Петуния.
Илан увернуться от захвата матери и рванул за полукотиком, который как раз подбегал к кустикам. А Итану так не повезло, его Петуния умудрилась ухватить и даже удержать за воротник. Ребёнок почувствовал, что попался и, зная мать, не сопротивлялся. Он виновато смотрел на Петунию. Она развернула его к себе лицом и строго проговорила:
– Ты сейчас пойдёшь в дом и вернёшь палочку тому магу, у которого ее утащил!
– Ма-а-ам, – начал хныкать Итан, – я не брал никакой палочки…
– Не ври мне!
– Мама, честно, не брал.
– Значит твой брат взял?! Ну, я ему устрою, а ты марш домой в комнату! Вы наказаны, оба! – она подтолкнула его к дому. Убедившись, что сын двигается в нужном направлении, она повернулась, чтоб поймать второго проказника. А того уже вели…
– О, дорогой! Давно ты вернулся?
– Недавно, и вижу, ты не скучала без меня, – он взглядом указал на дорогого сынулю, который корчился от боли, потому как отец тянул его за ухо. Но полукотика не отпускал.
Петуния старалась не жалеть проказника, но видя боль сына, не могла справиться с собой, тон получился не такой строгий, как она хотела.
– Илан, где палочка? Дорогой, отпусти его.
– Я не знаю, – ребёнок хотел было обидеться, но полукотик всё время норовил улизнуть, и Илан все силы тратил на удерживании пушистика в руках.
– Ой, а кто это у тебя? – Петуния только сейчас заметила пушистый клубочек.
– А?! Это? Не знаю, но он такой смешной получился, – и ребёнок погладил шёрстку.
Петуния присела, взяла полукотика и спустила его на землю, разглядывая его. Полукотик пробежал пару шажков, споткнулся и плюхнулся мордочкой в траву. Ребёнок подхватил тушку и заметил палочку.
– Вот, – он протянул палочку маме.
– Ты сам отдашь её магу, у которого украл. Понятно?! И попросишь прощения.
Сын виновато кивнул и ушёл. Розье за всем этим наблюдал с полуулыбкой. Затем он в один шаг подхватил жену и страстно поцеловал.
– Я скучал по тебе.
– М-м-м…
– А ещё ты меня завела. Обожаю, когда ты злишься.
– Дорогой, не тут, кхм, здесь же… дети…
Он поднял жену на руки и пошёл в дом. В спальню подниматься долго, надо было пройти через зал, а в зале было как обычно много народу. Он хотел уделить внимание жене, а не друзьям и родичам, которые его завалят вопросами о делах и поездке. Сейчас любимая женщина важнее, а еще важнее предвкушение близости. Поэтому он свернул в свой кабинет, уложил жену на диван и с рыком задрал её юбку, чтобы целовать её ноги, округлые колени, ласкать языком нежную белую кожу выше. Летом Петуния не носила чулок, и сейчас ему не хватало этого переход от гладкого шелка к нежной коже. Он потихоньку продвигался поцелуями от колен выше, щекоча усами, а Петуния хихикала, пока Розье не дошёл до самой чувствительной зоны. Теперь она только успевала вздыхать от наслаждения, впившись руками в плечи мужа, а так хотелось запустить пальцы в его волосы… м-м-м. Розье наткнувшись на маленькое препятствие под названием трусы, вцепился в них зубами… ткань зараза не рвалась (п/а - Дык трусики синтетические, мода у магглов такая, фиг порвёшь, гы-гы). Схватив палочку из рукава, Эван одним движением раздел Петунию (п/а 2 – магия за нас и размножение!!! Даешь Петти без белья!!!) и довольно заурчав, продолжил поцелуи. Миссис МакРоуз недолго думая, выхватила палочку у мужа, и тоже его раздела. Сюрприз! Однако тот не подал вида, что заметил столь открытое использование магии, может, увлечен был… очень. И женщина, довольная, расслабилась на диване, принимая ласки мужа, пальцами она вцепилась в его гриву и наслаждалась, полностью отдавшись его силе и власти.
Эван ласкал языком срамные губки. Как он любил вкус своей женушки! Даже больше, чем вкус брата. Но это между нами, конечно. Брата он давно уже не видел, тот сидел в Азкабане, к тому же ласки с ним считал чем-то естественным, они доставляли хорошую разрядку и успокоение. Пока он был не женат. Лаская языком самое чувствительное место, Эван довёл любимую до оргазма. Петти в порыве страсти обвила ногами его голову и хрипло выкрикивала его имя.
Ни один, ни другая не заметили две любопытные мордашки, всунувшие свои носы в приоткрытую дверь кабинета. Братья хотели доложить о сделанном деле. Но тут их явно не ждали. Близнецы переглянулись и исчезли.
После оргазма, Розье не дал жене ни секунды на расслабление и, наконец-то, вошел в гостеприимное лоно. Петти застонала от удовольствия, её глаза были закрыты, а руки вслепую гладили мужа по плечам и спине. Она выгибалась от каждого толчка, и Эван не мог насытиться ею, одной рукой он упирался о диван, другой рукой гладил её груди. Щипал соски и целовал везде, где доставал, шею, щёчки, носик, приближаясь к желанной цели – к сладким губам жены.
Их соитие было окрашено страстью, безумной и неудержимой. Оргазм Эвана, наступивший сразу после того, как Петуния кончила второй раз, потряс мужчину своей мощностью и глубиной. Каждый раз он сливался с любимой женщиной не только телом, но и душой, а она принимала его, успокаивая и словно очищая. Розье, пресыщенный и дрожащий, упал на жену. Эти минуты после были не менее ценны – тихое довольство и безмятежность опускалась в их сердца.

-оОо-

Тем временем в Азкабане готовился побег. Кот с довольным видом курсировал между камерами. Все должно быть безупречно продумано и исполнено, у них был всего лишь один шанс на подобное. Второго – ни авроры, ни дементоры им не дадут. Дементоры на животное не реагировали, только изредка, главный, если их тут можно было отнести хоть к какой-то иерархии, провожал долгим взглядом пушистый задранный хвост, и если бы кот мог это заметить, то он сказал бы, что дементор улыбается.