У меня заболела бабушка.

Обычно я не люблю о личном, не считаю, что это правильно (особенно с учетом того, что это публичный дневник), но сегодня хочется, чтобы весь мир прочувствовал эту растущую глухоту внутри.

Заболела — это не простуда и не кишечная инфекция, а заболела — это то, что страшно сказать вслух. Произносишь, и из глаз сразу реки. Мне всегда казалось неестественным, когда в фильмах героям говорят плохие новости, и люди начинают вдруг резко кричать или плакать, а теперь я сама оказалась главным персонажем сцены. Выяснилось, что актеры все-таки не перевирают.

Сегодня говорили с бабушкой про хачапури, а я плакала. Потому что бабушка ела хачапури всего два раза в жизни, а мне так важно, чтобы она успела и третий. А еще лучше — сто раз. И правнуков не видела, и свадьбы моей, и даже фотографий из Америки пока что. Я ловлю всем нутром каждый ее рассказ, каждое слово, каждое переживание, потому что наше с ней время неумолимо утекает сквозь пальцы, а я так и не успела ее узнать. Страшно думать о том, что через время я не смогу вспомнить то, кем она работала, куда ездила и какие у нее были красивые жгуче-черные волосы. С одной стороны, не так уж эти детали и важны, а с другой — разве что-то еще важно?

В страшных ситуациях мы всегда думаем «если я умру», но ведь, на самом деле, не «если», а «когда». Со всеми это случится, и отрицать, как минимум, глупо. Тем не менее, если смаковать эту мысль постоянно, то можно заработать невроз (что я и сделала) или вовсе сойти с ума. Поэтому самой разумной стратегией будет делать вид, что «жизнь так и будет крутить и крутить колесо». Но у меня не выходит. Я улыбаюсь и шучу шутки, но потом все равно лежу и думаю, и грызу себя, и виню за то, что меня так долго не было дома.

Любимые не должны уходить. Любимые не должны умирать.