Украина: чего боится киевская хунта.
 

 А боится она - правды, считает Владимир Рогов.

В интервью "Познавательному ТВ" он сказал:

- Вы знаете, люди, кто у нас в плену, не все, процентов девяносто, умоляют не возвращать их обратно во время обменов. То есть, это парадоксальная ситуация. Когда у нас ребята, которые готовят обмен, они даже чувствуют себя неудобно, что они возвращают этих людей обратно на украинскую сторону, потому что, нам надо возвращать наших ребят, взятых в заложники.

Потому что большинство людей даже не военнопленные приходят с той стороны - наши ребята, а люди просто взяты в заложники. Это обычные политические активисты, учителя, в значительной степени, преподаватели. Например, в Харькове был взят в заложники Юрий Самойлов, это проректор Славянского университета, счастливый отец, дед, и когда его брали в заложники, полтора десятка офицеров украинских спецслужб с автоматами, в полной боевой выкладке ворвались к нему в дом, избили его просто колоссально, нанесли тяжкие телесные повреждения. И всё это делалось на глазах пятилетней внучки. А внучке в лицо тыкали автомат. Я не знаю, это что за поведение? Ну как можно пятилетнего ребёнка воспринимать, как какого-то противника, или врага, или кого-то ещё? Вы понимаете, сознание этих людей, оно не просто сумеречное, оно уже за гранью понимания.

И вот этого человека пять-шесть раз вписывали в списки на обмен, но каждый раз нам его не довозили. То есть, они боятся не так человека с ружьём, как боятся человека, который может объяснить, что происходит, который может работать с молодёжью, который может чётко формировать смыслы и образы. И таких примеров у нас десятки. Тот же Алексей Назаренко в Киеве: был схвачен, подвергся насилию, и вот сейчас в отношении его ведётся уголовное дело, даже не представляю за что. Потому что, это коренной киевлянин, это спокойный отец трёх дочерей. Мы ему говорили, что уезжайте. Потому что, не важно, что вы ничего не делаете и не противодействуете. Но всё равно, вы противодействуете этому только тем, что вы живёте. То есть, для хунты понимающие люди опаснее, это самое опасное, что может быть вообще, по определению.